Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы

Настя поспешно сунула ключ себе в сумочку и принялась ссыпать корм обратно. Движимый могучей силой инстинкта, Мурзик вырвался от бабульки и снова примчался на кухню. Здесь он стал скакать и мерзко мяукать.

– Придется подсыпать ему свеженького, – вздохнула бабулька, появляясь в дверях.

– Вы уж извините меня, – смутилась Настя, понимая, что ее поведение выглядит довольно странным.

– Да я понимаю, – покивала головой бабулька. – Севочку убили, а у вас розыски. – Она понизила голос: – Мне не опасно будет в их квартиру-то ходить, цветы поливать?

– Думаю, что нет, – сказала Настя. – А Таня оставила вам ключи?

– Ну да, оставила. – Бабулька сунулась в ящик и показала Насте точно такую же связку ключей, какую дали ей.

– Знаете что, тогда я оставлю и те, что мне дали, тоже у вас, хорошо? Они мне вряд ли еще понадобятся.

Распрощавшись с хозяйкой, Настя предприняла отчаянную попытку найти союзников. Она поехала в юридическую фирму, где работали Макар и Сева, и там имела долгий разговор с руководством. Руководство осталось глухо к рассказу Насти. Оно придерживалось официальной версии: Макар попал в обычное ДТП, а Маслова «заказали» известные следствию люди, связанные с делом, которое адвокат начал вести несколько месяцев назад. Милиция видела свою задачу в том, чтобы на чем-нибудь подловить предполагаемых заказчиков убийства.

– Боже мой, Люся! – говорила Настя подруге, приехав к ней на следующее утро. – У всех словно пелена на глазах! Я все рассказала Севиному начальнику. Он выглядит таким умным!

– Конечно, он умный, раз послал тебя подальше. Надеюсь, ты не начала с истории о мужчинах, которые стремятся во что бы то ни стало тебя обаять?

– За кого ты меня принимаешь?

– Знаешь, мы тут с Петькой посоветовались и решили: тебе надо немедленно бросить это дело. Выйти из игры. Просто забудь про все и живи, как раньше. А лучше всего поскорее устройся на работу. Сразу станет не до опасных приключений.

– Вы с Петькой молодцы, – сказала Настя. – Но, боюсь, ничего не получится. Я бы вышла из игры, если бы могла изменить правила. Но их диктует кто-то другой.

– Ну что, что тебе мешает? – раскипятилась Люся.

– Во-первых, я знаю, что Макар оставил видеокассету…

– Которая представляет угрозу для жизни. Пример Маслова это доказал.

– Во-вторых, – не обращая на ее слова никакого внимания, продолжила Настя, – я нашла ключ, который Сева находчиво спрятал.

– Ты не знаешь, что открывает этот ключ!

– И, в-третьих, финик уже у меня.

– Какой финик?

– Как какой? Которого я заказала по телефону. Из Финляндии. Теперь ты понимаешь, что меня в любом случае не оставят в покое?

Люся нервно сглотнула, а Настя наклонилась к ней и понизила голос, будто предмет обсуждения мог ее слышать:

– Хочешь поржать?

– Ну?

– Его зовут Юхани.

– Господи боже! А… Как он появился? Под каким соусом, я имею в виду?

– Привез посылку от мамы.

– И где он теперь?

– Сидит у меня дома, ждет, пока я освобожусь. Хочет, чтобы я повела его на экскурсию по городу.

– Конечно, ты первым делом покажешь ему Москву-Сити, торговый комплекс на Манеже и новый аквапарк?

– Смеешься? Мозг интуриста сформировался еще в советские времена. На протяжении десятилетий они все хотят видеть одно и то же: Красную площадь, Большой театр и Мавзолей Ленина. Дикие люди!

Когда накануне приезда Юхани позвонила мама, Настя только-только разлепила ресницы.

– Дорогая, я там послала тебе кое-что из одежды.

– Мам, ну зачем?

– Что за вопросы? Затем, что я забочусь о тебе. Кроме того, я тут пристрастилась к распродажам. Скажу тебе по секрету: это не менее увлекательно, чем тотализатор.

– Ты разоришь Эйно.

– Эйно нравится, когда у меня хорошее настроение.

– Ты всегда умела управлять людьми. Когда работала на телевидении, манипулировала общественным сознанием, а теперь манипулируешь Эйно.

– Что поделать, если я ему нравлюсь? Но я хорошая мать и хочу, чтобы ты тоже всем нравилась.

– Вроде бы подвижки в этом деле уже есть. Вот только как определить, настоящее у мужчины к тебе чувство или одно притворство?

– Нет ничего проще. Если он ведет себя в твоем присутствии как болван, значит, чувство подлинное.

– Выходит, ты всю жизнь общаешься с болванами?! – ужаснулась Настя.

– Как ты любишь утрировать! Кстати, дорогая, тряпки тебе пригодятся.

– Что это ты имеешь в виду? – насторожилась Настя.

– Я разговаривала с Жанной, она хочет, чтобы ты на следующей неделе поучаствовала в съемках ее передачи.

– Ни за что!

– Она сама тебе позвонит, скажет, когда прийти. Закажет пропуск. Все, как обычно.

– Мама, это для тебя в «Останкино» все обычно. А для меня это Зазеркалье. И ты знаешь, как я ненавижу находиться на публике. Кроме того, на съемках жарко. И лампы светят в глаза, как в камере пыток.

– Ну все, все! Перестань ребячиться. В твоем возрасте пора научиться практичности.

– Отбивать ладоши перед телекамерами – это, по-твоему, и есть практичность?

– Практично ходить туда, где водятся мужчины.

– Ты говоришь о них, как о земноводных!

– Да, я никогда не обожествляла сильный пол. Даже твой отец не был идеалом.

– А кто привезет мне посылку? – Настя поспешила переменить тему. Разговор об отце всегда заканчивался слезами или ссорой.

– Юхани. Он знакомый наших знакомых. Уверена, он тебе понравится.

– Да? А как он выглядит?

– Ну, как они все выглядят?

– Кто?

– Финны.

– А все-таки, мама! Мне интересно.

– Не знаю, дорогая, я его не видела. Просто передала сумку друзьям, а они сказали, что Юхани – настоящее сокровище.

Сокровище было высоким, белобрысым и розовощеким. Его отличали вдумчивые синие глаза, невероятно курносый нос и низко остриженная челка, разделенная на пробор в середине лба. Юхани говорил по-русски бегло, но с каким-то варварским акцентом. Имел приличный лексический запас и при этом почти полностью игнорировал падежи и другие нормы русской грамматики. Настя, естественно, с первой же секунды заподозрила в госте «засланного казачка». Однако он ухитрился поколебать ее уверенность.