Не родись красивой: Жестокие игры

– Да, такое не скоро забудешь. Я вот боюсь – вдруг теперь во сне будет мне сниться? Слушай, чего мы тут с тобой шепчемся? Пойдем в конференц-зал, обсудим новый план действий!

Жданов с видом мученика поднялся, оглянулся на Катину дверь и вышел первым.

– Итак, коллега... – торжествовал Малиновский, – я считаю, что все идет отлично. Судя по этому... э-э-э... дефиле, она в твоих руках. Чтобы не сорвать нашу блестящую операцию, ты должен похвалить эту... эту... метаморфозу.

– Издеваешься? Как это можно похвалить?!

– Спокойно. Все продумано, – успокоил Рома. – Мы с тобой это уже репетировали! Представь, что Катя – это не Катя, и сыпь комплименты!

– И к чему это приведет?

– К тому, что компания останется в твоих руках.

– Но спать с ней я не буду, – отрезал Андрей. Так далеко он не зайдет никогда!

Малиновский принялся делать успокаивающие пассы руками. В конце концов, Жданов человек мужественный, но не железный! Надо и с его чувствами считаться!

– Да что ты! Никакого интима! Я лично тебя понимаю: после такого вообще заснуть сложно! – Роман уселся на стул и проницательно посмотрел на Андрея. – Но как в таком случае ты представляешь дальнейшее развитие ваших отношений?

– Не знаю. Никак не представляю. Не будет скоро никаких отношений! И потом, она никогда даже не намекала, что хочет меня! Бывают такие женщины, которых устраивают чисто платонические отношения.

Роман скептически посмотрел на него.

– Сам таких видел или в книжке прочитал? Жданов, посмотри правде в глаза, ты не можешь всю жизнь только целоваться с ней! Она неправильно это поймет. И потом, это же не на всю жизнь. Это только до тех пор, пока мы не расплатимся с долгами! Поэтому надо действовать решительно. – Роман взял со стола степлер и коробочку со скрепками, принялся греметь ими как маракасами и пританцовывать в латиноамериканском стиле. – Все некрасивые девушки мечтают о сексе! В них дремлет скрытый вулкан страсти! И то, что Катя об этом молчит, – результат ее хорошего воспитания! Доиграешься, дружище, – она возьмет инициативу в свои руки. Вот тогда ты пропал! Потому что не усвоил аксиому: любой женщине, даже страшненькой, нужен секс. Иначе она озвереет! Такова природа! Против природы не попрешь, сколько ни предлагай дружбу – она перерастает в любовь! Вот и займись, наконец, любовью!

– Для этого у меня есть Кира. С Катей я получаю... интеллектуальное удовлетворение.

– О да! – съязвил Малиновский. – Мозги – это эрогенная зона каждой женщины!

– Рома, любовь бывает разная, – пытался урезонить, разошедшегося приятеля Андрей. – Мало того, что я ее использую! Еще и в постель ее готов затащить! Это уже не просто игра! Это гораздо хуже... Я сам себя уважать после этого не смогу!

Роман положил на плечи другу обе руки и привел последний, непотопляемый аргумент:

– Жданов, ты действуешь исключительно в интересах «Zimalettо».

– Что-то я уже не уверен, что «Zimalettо» нужна такая жертва, – зло бросил Андрей.

Его реакция оказалась для Ромки неожиданной, и он капитулировал.

– Как хочешь. Но помни: если ты не получишь доступ к телу, это сделает другой. И этому герою достанется не только любовь, но и бизнес Пушкаревой...

Сквозь стены конференц-зала доносились крики Воропаева. Враг не дремлет! Коллеги, не сговариваясь, помчались на шум.

В холле компании разъяренный Воропаев размахивал ладонью перед стеклами очков оцепеневшей от неожиданности Пушкаревой:

– Пушкарева! Ау, Пушкарева! Это вы?

– Здравствуйте, Александр Юрьевич, – наконец смогла ответить, девушка.

– Вы сменили имидж? Надеялись, я вас перестану узнавать? – брызгал слюной Александр, презрительно оглядывая Катю с ног до головы. – Почему-то деньги на мой счет до сих пор не поступили. У вас есть разумное объяснение?

– Деньги будут завтра, – Катя хотела уйти, но Воропаев удержал ее.

– Завтра? Ну что же, подождец до завтра. А сегодня объясните мне, как вы можете появляться здесь – в офисе модного дома! – в таком виде? Вы не на птицефабрике работаете! В конце концов, вы же являетесь лицом «Zimalettо». А это вот – не лицо! – Он бесцеремонно тыкал указательным пальцем, в лицо Пушкаревой так яростно, что девушке пришлось сделать несколько шагов назад.

– Воспитанный человек никогда не сделает замечание о внешности женщины. Тем более в такой, форме, – пыталась остановить его Катерина. – Это называется хамство!

– Меня все равно, устраивает ли вас форма того, что я сказал. Главное, чтобы вы усвоили, что если эту фирму изо дня в день превращают в цирк, то еще не означает, что персоналу надо нарядиться дешевыми клоунами! Своим видом вы позорите «Zimalettо»!

Андрей не смог больше выдержать и вмешался:

– Воропаев! Какого черта ты орешь? Кто тебе дал право оскорблять мою личную помощницу?

– А вот и директор птицефабрики пожаловал, – обернулся к нему Александр, злоба буквально выплескивалась из его глаз. – Вот нашел тут у вас птичку симпатичную! Только никак понять не могу, индюк это или петух. А может павлин?

– Слушай, ты, птица-говорун, летел бы ты отсюда, пока не поздно, – Жданов почувствовал, что у него инстинктивно сжимаются кулаки. – Это уже не смешно!

– Не сомневаюсь. Ты от рожденья лишен чувства юмора. – Воропаев вышел с гордо поднятой головой.

Андрей посмотрел на несчастную, расстроенную Катю, осторожно погладил ее по волосам, взял за руку и почувствовал, что она вся дрожит.

– Катенька, да вы что? Нашли на кого внимание обращать.

– Не надо меня успокаивать. Я знаю, что он прав. Она громко всхлипнула и скрылась в своей каморке.

Жданов так и остался стоять в центре кабинета. В том, что произошло, виноват только он. Он с каждым днем испытывал нарастающее чувство вины и поэтому не нашел в себе сил сказать, что она выглядит ужасно. К тому же он боялся разрушить свои дальнейшие планы. А это было нечестно.

Вся эта злополучная операции под названием «Влюби в себя Катю» была придумана ради спасения «Zimalettо» и могла бы стать идеальной, если бы разыгрывалась с участием восковых фигур. Но все они: и он сам, и Николай Зорькин, и, конечно же, Катя – живые люди. Из-за этого безупречный план превратился в сущую неразбериху. И самое ужасное, что план не учитывал тех теплых чувств, которые Катя пробудила в нем. Надо как можно скорее поговорить с ней!

Он решительно направился к Пушкаревой. Тихо постучал и заглянул в полутемное помещение, где привычно пряталась Катя.

– Катя... – быстро заговорил он. – Катя, я вас прошу, не обращайте внимания на Александра. Вы же знаете, что...

Катя снова всхлипнула, оттирая аккуратным носовым платочком размазавшуюся по щекам тушь.

– Он прав. Я действительно выгляжу смешно. Но я хотела, как лучше... Я хотела измениться, чтобы понравиться вам. А получилось...

Жданов чувствовал себя смущенным и виноватым больше обычного.