Не родятся на яблоне груши

– Я Нина Краева. Приехала только сегодня, тоже после окончания политехнического института, Хлынского, – отрапортовала гость, мастеря себе бутерброд из колбасы и хлеба.

– А работать куда определили?

– В цех по изготовлению минеральных удобрений.

– Как хорошо. Я тоже в этом цехе работаю. Точнее в лаборатории цеха.

– Так и я в лаборатории.

Девушки весело рассмеялись. Дальше говорили о предстоящей работе, о цехе и лаборатории, о перспективах и возможностях. Первая спохватилась Надежда:

– Заболтались мы с тобой, Нина, а ведь завтрашний рабочий день никто не отменял. Я бегом посуду помою. Ты ложись. Свет верхний выключи. Пусть ночник горит.

Надя собрала чашки, ложки и пустые блюдца из-под деликатесов, включила настольную лампу и вышла из комнаты. Нина скинула ситцевый халатик и забралась под одеяло на еще ни разу не стиранное новое постельное белье. Жизнь продолжалась, но теперь совсем другая, новая, взрослая, настоящая. Судя по сегодняшнему дню, началась она замечательно, среди добрых, заботливых людей. Засыпая, Ниночка улыбалась от того, что будет завтра, а завтра они вместе с Надеждой отправятся на работу, завтра встретятся с Колей и все у нее будет хорошо.

Надежда стала для Ниночки самой близкой подругой на два последующих года. Почему на два? Потому, что Надежда, как и Нина, закончила химический факультет только Ленинградского политехнического института. У нее была возможность остаться работать в родном городе. Зов романтики, обращения партии и правительства к молодежи по освоению Сибири и Дальнего Востока, не оставляли равнодушных. Многие молодые специалисты после окончания ВУЗов добровольно выражали желание ехать в дальние края и там проявлять себя. Хотели приносить максимальную пользу своей стране и народу. Такие порывы в те далекие, искренние годы были типичными и нормальными.

Родители Надежды самые обычные рядовые жители Ленинграда. Папа работал на заводе бригадиром, мама в детском саду воспитателем. Наденька единственный ребенок в семье. Провожали в Кировск тяжело, со слезами и уговорами. Хорошо, хоть не одна распределилась на комбинат, кроме нее еще пять человек. Все вместе и уехали. Правда, уже на новом месте ленинградцев разбросали по разным цехам на работе и по разным комнатам в общежитии.

Теперь, все земляки остались в старом общежитии, а ее и других, кто перешли работать в новый цех, переселили в только что сданное в эксплуатацию, здание. Здесь проживали девчата в женских комнатах, парни – в мужских комнатах, семейные пары, причем у некоторых имелись уже дети. Целый день напролет, в коридорах общежития кипела жизнь. Стирали, готовили, убирали. Семейные занимались хозяйством. Молодежь общалась, дружила, влюблялась. Дети носились по коридорам, играли, дрались. Вообщем, все при деле.

Новый цех руководство толи специально, толи так получалось в силу сложившихся обстоятельств, укомплектовывало в большей степени молодежью. Надю избрали комсоргом первичной комсомольской ячейки. Общительная, доброжелательно, образованная, патриотично настроенная, она, как нельзя лучше соответствовала образу комсомольского вожака. Понятно, что общественная жизнь девушки крутилась вокруг комсомола. Со временем личная жизнь тоже стала тесно соприкасаться с общественной нагрузкой.

Комбинат работал в две смены, поэтому собрать на бюро комсомола всех активистов в рабочие дни довольно проблематично. Дабы не отвлекать кадры от работы общественно-политическими совещаниями и заседаниями, партийное руководство предприятия, приняло решение проводить мероприятия в своем загородном профилактории. Всевозможные семинары, курсы, обучение устраивали в выходной день. Партийные и комсомольские деятели приезжали с семьями. Пока активист или активистка участвовали в общественно-политическом мероприятии, родные и близкие имели возможность отдохнуть и поправить здоровье в живописном сосновом лесу, на берегу реки, где располагался профилакторий.

В летнее время профилакторий становился пионерским лагерем и поэтому общественно- политическая деятельность сбрасывала обороты. Зато во все остальные времена года помещения и вся лечебная база использовались по назначению. Среди недели в этом ведомственном профилактическом лечебном заведении проходили оздоровление работники комбината, которые в выходные отправлялись по домам. Их места занимали общественно-политические функционеры местного или городского значения.

Надежда, являясь комсоргом цеха, автоматически входила в состав бюро комсомола химического комбината. Она с удовольствием принимала участие во всех слетах, конференциях и семинарах. Дружила со всеми активистами предприятия. Особые отношения сложились с председателем комитета комсомола комбината Степаном Резниченко. Их любовь зарождалась и развивалась непросто.

Степан приехал из Киева. Высокий, красивый, светловолосый, с голубыми глубоко посаженными глазами и «косой саженью» в плечах, выделялся среди ребят. Ему хватило всего пол года, чтобы проявить себя умным, талантливым инженером. Плюс, несомненные организаторские способности. Его заметили и продвинули по комсомольской линии. Через год занял место освобожденного председателя комитета комсомола химического комбината. Находясь в центре внимания, не сразу разглядел скромную, ответственную и одновременно веселую, заводную Надюшку.

Не сказать, что придирался к своей тайной симпатии, но спуску ей не давал, требовал как со всех комсоргов. Отношения завязались на вечере по празднованию годовщины Великой Октябрьской революции. После торжественной части и награждения передовиков производства, состоялись танцы. Степан, к всеобщему удивлению, сам, первый пригласил Надежду на вальс. Та не растерялась и закружила парня на весь вечер. Потом прогулка – проводы, все остальное, как у всех, с поцелуями и без постели. Встречались больше года, примерялись друг к другу, изучали.

Сыграли шумную комсомольскую свадьбу, на которой в качестве подарка от администрации комбината, получили ключи от однокомнатной квартиры в новостройке. Вот так, случилось, что весь период, пока Степан и Надюшка женихались, Ниночка жила с будущей женой, будущего партийного руководителя предприятия, в одной комнате на двоих. После переезда в новую квартиру, дружба между девушками постепенно сошла на «нет».

Совсем иначе жизнь распорядилась с Ниночкой. Николай словно прилепился к девушке. Везде и во всем старался сопровождать ее. Молодой человек, мягко говоря, не блистал внешними данными, да с образованием наблюдались провалы, но упорство и упрямство в обхаживании возлюбленной, приносили, несомненные, результаты.

Принято считать, что ребятам высоким, рослым, крепким больше везет с красавицами. Это и понятно. Ведь у них гораздо больше выбор, нежели у тех, кто не вышел ни ростом, ни крепким сложением. Женщины подсознательно выбирают мужчин таких, которые могут завести жизнеспособное, сильное потомство. Могут обеспечить семье достойную жизнь. С древних времен в истории человечества особям мужского пола с крепким здоровьем, отдавалось предпочтенье. Впрочем, этот закон действует и в целом в природе. Выживает сильнейший. А какой особи женского пола хочется иметь слабое, чахлое потомство?

Да и потом, рассуждая чисто по-житейски, высокий, стройный молодец может завязывать отношения и с высокой девушкой и с низкой. Рядом с ним любая чувствует себя хрупкой и слабой. Рядом с низкорослым парнем адекватно ощущает себя только та, которая либо еще ниже его, либо та, которая общается с ним, что называется «глаза в глаза». Ниночка была, как раз, из второй группы претенденток. Росточка Николая хватало только-только на самый низенький каблучок девушки.

Оба потерпели неудачу в предшествующих отношениях. У обоих не складывалась личная жизнь. Образованная Ниночка строила планы если уж не на жизнь с принцем, то, во всяком случае, с мужчиной достойным. Пусть он будет даже постарше ее, но уже состоявшийся и с достатком. Уж очень не хотелось влачить нищинское существование. Чего-чего, а бедности она уже нахлебалась за свою недолгую жизнь. На работе, в общежитии и во всех общественных местах обращала внимание на мужчин в «возрасте», прилично одетых. Пыталась с ними флиртовать через улыбочки, комплименты и ужимочки. Результат обхаживаний – полный ноль.