(Не) Счастливый случай

– Привести!

Судя по скрипу колёс и топоту ног, гвардейцы бегут выполнять приказ вышестоящего начальства. А через несколько минут я слышу тихий женский всхлип и, не выдержав ожидания, разворачиваюсь к окну. Свекровь с золовкой идут. Где-то они потеряли лоск, блеск и высокомерие. И уже ничем не отличаются от местных селянок. Даже платья совершенно простого кроя.

Женщин заводят в дом. Ларета, увидев меня, стремительно преодолевает расстояние и, упав передо мной на колени, громко плачет. Беззвучно ахнув, ошарашенно таращусь на эту картину.

– Прости, Таня. Прости меня, – лопочет брюнеточка.

Благодаря Гильермо я знала, кто именно подставил меня. Кто именно, прикрываясь моим именем, прогонял обычных людей и дежуривших в нашем квартале констеблей вызывал, дабы «чернь» выдворить подальше от живущих в особняке аристократов. И ведь как же удачно у Анхелики и Лареты получалось: меня и Гильермо дома нет до вечера. Жульен, дворецкий, служивший ещё отцам Анхелики, полностью верен этой стерве. Они ведь и о приходах Аларда не говорили, пока король сам на балу не уточнил эти моменты. И мне бы надо было задуматься, вместо того что отмахиваться. Мол, свекрови во всех мирах одинаковы. Перебесится и успокоится.

Оказывается, тут случай уникальный. И моё имя не просто порочили, а всячески втаптывали в грязь. Унижали людей, приходящих за помощью. В этом особенно постаралась Ларета, взяв на себя роль Пресветлой. Хотя да, мы с ней похожи немного. Обе брюнетки с тёмными глазами. Правда, я ниже девушки и объективно уступаю в красоте. Но это уже лирика.

Глава 69

Отшагиваю подальше от стенающей брюнетки. Вжимаюсь в деревянный подоконник и, вскинув голову, смотрю на Анхелику. Свекровь стоит с беспристрастным и почти равнодушным выражением лица. Молчит. Губы только поджимает и не прерывает зрительный контакт. Она не жалеет ни о чём. Это читается по её лицу, гордой осанке и вздёрнутому подбородку.

— Стоило оно того? — спрашиваю я довольно тихо. — Вы добились своего, Анхелика?

За спиной свекрови появляется мрачный Гильермо. Янтарём глаз сверкает, требуя не вступаться за женщин. Но я и не собиралась. Я ведь пыталась. С первого же дня знакомства старалась если не наладить отношения, то хотя бы не накалять.

— Говори, — приказывает Алард.

— Я прошу простить меня и дочь за неподобающее поведение, Пресветлая, — заученно и глухо говорит Анхелика.

— Нет, — мой собственный голос сейчас звучит с неестественной сталью.

Я обычно довольно миролюбивый человек и быстро отходчивый, но не в этом случае. Не после всего, что они сделали, а я, добрая душа, глаза закрывала.

— Уходите из моего дома, — продолжаю я, отступая от Лареты, которая с громким всхлипом пытается обнять мои ноги. — Мне не нужны ваши извинения. Как и вам не нужно моё прощение. Вы в угоду своих желаний лишили нуждающихся, больных и невинных людей помощи. Вы не заслуживаете моего прощения. Поэтому нет. Я не прощаю вас. Молитесь Богине, глядишь, она будет добрее. А теперь покиньте мой дом.

Стражники подхватывают под локти Ларету. Гильермо забирает свою мать и выводит из дома. Алард остаётся. Пересекает разделяющее нас расстояние и обнимает.

— Я знаю, что ты их накажешь. Только не превращай в своих безвольных кукол, — прошу, накрывая колючую щёку тёплой ладонью. — Какими бы они ни были, они семья моего мужа.

— Уже наказал. И для Анхелики это наказание хуже темницы и рабства, — хмыкает он, смотря с нежностью и грустной улыбкой. — Простишь ли ты меня, мой Свет?

— Я подумаю, — бормочу, закусив губу. — И что же за наказание ты придумал?

— Они лишены титулов и сосланы в глухую деревню в двух часах от столицы.

— Сюда, что ли? — отстраняюсь и изумлённо смотрю в глаза. — Что тебе деревня-то сделала? Изведут всех!

— Пусть попробуют. Кроме всего прочего, их счета заблокированы, драгоценности и наряды отобраны. Старейшина выдаст им один из пустующих домиков. Им придётся самим решать вопросы жизнеобеспечения.

— Да уж, лучше бы в темницу отправил, — хмыкаю я, покачав головой.

Анхелика и Ларета совершенно не приспособлены к жизни. Свекровь всю жизнь жила в достатке и замуж вышла за состоятельных мужчин. Ей с лёгкостью доставалось всё, что она хотела. Да и Ларета под крылышком заботливых отцов никогда не думала о банальном пропитании. Я даже не уверена, что они умеют готовить.

— И свёкры согласны с таким решением? — выгибаю бровь.

— Мне плевать, согласны они или нет. Мы с Гильермо пришли к соглашению. Анхелика и Ларета будут здесь жить и трудится наравне с остальными жителями, — жёстко припечатывает словом муж мой венценосный. — На этом закончим говорить о них. Поехали домой, родная. Я соскучился.

— Э, нет, не торопись, родной, — усмехаюсь и отстраняю мужчину. — В какой именно дом ты меня зовёшь? К Гильермо? Туда не вернусь. Гиль знает и поддерживает. К тебе? Тем более не поеду. К Лео — возможно, но не хочу вас выделять. А значит, я остаюсь здесь, пока не будет построен мой личный дом.

— Почему ты отказываешься от дворца? — хмурится Алард и, сев на узкую койку, мягко тянет на себя.

— Не хочу сталкиваться с твоими многочисленными бывшими любовницами. И потом, простой люд не придёт и не постучится в двери дворца. Их стража за ворота даже не пустит, не говоря уже о крыльце. А я больше не хочу забывать, зачем сюда попала, — объясняю, зарываясь в волосы мужа. А он, наглец такой, наглаживает мою филейную часть и пробуждает неугомонное либидо.

— У меня никогда не было многочисленных любовниц, — усмехается правитель, но с остальной частью сказанного не спорит. — Я услышал тебя, Пресветлая. Значит, здесь будем жить, пока не построят твой храм. Надо бы поторопить Орэта.

— Здесь? Ты собрался остаться со мной? — перебиваю и зачем-то оглядываюсь. Будто уже забыла, как выглядит моё нынешнее пристанище.

— Конечно. Ты моя жена, и я буду там, где ты.

Прикусываю щёку с внутренней стороны. Давлю в себе распирающую изнутри любовь и нежность. Просто поверить не могу, что он готов оставить дворец и удобства. Готов ради моих желаний переехать в эту халупу.

Гильермо и Лео сразу же перебрались, как только меня нашли. В свободное от работы время немного расширили дом, сделав небольшую пристройку для приёма пациентов. Но остальная часть жилища такая же, какой была раньше. Хотя Гиль обещал заняться домом, возможно, второй этаж пристроить. Так как нам тут тесновато.

Старший муж утром уезжает на работу в столицу. А вечером пишет мне, что освободился, я призываю его, сокращая два часа дороги до двух секунд. Удобная всё же функция.

Леонель остаётся со мной. Он у меня бездельник пока. У нас проходит реабилитация, надо избавить его от остаточных болей. После занятий блондинистый муж уходит из дома и помогает сельским мужчинам. Либо рыбачит, либо охотится наравне со всеми. Тяжёлый труд ему пока противопоказан. Пару дней назад помог соседу, потаскал тяжести, перенапрягся. Сутки потом встать не мог от боли в спине. Сейчас он как раз на речке рыбачит с мужьями Домны.