Не считая собаки

– О да, Несби! – оживился профессор Преддик. – Атакующая кавалерия принца Руперта. Классический пример того, как можно за один миг упустить уже почти завоеванную победу – и все из-за непредусмотрительности.

После непродолжительной дискуссии об опасности опрометчивых поступков преподобный Арбитидж благословил собравшихся и удалился. Тосси, кажется, даже не заметила.

– Я утомилась, – заявила она, как только Бейн вышел проводить преподобного.

Встав, она поцеловала на ночь сперва отца, потом мать.

– Ты что-то бледная, – заметила миссис Меринг. – Морской воздух пойдет тебе на пользу.

– Да, маменька, – рассеянно произнесла Тосси, витая мыслями где-то далеко. – Доброй ночи.

– Пора и нам, пожалуй, – поднимаясь с кушетки, решила миссис Меринг. – День у всех был долгий… – Она пробуравила профессора уничтожающим взглядом. – И полный событий, а тебе, Мейсел, нужно встать пораньше, чтобы составить компанию профессору Преддику.

– К-компанию? – опешил полковник. – А как же мой серебристый тантё? На произвол судьбы?

– Я уверена, ты захочешь лично проследить, чтобы профессор не свернул с намеченного пути, – пресекла все возражения миссис Меринг. – И совесть не позволит тебе оставить его родных в неведении и тоске.

– Нет-нет, ни в коем случае, – устыдился полковник. – Буду рад проводить вас, профессор Преддик.

Пока они узнавали у Бейна расписание поездов, я подошел к Верити.

– Переброшусь утром, когда поведу Сирила на конюшню.

Она потерянно кивнула, в последний раз обвела взглядом гостиную, словно в надежде, что мистер К все-таки появится из ниоткуда, пожелала спокойной ночи и отправилась наверх.

– Пойдем, Сирил, – позвал Теренс, многозначительно посмотрев на меня. – Пора тебе на конюшню.

Но я не повернул головы. На конторке лежал оставленный Тосси дневник.

– Сейчас поднимусь, – пообещал я, подбираясь ближе к конторке. – Только найду сперва книжку – почитать перед сном.

– Книги! – скривилась миссис Меринг. – Многовато сейчас развелось книгочеев.

Она проследовала к выходу.

– Пойдем, Сирил, – снова позвал Теренс, и бульдог, кряхтя, поднялся. – Бейн, дождь еще не кончился?

– Боюсь, нет, сэр.

Бейн пошел провожать их к выходу.

– А атака Пикетта? – втолковывал полковнику профессор Преддик. – В Геттисбергском сражении. Еще один блестящий пример бездумного поступка! Как Оверфорс объяснит пикеттовскую атаку?

Оба удалились.

Притворив за ними дверь гостиной, я подбежал к конторке. Дневник лежал распахнутый, нижние две трети страницы закрывали перо и перочистка в виде гвоздики. На верху листа кудрявилась дата – пятнадцатое июня. Ниже шла запись: «Сегодня мы ездили в Ков…»

Я приподнял перочистку. «… ентри». Хвостик «и» обрывался в пустоту. В каких бы словах Тосси ни собиралась увековечить этот день для потомков, они еще не легли на бумагу, но, может быть, в предыдущих записях найдется что-то о мистере К.

Захлопнув дневник, я взял с полки первые два тома гиббоновского «Упадка и разрушения Римской империи» и спрятал между ними бесценную находку.

За спиной вырос Бейн.

– Буду рад отнести мисс Меринг ее дневник, чтобы вам, сэр, не пришлось утруждаться.

– Отлично, – ответил я, вытягивая тетрадь из-под томов. – Как раз собирался его отдать.

– Как вам будет угодно, сэр.

– Нет-нет, лучше вы. Отнесите сами. А я, пожалуй, пойду прогуляюсь перед сном.

На редкость нелепое желание, учитывая барабанящий по стеклянным дверям дождь. Думаю, Бейн поверил в него не больше, чем в намерение отнести дневник Тосси. Однако вслух он сказал только неизменное: «Как вам будет угодно, сэр».

– Никто больше не приходил вечером? – уточнил я на всякий случай. – Кроме преподобного Арбитиджа?

– Нет, сэр.

– А с черного хода? Лоточник, может? Или, например, кто-нибудь искал спасения от ливня?

– Нет, сэр. Что-нибудь еще, сэр?

Нет, больше ничего. Совсем ничего. Люфтваффе расправится с Королевскими ВВС, немцы высадятся в Дувре, и внуки Тосси и Теренса будут безуспешно сражаться с ними на побережьях, в полях, на улицах и на холмах, на лугу перед Крайст-Черчем и в Иффли. Фашисты вывесят знамена со свастикой на балконах Букингемского дворца и пройдут победным маршем через Мачингс-Энд, Оксфорд и Ковентри. Что ж, хотя бы Ковентри не ляжет руинами. Лишь здание Парламента в Лондоне. И мир.

А пространственно-временной континуум постепенно зарубцуется. Если только гитлеровские ученые не изобретут машину времени.

– Что-нибудь еще, сэр? – повторил Бейн.

– Нет. Теперь все.

Я открыл дверь. Дождь хлестнул в прихожую – почему-то холод и ливень показались сейчас как нельзя более кстати.

– Я взял на себя смелость поместить приятеля мистера Сент-Трейвиса в вашу комнату, сэр, – предупредил Бейн.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я и, закрыв входную дверь, прошел мимо него наверх.

– Мистер Генри, – окликнул дворецкий.

– Да?

Что Бейн хотел сказать на самом деле, я так и не узнал – похоже, он передумал.

– Отличная книга, – похвалил он. – «Упадок и разрушение».

– Поучительная и просвещающая, – кивнул я и отправился спать.

Глава двадцать вторая

Целуй же, Кэт, меня без опасенья, сыграем свадьбу в это воскресенье! [53]

Петруччо

53

Шекспир, Уильям. Укрощение строптивой. Пер. П. Мелковой.

Оптимистический характер путешествий во времени – Раннее отбытие – Проблема – Глэдис и Глэдис – Финч пропал – Занятные истории об изворотливости кошачьего племени – Запоздалое отбытие – Подслушивание – Капуста – Верити пропала – Бейн цитирует Шекспира – Проект закона против невежества – Разгадка тайны размокшего дневника – Преждевременное отбытие

Утром на душе стало полегче. Когда в шесть я спустился с Сирилом вниз, дождь уже стих, небо голубело, а мокрая трава переливалась россыпью бриллиантов.