Не скучайте, ваше величество!

— Ого! — Берта прищурилась на огонь, потом посмотрела куда-то в сторону и хмыкнула: — Понятно, девиц вывели. Остались только охранники и владельцы. Этим туда и дорога, прямо как небеса повелели, горят самые отъявленные мрази, не брезговавшие шантажом, похищениями и ворованными детьми. Все знали, а доказать не могли. Вот только…

— Что? — Я сама не понимала, откуда это снова возникшее в груди волнение.

— Тот, кто это устроил, здорово рискует, — пожала плечами опытная «мамка». — Тут такие деньги крутились, такие связи, у-у-у… И люди не последние в Картахелии любили навестить несколько сгоревших домиков, потому как даже за деньги их особо грязные фантазии далеко не везде могли удовлетворить. Особенно так, чтобы опять без имен и доказательств.

Нас прервал дикий рев — крыша одного из домов провалилась внутрь в облаке искр, и кто-то живой, кто еще оставался там, внутри, сотрясал багровое отсветами небо отчаянным криком.

Мне аж дурно стало, и, судя по всколыхнувшейся толпе, не мне одной.

— Согнали всех хозяев, — буквально прокашлял, задыхаясь от дыма и ужаса, кто-то слева. — Всех, кто отказался подписать… Оно, может, и правильно, кровопийцам туда и дорога. Только страшно очень…

— Солнца, они ведь не только греть, но и жечь могут, — подхватил эти слова еще один сдавленный голос. — Крутенько взялись. Видать, от герцогов самих добро получили. Давно надо было почистить эту выгребную яму. Да только герцоги далеко, в столице, до них если что и доберется — так грамоты с жалобами. А солнца здесь. Им такого не спустят…

«Господи, да они издеваются все, что ли?!» — успела подумать я, прежде чем внутри все скрутило дурным предчувствием. Никакой магии — мне просто стало физически плохо. А кому не стало бы?! Долбаные… долбаные брюквы!

Мало их дядька тогда на конюшне порол, надо было не лечить исполосованную задницу, а еще добавить!

Что он творит?!

Я прожила в этом городе чуть более полугода, но и то уже успела узнать, что Ракушки так привольно жируют не просто так. Да я и без этого знания наивной не была: проституция и работорговля и на Земле миллиардный бизнес. И покровители у него на самом верху. Трогать их — практически всегда самоубийство.

Мало ему было покушения на пирсе, да? Мало?!

А если я уеду, уплыву в колонии, кто в другой раз, мать его через кухонный стол, будет изображать небесного посланника, спасая придурка от наемных убийц?!

И что мне делать? Вот сейчас что мне делать?

Развернуться и уйти домой, проклиная про себя все на свете и свое непонятное чувство в первую очередь? Или тоже развернуться, но в другую сторону, добраться до резиденции солнц, вытащить из нее одного охреневшего миньона и надрать ему уши?

Уф-ф-ф…

Я с ума сойду.

— И она мне тут рассказывала про зов крови, — насмешливо сказала Берта, вглядевшись в мое лицо. — Тебе зеркало дать, сестрица, чтобы ты своими глазами прочла, что сейчас на твоем лице написано?

— Обойдусь, — сердито буркнула я. — Лучше вот что… лучше пошли посыльного к шоколадному капитану.

— Это зачем еще? — На фоне постепенно затухающих пожаров толпа вокруг нас редела, и разговаривать можно было вполголоса, не напрягая горло, чтобы перекричать шум вокруг.

— Затем, — дернула я плечом и пошла… в сторону дома. — Он же говорил, что следующий рейс у него в колонии. Странный мужик, если честно, но ему твой контракт на десять лет на поставку какао-бобов очень нужен. Поэтому, думаю, гадить или обманывать он не станет, если мы договоримся, хорошо заплатим ему за дорогу и отправимся на его складном веере в колонии сразу после сезона штормов.

— То есть ты все же намерена уехать, — Берта это не спросила, а просто сказала, словно отвечая сама себе.

— Да. — Я посмотрела в пасмурное небо, еще больше потемневшее от дыма. — Здесь мне оставаться все равно нельзя. Думаю, то, что меня найдут, всего лишь вопрос времени. Я засветилась дальше некуда.

— А как же твой… тот самый, к которому тебя тянет вовсе не кровью? — В голосе Берты было легкое ехидство, но не злое, а такое, словно она этими подколками пыталась помочь мне разобраться в самой себе.

— А он… не знаю. — Я сдалась и опустила плечи. — Если я останусь, он, скорее всего, умрет. Если я уеду… он убьется на хрен самостоятельно!

— О как… То есть он — это один из солнц, — логично сделала вывод Берта и на мой злой взгляд ответила пожатием плеч. — Ну знаешь, я не дура и умею сопоставлять факты. Только вот что, сестрица. Ни один из солнц не похож на идиота. Плюс герцог в городе. Так что вовсе не с бухты-барахты они Ракушки чистят, уж наверное, знают, что делают. Я понимаю, что ты самая умная и вообще принцесса, но раз уж любишь — так доверяй хоть немного.

— При чем тут доверие? — Я безнадежно махнула рукой и улыбнулась тучам в небе. Потому что больше улыбаться сейчас было нечему. — Конечно, они знают, что делают. И Раймон… не допустит, чтобы настолько ценные вассалы погибли просто так. Но опасность от этого не уменьшится, и я ничего не могу с этим сделать.

— И поэтому просто сбегаешь, — безжалостно припечатала Берта. — Я была о тебе лучшего мнения.

— Если я «сбегу», будет опасно, если останусь, он умрет, — просто сказала я и пошла дальше. — Отправь посыльного к капитану. Увидимся завтра, я приду как обычно.

Может быть, Берта права… может быть, нет. Я не знаю. Наверное, если бы на кону стояла только моя жизнь или только моя свобода, которой я так дорожу, я бы так не сомневалась в своих решениях.

Но в том-то и дело, что жизнь раз за разом сталкивает меня с людьми, за которых я немыслимым образом становлюсь ответственна. Это… бесит, наверное. Но в то же время греет — значит, я могу быть нужной, умею позаботиться и спасти. Ну, я на это надеюсь.

Только вот решения принимать сложнее и больнее, когда от них не только ты зависишь.

А еще — прежде чем решать за кого-то, неплохо бы спросить его мнения. И я спрошу.

Глава 51

— Ты что творишь, демонов идиот?! — Раймон ворвался в комнату, где Лиу с братом и парнями наскоро ужинали, параллельно обсуждая дела на завтра и деловито шурша кучей бумаг. — Совсем рехнулся?! Сдохнуть хочешь?! А ну, иди за мной… — Он довольно бесцеремонно сцапал Лиу за рукав камзола и попытался вытащить из комнаты в коридор.

Раньше это ему всегда удавалось. Но на этот раз — одно неуловимое движение, и в пальцах разъяренного герцога осталась пустота и ощущение тепла — ткань при рывке согрела кожу.

— Что? — Раймон недоверчиво посмотрел сначала на свою руку, потом на первого миньона. — Совсем обнаглел?!

— Нет. — Лиу спокойно указал на один из свободных стульев. — Не совсем. Присядьте, ваша светлость. Все равно я слишком вырос, чтобы позволить вам себя выпороть, как в детстве. Я понимаю ваше… беспокойство. И предлагаю поучаствовать в обсуждении дальнейших планов, коль скоро вы здесь.