(Не)случайное зачатие

— Я… я уже не знаю, — пролепетала я, отпивая глоток. Хотела сказать что-нибудь еще, но тут дверь кабинета распахнулась и на пороге возник шеф собственной персоной. Злой, как три тысячи чертей.

Наша с ним ночь сейчас мне самой показалась лишь насмешкой судьбы. Как можно быть таким сердитым, если несколько часов назад ты был в постели с желанной женщиной?!

— Самойлова, выйди, пожалуйста, с тобой мы поговорим позже, — вместо приветствия проговорил босс.

Никакой Кати, ничего подобного. Просто Самойлова, как будто мне и взаправду приснилась наша ночь.

— Да, Катенька, выйди, пожалуйста, — присоединилась к просьбе тетя Варя, снова усевшаяся в шефово кресло. И у меня не осталось сил ни на что другое кроме как покинуть кабинет Богуцкого и пойти к Снежкову, чтобы рыдать друг у друга на плече.

Часть двадцать седьмая. Даниил

— Ну, Данечка, не ожидала я от тебя такого!

Не удержавшись на месте, тетушка все же вскочила с кресла и приняла воинственную позу. Я ответил кривой горькой усмешкой — она все еще считала, будто меня, словно ребенка, можно наказать или припугнуть? Хуже того, видимо, она полагала, что я настолько не мужчина, что можно подложить мне в кровать крякающую девку и потом заставить на ней жениться?!

— Я от тебя такого тоже не ожидал, — ответил я холодно и тяжелым взглядом припечатал тетушку так, что она, беззвучно охнув, свалилась обратно в кресло.

Сцена пробуждения все еще стояла перед глазами, поджигая кровь и заставляя самообладание висеть на тонкой ниточке.

— Какого х*я?! — это было первое и единственное, что хотелось сказать при виде Крякиной в моей кровати.

В голове пронеслась страшная мысль — неужели все, что было между мной и Катей вчера, мне только приснилось? Но я ведь помнил, как приехал к ней, как налаял на соседскую собаку, как ввалился в квартиру. И особенно ярко помнил все последующее — Катю на мне, меня в ней и прочие приятные моменты, которые я просто не мог себе придумать! И был уверен — ни по какой пьяни я бы не перепутал Самойлову и эту кошмарную Крякину!

Кроме того, я помнил, как приехал домой и лег спать. И ничуть не сомневался, что никого во сне не трахал. Оставался только один вариант — Крякина легла ко мне позже. Со вполне определенной целью.

Стакан! Точно, вчера на тумбочке был стакан. Я повернул трещащую голову направо, затем налево — стакана нигде не было видно. Но во рту, тем не менее, был странный сладковатый привкус, совершенно не похожий на алкоголь. Снотворное?

Не без труда заняв сидячее положение, я повторил вопрос хлопавшей глазами как ни в чем не бывало Крякиной:

— Какого х*я ты тут делаешь?

— Большого! — откликнулась она и красноречиво уставилась на ту часть моего тела, что была скрыта под одеялом.

А мадам знает толк! Хотя с виду-то она до такой степени принцесса, что по жизни, кажется, передвигается летящей походкой под аккомпанемент ветра в голове. Но, однако, хватило же у нее ума чего-то мне подсыпать и забраться в мою постель! Вот значит уж замуж невтерпеж!

Но черта с два у нее это пройдет.

Не стесняясь своей наготы (чего уж скрывать от такой ценительницы, как Крякина) я подхватил девицу под мышки и выволок из кровати с одной короткой фразой, больше похожей на рык:

— Вон отсюда!

— После всего, что между нами было?! — взвизгнула она и следом (я даже не удивился) возмущенно прикрякнула.

— И после всего, что не было — особенно, — кивнул я. — Пошла нахер, живо!

Но она не двигалась с места. Ну что поделать, видать, к таким командам не приученная. Но мы это исправим.

— Нахер — это там, — любезно пояснил я и указал на дверь. Крякина вместо этого с вызывающим — преимущественно отвращение — видом уселась в кресло. Еще и ноги раздвинула — смотри, мол, чего умею.

На этом мое терпение кончилось.

— Не хочешь нахер, пойдешь еще дальше, — пожал плечами я и, предварительно распахнув окно, закинул голую Крякину на плечо и прямо в таком виде отправил на улицу. На ее счастье, с первого этажа.

После чего запер окно и, спешно одевшись, поехал на работу под аккомпанемент кряков голой Миранды, которая, чересчур поверив в себя, целых метров пятьдесят сопровождала уезжающую машину.

И пусть я был последним мудаком, но за то, во что эта дрянь пыталась меня вмешать, мне было ни черта не стыдно, что я оставил ее на улице голой.

Оставалось еще разобраться с тетушкой, потому что, как ни противно было об этом думать, но без ее участия в этом деле, Крякина бы просто не попала ко мне в дом. И это было настолько чудовищное предательство, что я чувствовал — надо остыть, прежде, чем я смогу с ней поговорить достаточно спокойно для того, чтобы обойтись без драматичных заявлений в духе дешевого сериала «нет у меня больше тети!».

Но главное, мне хотелось срочно увидеть Катю. Увидеть и понять, что все, что между нами было, мне действительно не приснилось. И если то, как она мне отдавалась, было правдивым и искренним, я не собирался больше тянуть кота за причиндалы. Утренняя история с Мирандой дала мне понять очень важную вещь: мне противно думать о любой другой женщине в моей постели, кроме Самойловой. И в жизни — тоже.

И все это я хотел ей немедленно сказать, но когда вошел в кабинет и обнаружил там тетю, испытал такой гнев, что обошелся с Катей, вероятно, довольно грубо. Но в этот момент ярость затмила рассудок и я уже не видел и не замечал ничего, кроме такого родного лица женщины, которая меня предала.

— Ты о чем это, Данечка? — пролепетала тетя, в моем массивном кресле сжавшись так, что казалась маленькой и при всех своих габаритах удивительно хрупкой. Внутри шевельнулось нечто, похожее на угрызения совести и жалость, но, как бы я ни был благодарен тете за то, что заменила мне мать, была граница, за которую переступать не позволялось никому. И особенно тем, кому я доверял.

— А ты не понимаешь? — уточнил я все тем же ледяным тоном и тетя молча помотала головой.

— О Крякиной твоей, — пояснил я. — Припоминаешь такую?

— Ах, о Миранде! Конечно я ее помню, вот только вчера встречались!

У тети на лице появилось облегчение, а у меня на душе — камень.

— Даже представляю, зачем вы встречались, — закинул я удочку, ожидая, когда же тетя во всем покается добровольно.

— Конечно представляешь! — оживилась тетя Варя. — Мирочка мне рассказала, как у вас все чудесно складывается! Только зачем ты при этом совратил эту бедную девочку, Катеньку? Это же надо — то ни одной невесты, то теперь целых две! — тетушка всплеснула руками, я тоже всплеснул — только ртом, в который по неосторожности набрал воды в этот самый момент.

— Чего, бл*дь?! — не выдержал я.

Что за херню несет тетя Варя?!

— Данечка, нехорошо так ругаться! — ужаснулась тетушка. — Я тебя такому не учила!

Отбросив бутылку с водой, я подошел к тете ближе и, склонившись к ней, отчеканил:

— Данечке может и нехорошо ругаться, а вот генеральному директору крупной логистической фирмы Даниилу можно все! Потому что он взрослый человек, ясно?!

— Данечка, за что ты на меня кричишь? — обиделась тетушка и при виде того, как в глазах у нее встали слезы, мне стало действительно стыдно.