Не смейся, ведь я люблю

на сердце такая тяжесть, что она не может даже плакать.

– Вал! Подожди! – громко кричит Рауль. Подбежав к Валерии, он нежно обнимает ее под унылым, моросящим, дождем.

– Она меня ненавидит, – потерянно шепчет Валерия.

– Это не твоя вина, что все так вышло.

– Но… она меня ненавидит.

– Эли больна, – напоминает парень, не отходя от Валерии ни на миллиметр. Он чувствует, как

быстро бьется сердце прильнувшей к его груди девушки. – Она не понимает ни того, что делает, ни

того, что говорит.

– Да, я это знаю, отлично знаю.

– Я уверен, что здесь замешана Алисия.

Валерия высвобождается из объятий Рауля и смотрит на него очень серьезно и печально. Она

продолжает чувствовать горячие пальцы Элизабет вокруг своей шеи, они даже жгут ей кожу.

– Я не знаю, будет ли Алисия говорить ей что-то или исчезнет со временем, как это было однажды, но я никогда в жизни не хочу больше видеть Эли.

Больше четырех месяцев она продолжает выполнять то, что сказала тем ноябрьским днем под

мадридским дождем.

Глава 19

Английский дается ей не так тяжело, как французский, но это тоже не ее конек. Эстер хочется, чтобы урок закончился, и она пошла домой. Этот последний час становится просто невыносимым.

Девушка искоса наблюдает за Бруно. Он кажется ей более интересным чем то, что объясняет учитель

– какие-то там очередные россказни о вводных глаголах в косвенной речи. Об английских вводных

глаголах она подумает потом, когда будет экзамен, а сейчас ей не до этого. Сейчас она думает только о

48

том, что предала Мери. Она не смогла сохранить ее секрет в тайне, проболталась, а ведь подруга так

просила никому не рассказывать о ее гомосексульности.

Хотя все считают ее замечательным человеком, чуть ли не святой, Эстер знает, что это не так.

Сколько ошибок и промахов волочит она на своем горбу. И эта, с Мери, была лишь одной из списка.

Ну наконец-то! Последний звонок на этой неделе! Большинство одноклассников как сумасшедшие

вылетели из класса, не мешкая ни минуты. Мария тоже ушла раньше обычного. Она торопливо

попрощалась со своими друзьями и испарилась, больше ничего не объясняя.

– Продолжаешь себя терзать? – спрашивает Бруно подругу, подходя к ней поближе и усаживаясь на

парту, а Эстер заканчивает собирать свои вещи.

– Я – законченное трепло.

– Ну конечно, так и есть, – продолжаешь себя пилить.

– Я не должна была ничего им говорить, мне нужно было помалкивать.

Девушка встает и закидывает рюкзачок за спину. Бруно спрыгивает с парты, и они вдвоем идут

через весь класс к двери.

– Что поделаешь? Дело сделано, назад не воротишь.

– Мы и так уже редко с ней общались, а теперь и подавно наши отношения станут просто

невыносимы. Я и слова не смогу ей сказать.

– Ну ладно тебе, я думаю, что ни Вал, ни Рауль ничего ей не скажут.

– Даже если так, Бруно, даже если они не скажут, это дело касается, скорее, нас двоих, ее и меня, –

горячится Эстер, выходя из класса. – Речь о том, как я буду разговаривать с Мери, зная, что

разболтала ее секрет, когда должна была хранить. Каково мне? Как я буду себя чувствовать?

– Если бы это не сказала ты, то сказал бы я, или, в конце концов, рано или поздно они узнали бы об

этом как-то еще. Ладно, брось, проехали. Забудь об этом.

– Ну-у... и все-таки...

– Забудь, нет пути назад.

– Я знаю.

Девушка тяжело вздыхает, продолжая идти вместе с другом по школьному коридору. Несмотря на

то, что у нее есть причины чувствовать себя виноватой, Бруно тоже говорит правду: уже ничего

нельзя сделать.

Ребята подходят к школьной двери, у которой, как правило, и расстаются. Дальше им не по пути, но сегодня вечером все по-другому, все совсем наоборот.

– Я провожу тебя немного. Сегодня мне не нужно забирать брата с сестренкой из школы, – весело

сообщает парень, счастливый оттого, что может чуть больше времени побыть с подружкой.

– Как так?

– У учителей забастовка.

– Вот это удача! Надо же, как здорово! – говорит Эстер с радостной улыбкой. – Для них, потому что

нет уроков; для тебя, потому что не надо забирать их из школы; а для меня, потому что сегодня я не

пойду домой одна, ведь Мери, Валерия и Рауль не идут со мной.

Эстер почувствовала вдруг огромное, безудержное желание рассмеяться. Уж не из-за того ли, что

она больше времени проведет со своим другом? Очень странно все это. Они с Бруно много времени

проводят вместе и, тем не менее, она никогда не испытывала это необычное чувство, как будто кто-то

легонько щекочет ее чуть повыше живота. По крайней мере не испытывала до вчерашнего вечера, когда она на прощание едва не поцеловала Бруно в губы. И вот это чувство повторяется снова. Так

что же с ней происходит?

– Короче, все довольны.

– Да, все довольны.

Солнечный мартовский день приглашает пары на прогулку, – идти себе по улице, держась за руки, и смотреть друг другу в глаза при каждой остановке. Они только друзья, хотя какие-то весьма

необычные. То ли из-за того, что с ней и правда что-то происходит, то ли еще из-за чего-то, но им так

хорошо, когда они идут вот так вот рядышком, в компании друг друга. Впервые с тех пор, как

познакомились, они идут вдвоем, только он и она, пока...

– Э-ге-гей, ребята! Бруно! Эстер! Подождите!

Оба оборачиваются, услышав свои имена. Издали к ним быстро бежит не очень высокая девушка с

крашеными синими волосами. Прощай прогулка наедине.

– Привет, Альба. Что ты здесь делаешь? – спрашивает Эстер, расцеловавшись с подружкой. Бруно

тоже приветствует девушку поцелуем.

– Я ушла чуть раньше и подумала: “А почему бы мне не повидаться со своими непонятыми

друзьями?”

– Но нас только двое.

– И всё? А Рауля нет?