Не смогу забыть

сторону Круглова. Его телохранитель среагировал мгновенно, бросившись к своему шефу

на подмогу, но он был слишком далеко. Сам Круглов говорил по телефону и, естественно,

ничего не замечал. Я даже не успела толком подумать, бросилась чуть ли не под колёса

131

злополучной машины и оттолкнула мужчину назад, отчего он упал на спину, а я

повалилась на асфальт, сдирая колени и руки. Сзади послышался шум разбитого стекла –

«копейка» врезалась в стеклянную витрину магазина, раздался вой сигнализации, но всё

это заглушил звук моего бьющегося сердца, отдающийся в ушах. Меня трясло, я тяжело

дышала и смотрела в мертвенно бледное лицо Круглова, который лежал на тротуаре и

круглыми глазами рассматривал моё лицо, с трудом осознавая происходящее. Раздались

какие-то глухие хлопки, я подняла голову и поняла, что один из телохранителей в кого-то

стреляет из пистолета с глушителем, а другой идёт в сторону своего шефа. Через секунду

послышался вскрик, что-то тяжёлое упало на асфальт, я обернулась и увидела мёртвого

мужчину, который, судя по всему, был за рулём проклятой «копейки».

– Вы в порядке?! – спросил подошёдший охранник.

– Вашу мать, - произнёс Круглов, поднимаясь с асфальта.

Я с большим трудом смогла сесть и осмотрела свои повреждения.

– Девушка, вы…

– Всё нормально, - прошептала я, дрожащими губами.

– Подними её и в машину, - приказал Круглов, поднимая свой телефон, который

практически не пострадал при падении.

– Я никуда не поеду! – тут же взвилась я и встала, морщась от боли.

По ногам текла кровь из разбитых коленей, ладони тоже были в крови, но я всё равно

не хотела никуда ехать с этим человеком. Не думаю, что я спасла его осознанно, скорее

уж, инстинктивно, поэтому можно было смело продолжать свой путь.

– Поедешь, - отрубил он, набирая чей-то номер.

– Пойдём, - тихо сказал телохранитель, беря меня под локоть.

Мне пришлось сдаться и дойти до машины.

Кто-то вызвал полицию, и когда они приехали, я уже сидела в машине с

перевязанными наспех коленями с помощью того, что было в аптечке, чтобы не испачкать

кровью салон. Круглов и его телохранители быстро объяснили, в чём дело, затем сели в

машину, и она двинулась в сторону дома, где жили родители Паши. Меня уже не трясло, я

успокоилась, но от сидящего рядом Пашиного отца мне было не по себе. Он постоянно

кому-то звонил, с кем-то ругался, но когда сел в машину, то взял на себя труд набрать

номер сына.

– Нужно, чтобы ты приехал, - почти прорычал он в трубку. – Меня не интересуют твои

дела. В моей машине твоя девушка и скоро она будет в моём доме, так что будь добр,

прояви заботу.

Сказав это, он отключился и засунул телефон в карман пиджака. Я смотрела в окно,

стараясь держать руки так, чтобы не замарать ничего кровью.

– Руслан, почему руки не обработали? – спросил Круглов одного из своих людей и тот

обернулся.

– Так это… думали, чтобы скорее…

– Думали они! Дай сюда аптечку. – Ему тут же дали то, что он просил. – Руки, -

обратился он ко мне, и я, нехотя, протянула ему их содранными ладонями вверх.

Смочив бинт перекисью, мужчина аккуратно обработал мои ссадины, затем

перебинтовал ладони и вернул аптечку Руслану.

– Спасибо, - машинально сказала я.

– Спасибо?! – чуть не заорал Круглов. – Ты мне жизнь спасла только что, и говоришь

«спасибо»?! Ты либо святая, либо круглая дура, - он покачал головой.

Я больше не хотела с ним разговаривать и отвернулась к окну.

Когда мы зашли в дом, Паша уже был там и ждал в гостиной вместе со своей матерью.

Увидев меня, он обезумел от злости и едва не налетел на своего отца с кулаками.

– Ты что с ней сделал?! – заорал он, подходя к нему.

– Паш, Паш, всё хорошо! – заверила его я. – Меня никто не трогал.

– Да?! Тогда почему на тебе бинты и на них кровь?!

132

– Потому что твоя идиотка спасла мне жизнь! – заорал в ответ старший Круглов.

Паша вздрогнул и замер, глядя то на меня, то на своего отца. Пашина мать стояла в

центре гостиной с ничего не выражающим лицом – ей было всё равно.

– Уточнение: я не идиотка, - сказала я, стараясь разрядить обстановку.

– Нет, идиотка, потому что только идиоты бросаются под машины, чтобы спасти

человека, недостойного спасения!
– взорвался Борис Григорьевич.

– Что?! – у Паши расширились глаза от ужаса. – Под какую нахрен машину?

– Твоего отца хотели переехать, а я оказалась немного ближе, чем телохранители… - я

прикусила губу и посмотрела на Пашу почти виновато.

– Переехать? На машине? Как глупо, - ведьма фыркнула со своего места.

– Помолчи, - отрубил старший Круглов, затем обратился к Паше. – Отведи Лиду

наверх, ей нужно всё обработать и хорошенько перевязать, чтобы ничего не воспалилось.

Потом я хочу с ней поговорить.

– Нет! – отрезал Паша.

– Да.

Борис Григорьевич развернулся и пошёл к выходу из дома. Паша, коротко поцеловал

меня, подхватил на руки и понёс к лестнице, не желая ничего слушать о том, что могу

идти сама. Он принёс меня в ванную комнату, посадил на пуфик, который стоял возле

небольшого зеркального столика (я так и не поняла, зачем он нужен в ванной), достал из

шкафчика ватные диски, перекись, зелёнку, бинты и сеточки.

– Не надо зелёнку, нет, нет, нет, пожалуйста! – взмолилась я, но Паша уже открыл

пузырёк.

– Я подую, - пообещал он и улыбнулся мне.

Когда он закончил обрабатывать мои ссадины, то сурово воззрился на меня, и я

сжалась в комок, ожидая бури.

– Во-первых, родная моя, объясни мне, почему ты в шортах, когда на улице даже не