Не спеши умирать в одиночку

Тамара отчаянно боролась с зевотой и, видимо устав от томительного молчаливого ожидания, шагнула вплотную к двери и начала говорить:

— Юля? Юля, я знаю, что ты дома! Юля, это Тамара, слышишь меня? Юля, открой, нам надо поговорить! Только поговорить! Я одна, то есть не совсем одна, но это не страшно. Мы тебе ничего не сделаем, мы просто поговорим! Меня интересуют только деньги Джорджика, и больше ничего... Остальное — это твое личное дело! А если ты потратила немного денег Джорджика, то это пустяки. Отдай остальное, и на этом мы разойдемся, я не буду сообщать в милицию насчет всех твоих штучек... Юля! Юля!

На этот крик души никто не ответил. Тамара откашлялась и продолжила взывать к запертой двери.

— А если там действительно никого нет? — тихо спросил я.

— Как это нет? Не говори глупостей, — отмахнулась Тамара. — Она там, она меня слушает, я это чувствую...

— А что ей там делать? Ее попытка убить нас провалилась, она испугалась и уехала из города. Вместе с деньгами.

— Ты так не говори! — с неожиданной злостью Тамара ткнула пальцем мне в грудь. — Куда еще она уехала?! Она же не испугалась нанять киллера, так чего ей теперь бояться?! Юля! Юля!! Открывай, или будет хуже!

Тамара надрывалась еще минут пять, а потом бессильно опустилась на корточки, обхватив голову руками. Мне стало ее жалко — грустную женщину в розовом халате, которую я варварски вытащил из теплой постели ночным звонком.

— Иди в машину, — сказал я. — Вздремни пока, а я еще покричу немного. Может, отзовется наша Юля. Может, она просто крепко спит.

— Хорошо, — кивнула Тамара и протянула мне руку, чтобы я помог ей подняться. Потом она устало потащилась по лестнице вниз, а я принялся насиловать тишину собственными выкриками, которые казались мне сейчас особенно мерзкими и по тембру, и по содержанию.

— Юля, это бесполезно, — говорил я, обращаясь к дверному глазку. — Юля, мы тут будем сидеть под дверью круглые сутки, пока ты не выйдешь к нам... Если хочешь, можем поговорить через дверь. Мы поговорим и разойдемся, честное слово. Юля! Юля! Юля!!

И когда я выкрикнул это имя в третий раз, словно в ответ на мое обращение, внизу, то ли в подъезде, то ли на улице рядом с дверью, треснул пистолетный выстрел.

Вслед за ним послышался короткий женский вскрик. Я кинулся по лестнице, уже зная, что увижу внизу.

И я материл себя на ходу за свою беспросветную тупость, причем ЁТМ было самым приличным из всех выражений.

3

Я вылетел из подъезда, и первое, что бросилось мне в глаза, — распахнутая дверца «Ягуара» и женская фигура, пытающаяся завести машину. Этой женщиной была не Тамара.

— Стой! — рявкнул я, и женщина в ту же секунду выскочила из машины, бросившись наутек. Я кинулся следом, и тут же неприятный холодок пробежал у меня по спине, когда я заметил в руке бегущей Юли пистолет. Но повернуться и пристрелить меня ей почему-то не пришло в голову.

Погоня продолжалась минуту, не больше. Я догнал Юлю, толкнул ее в спину, одновременно схватив за правое запястье и выкрутив руку с пистолетом назад. Юля, взвизгнув, упала на колени и тут же разжала пальцы, выпуская оружие.

— Не убивайте меня! — вскрикнула она, низко наклонив голову, так что черные волосы почти касались асфальта. — Пожалуйста...

У меня не было желания с ней разговаривать, поэтому я осторожно подобрал пистолет, засунул его в карман, а затем схватил Юлю за ворот кожаной куртки и рывком поставил на ноги. Она испуганно смотрела на меня, губы ее дрожали, а колени в буквальном смысле подгибались, поэтому я тащил ее за собой почти волоком.

Теперь меня интересовал другой вопрос: то розовое пятно, что я заметил боковым зрением во время погони — это Тамара лежащая или Тамара стоящая? Возможно, из соображений гуманизма мне стоило раньше позаботиться о здоровье Тамары, но соображения здравого смысла требовали сначала разобраться с тем, кто стрелял, а потом уже оказывать первую помощь пострадавшим от стрельбы.

Юля сориентировалась раньше меня.

— Тамара Олеговна, — заверещала она перепуганным поросенком. — Не убивайте меня, не надо! У меня случайно получилось, случайно! Тамара Олеговна!

Стена дома была грязно-белого цвета, на этом фоне розовый халат Тамары выделялся ярким пятном, а вот лицо ее сливалось со стеной. Тамара, бледная как смерть, все еще неподвижно стояла на том месте, где застал ее выстрел. Встретившись со мной глазами, она вздохнула и как-то расслабилась, после чего сделала один осторожный шаг вперед. Я не сразу сообразил, что у нее с волосами, но потом понял, что это пыль, выбитая пулей из стены и осевшая Тамаре на голову.

— Тамара Олеговна! — вопила Юля, не переставая, и я был вынужден слегка треснуть ей коленом по заду, после чего секретарша заткнулась.

Тамара медленно приблизилась к нам, осмотрела Юлю с ног до головы, будто видела ее впервые в жизни, а потом коротко и тихо сказала:

— Дура.

— Тамара Оле... — снова начался поросячий визг, и я отвесил Юле подзатыльник, чтобы обеспечить тишину.

— Надо отъехать отсюда, — сказал я. — Она орет как резаная, да еще этот выстрел...

— Поехали, — кивнула Тамара.

— Поговорим у меня на квартире, — заикнулась было Юля, но я пригрозил ей поездкой в багажнике, и она поспешила прикусить язычок.

Тамара очень долго заводила машину, а потом очень медленно отъезжала от дома, так что Юля успела окончательно прийти в себя и понять, что ее вроде бы не собираются убивать. Эта мысль ее воодушевила. Она принялась поправлять прическу и вытирать размазавшуюся тушь.

— Ты что, с третьего этажа выпрыгнула? — спросил я.

— Зачем прыгать? У нас там пожарная лестница, — пояснила Юля. — Я услышала, как вы орете, и сразу вниз полезла... Ой, Тамара Олеговна, а что это вы в халате?

— Рот закрой, — мрачно процедила сквозь зубы Тамара.

— Тамара Олеговна, вы не обижайтесь...

Я удивленно посмотрел на Юлю — впервые я слышал, чтобы в таких обстоятельствах просили не обижаться за неточный выстрел.

— Саша, ты забрал у нее пистолет? — спросила железным тоном Тамара. — Дай-ка мне, я-то уж не промахнусь...

— Уй! — заорала было Юля, но я подавил попытку брыкаться в зародыше. Одной пощечины оказалось достаточно. — Сволочи... — пробормотала Юля, пережив этот удар. — Убийцы...

— Я это не могу слушать! — взвилась Тамара. — Кто — убийцы? Мы — убийцы?! А ты тогда кто — юный пионер, что ли?! Кто в меня сейчас стрелял возле подъезда?!