Не стану второй женой

— Бурак, — прочистив горло, как можно спокойней произношу я, здороваясь с ним. — Привет, eniste* (в переводе с тур. «зять»).

В трубке, повисает гнетущее молчание. Кажется он не ожидал того, что я позвоню. Что неудивительно. Обычно я никогда не звоню первая. Да и в целом, я не тот человек, который будет беспокоить по пустякам и без конца наседать звонками.

Тем более ему. Мужу моей сестры.

Мне зачастую бывает неловко просто от общения с ним, которые бывают при встречах. Или просто банального присутствия. Не знаю откуда это взялось у меня. Хотя он и хорошо ко мне относится. И никогда не скажет плохого слово в мой адрес. Не упрекнет.

Я была еще подростком, когда он появился в нашей жизни. Помню сияющие глаза сестры в момент ее рассказа о нем. Затем, то, как она смотрела на него при знакомстве с нами…

Но все же, с годами стеснение никуда не пропало. Это бабушка Ясемин имеет право говорить с ним, как душе угодно. Уж точно не я.

— Нихан? — удивленным голосом спрашивает. — Неожиданный звонок. Привет.

Следом слышу по ту сторону трубки, гул автомобилей.

Кажется, он за рулём. А я отвлекаю. Черт. Ещё не дай бог, что нибудь случится по моей вине.

Вдох. Выдох.

— Ой, а ты не занят? — спохватываюсь я. — И один? Давай я тогда потом перезвоню?

— Все нормально. Говори сейчас. Я в машине еду, — уточняет. — Один. А что?

— Да, ничего, — выдыхаю тяжело я. — Как вы там? Как Лейла?

— Справляемся, — уклончиво отвечает. Видно, что не хочет развивать эту тему. — Что-то ты совсем пропала, или это на тебя так оказывает влияние долгого пребывания на Мальдивах? Расслабилась, да?

— Можно и так сказать.

Бросаю взгляд в окно через которое проглядывают колышущиеся на ветру стебли.

— У нас с Лейлой такого не было, хотя на тот момент и деньги имелись, — проговаривает задумчиво, словно окунаясь воспоминания. — Она не захотела. Да и беременность внесла свои коррективы. Ей запретили перелеты.

Беременность…

Одно только слово об этом выворачивает внутренности наизнанку.

Кажется, я ещё до конца не приняла тот факт, что в положении. Наверное потому что мои мысли не там. А может дело в том, что я не могу принять тот факт, что отец ребенка — обманывал меня все это время.

Какой я стану матерью, если свою жизнь не могу взять в руки?

— Кстати, как у вас сейчас отношения? — чтобы сбавить градус давления о тебе беременности для себя самой, я вновь начинаю говорить про отношения. Понимаю, что это неправильно, однако не знаю, как бы подобраться к главенствующему вопросу осторожно, чтобы он ничего не заподозрил. — Все боялась спросить… После той ситуации с прессой и вообще все так закрутилось… Мне очень жаль! Я не знала, что последствия нашего знакомства в ресторане смогут развернуться таким образом. Они ведь наврали, все вверх дном перевернули. Бред какой-то…

— В этом нет твоей вины, Нихан, — успокаивающим тоном произносит он. — А по поводу наших отношений, ты это у нее лучше спроси. Как и что. Она тебе честно скажет. Негоже за женщину отвечать. Я люблю твою сестру, это главное.

От последних слов, щемит сердце. Бурак ее действительно любит. Это ощущается даже через телефон. Его голос меняется, когда он говорит о ней.

— Хорошо. Обязательно у нее спрошу, — отвечаю я, хотя прекрасно понимаю, что она будет твердить тоже, что и все время до этого. То есть ничего конкретного не расскажет. — И Бурак, я уверена, что все твои старания для нее не останутся незамеченными. Она тебя тоже любит. Искренне.

— Пусть она будет рядом. Остальное — неважно, Нихан.

— В любом случае, я рада, что у вас все наладилось и все проблемы позади.

И надеюсь это действительно так. На этом все. Больше развивать эту тему не стану. Уж сильно влезать в их личную жизнь совсем неудобно. Но не скрою, очень интересно и волнительно узнать, что у них там.

Меня этот вопрос то и дело беспокоил, когда мы были с Эмре на медовом месяце.

— Ты ей кстати давно не звонила. Она спрашивала о тебе. Множество раз. Я говорил Лейле о том, что не стоит трогать молодожёнов. Но все же... Я как раз еду к ним. Позвонить оттуда?

— Нет. Ты что! — излишне эмоционально останавливаю его. — Только не это...

— Не понял, — слышу визг шин. — Что-то случилось?

— Да, — отвечаю тут же, — то есть нет.

— Так, да или нет? — грубо переспрашивает Бурак.

По напряженному голосу чувствую, что он подозревает что-то неладное.

Вот черт…

Хотела потихоньку спросить называется. А сама прокололась. Сдала себя с потрохами.

— Да, — сдаюсь я, — кое-что все таки случилось. В общем, можешь мне помочь в одном деле?

— Слушаю тебя внимательно, — он быстро переключается на деловой тон.

Вот за что мне нравится Бурак. Так это за то, как он мгновенно может переключаться от одного состояния в другое. Хорошее качество для бизнесмена.

— Я хочу, чтобы ты узнал некоторую информацию о моем муже, — выпаливаю на одном дыхании.

В ожидании, крепко сжимаю кулаки. Нервы на пределе.

— А ты чего-то не знаешь о нем?

Я знаю о нем все и одновременно ничего...

Какой кошмар.

Как бы ему все объяснить, не показав себя излишне глупой. Наивной.

А впрочем...

— Нихан, не молчи. Для чего тебе эта информация? Он обижает тебя? — давит металлическими интонациями. — Хочешь, чтобы я с ним поговорил?

— Что? Нет. Я его люблю и очень, — так оно и есть. — Просто хотелось бы узнать, например о его матери... Когда у нее день рождение.

Боже, я ведь действительно не знаю о нем элементарных вещей. О чем я думала, когда вступала с ним в брак?!

«Где была твоя голова, Нихан?» — обвинительным тоном выдает внутренний голос.

Как же стыдно от этого осознания.

Провалиться сквозь землю готова.

— Bald?z* ( в переводе с тур. «свояченица»), — проговаривает он подозрительным тоном. Кажется, совсем мне не верит, — ты что-то скрываешь. Только ли это тебе нужно о нем знать?

Признаться во всем откровенно сложно. Тяжело. До судорог в конечностях. Вряд ли такая правда вызовет восторг у окружающих. Да и в целом, у кого либо из моих родных.

— Нет. Не только, — обреченно вздыхаю.— Я хочу о нем знать все, Бурак. Все, что сможешь найти. Только не говори Лейле, пожалуйста... Не хочу ее тревожить. Пусть это останется между нами.