НЕ СТАВШАЯ ЖЕРТВОЙ

Прижав безымянным пальцем и мизинцем ручку к ладони, сочетанием среднего, указательного и большого, она чуть выдвинула опасную часть из места «покоя». Далее, уперев кончик себе в тазобедренный сустав, она потянула, раскрыв клинок и приведя орудие в боевую готовность. Уже «туман» начинал застилать ее глазки, когда она стала наносить энергичные удары в область сердца беспощадного изверга. Хватка того почти сразу ослабла, но Мария продолжала бить до тех пор, пока его туловище полностью не обмякло и безвольно не опустилось на нее, придавив ее хрупкое тело к земле, обагряя одежду и лицо своей кровью.

Большого труда стоило хрупкой девушке сбросить с себя это тучное тело. Откашливаясь и хрипя, она пыталась нормализовать свое дыхание. Но это были еще не все испытания, свалившиеся на нее в этом месте. Как раз в это время, с дозора возвращался шестой бандит, оставленный остальными в засаде. Как и все его соратники, он был довольно высокого роста и плотного телосложения. Возраст его приближался к тридцати одному году, он успел уже дважды побывать в местах лишения свободы и отличался звериной жестокостью и беспощадностью.

Увидев кровавую бойню, он бросился на подмогу своим сотоварищам. Это было, как раз в тот момент, когда Маша добивала Петровича. Освободившись от его тяжелого тела, она поднялась. В тот же самый миг, краем глаза, она смогла различить приближающегося к ней бегом еще одного громадного телосложенья бандита, приготовившегося начать стрельбу из своего автомата «Калашникова». Между ними было около тридцати метров, и фигура врага еле различалась в то время, как девушка, находившаяся возле костра была видна, как на ладони.

Схватив большим пальцем правой руки за ремень своей верной винтовки, она ловким движением перекинула его через голову, одновременно выдвигая вперед левую кисть. В то же самое мгновение той же рукой она перехватила ствольную накладку, переводя ладонь, удерживавшую ремень на приклад оружия, приближая его к плечу, чтобы тем самым прицелиться. На все эти телодвижения у Вихревой ушло не более доли секунды. Однако этого времени наступающему преступнику хватило, что бы открыть огонь на ее поражение.

Не прицеливаясь, он дал в сторону девушки автоматную очередь. Как бы он не нервничал и ни запыхался от быстрого бега, все же выстрел его оказался достаточно метким и не менее пяти пуль угодило в бронежилет героини, а одна – по касательной – в верхнюю часть плеча. Удары были настолько чувствительно-сильными, что отбросили Машу на несколько метров назад, причинив ей невыносимую боль и, в то же самое время, сбив дыхание. Падая, она, действуя больше интуитивно, продолжала надежно удерживать приклад у плеча, продолжая ловить глазом объектив окуляра. Лишь-только она «приземлилась» и смогла захватить прицелом приближавшегося бандита, а именно: его огромную голову, она мгновенно осуществила попадающий выстрел.

Расстояние до него, к тому времени, успело сократиться до двадцати пяти метров. Промахнуться с такой дистанции, такому опытному снайперу, каким являлась Мария, было делом практически невозможным, поэтому, не трудно догадаться, что пуля угодила прямиком в мозг нападающего, моментально прекратив его пагубное существование. Это было, как нельзя более вовремя, так-как пули угодившие в бронежилет, остановили дыхание отважной воительницы, и стреляла она уже будучи на морально-волевых качествах, понимая, что вот-вот потеряет сознание. В тот самый момент, когда ее противник опускался недалеко перед ней на колени, чтобы потом плюхнуться лицом в рыхлую почву изъезженной за последние дни дороги, она погружалась в глубокий обморок.

При нарушении дыхания подобным образом, оно восстанавливается достаточно быстро, потому-то Маша находилась без чувств не более пяти минут. Широко открыв рот и жадно хватая воздух, она пришла в себя, одновременно сгибая тело и переводя его в сидячее положение. Оглядевшись вокруг, она убедилась, что все ее враги действительно умерли и причинить ей вреда больше не смогут. Только после этого она решила осмотреть свои повреждения. Выковыряв из бронежилета шесть пуль, она занялась и плечом. Пройдя по касательной, пуля вырвала небольшой клочок мяса, одновременно прижигая задетое место. Кровь не текла, но рана сильно болела.

В обычных условиях последнее обстоятельство серьезно бы опечалило эту девушку и вряд ли позволило ей думать о чем-то другом, кроме терзающей боли, но в сложившейся ситуации, она на ранение только взглянула и, определив, что оно не угрожает напрямую ее жизни, тут же переключила свое внимание на свои дальнейшие действия, определяя, как ей нужно теперь поступить.

Она, находясь еще под возбуждением от удачно проведенного боя и впечатленная небывалым успехом, решила закрепить свою победу, уничтожив остальную часть банды, тем более, что если она не ошибалась – их должно было остаться не более семи человек. Собрав все ножи и держа наготове винтовку, Вихрева, так и не умываясь, с окровавленными лицом и одеждой, двинулась в путь по направлению к преступной деревне, идя теперь уже по накатанной транспортом части леса сначала быстрым размеренным шагом, постепенно переходящим на бег.

Тем временем, как Мария готовилась к боевым действиям, направленным на уничтожение организованной для нее опасной засады, атаман вернулся на базу и, сразу же, проследовал к пленнику.

– Ну, как он здесь?
– обратился он к двум своим оставленным здесь «бойцам» только-лишь для того, чтобы развязать ему побыстрее язык, - Заговорил?

– Да, нет, - ответили они хором, - молчит «гад». Пришлось надавить посильнее, а он оказался слишком слаб и лишился сознания.

– Глядите тут, не перестарайтесь, - зло пробурчал Борисов, - он мне нужен живой. Я еще не все успел выяснить о цели его прибытия в наши места. Так, с этим ладно. Идите спать, но сначала разбудите «Большого», и пусть он заступает в пыточной на дежурство. Я тоже пойду отдыхать. Чувствую – завтра у нас будет веселый денек.

«Либо же наоборот, все прояснится», - подумал он уже про себя и направился прочь из «камеры пыток». Зайдя в дом, они вместе с Шульц немного перекусили и тут же отправились спать, на этот раз, уже в одну комнату. Около часа ночи, когда на удалении десяти километров происходила жестокая бойня, он внезапно проснулся и, вскочив, присел на кровати. Бесцеремонно растолкав свою преданную подругу, он, обливаясь холодным потом, спросил:

– Ты ничего, сейчас, не слыхала?

– А, что я должна была слышать?
– удивилась не до конца еще проснувшаяся обрусевшая немка.

– Как-будто где-то стреляют?

– Нет, я ничего такого не слышала. Наверное, тебе просто приснился кошмар?
– высказала девушка свое мнение, желая поскорее избавить избранника от навязчивых мыслей и продолжить прерванный, так необходимый ей, сон.

– Может быть. Может быть, - задумчиво пробурчал атаман, но уснуть в эту ночь он уже так и не смог.

Лежа в кровати, он задумчиво размышлял: «Кто же все-таки эти «гниды»: «засланцы», или все же случайные люди, но просто хорошо подготовленные?» Эта мысль не давала Виктору Павловичу покоя, и не позволяла уйти в мир иллюзий и сновидений. Он долгое время ворочался из стороны в сторону, пока ему это не надоело. Он решил: «Раз все равно не спится, надо сходить и побеседовать с пленником. Он, скорее всего, уже «вернулся» в сознание и способен дать мне ответ на все интересующие вопросы? Наконец, не железный же он человек, все равно я вытяну из него необходимое мне признание». Увлеченный этой идеей главарь стал собираться, готовясь на выход. Он не стал одеваться по полной выкладке, накинув на себя только брюки и теплую куртку. Он уже совсем хотел было выйти на улицу, но в этот момент…