Не стоит любить лжеца

Шторы могли сойти за платье. Особенно если смотреть с улицы. Так что, конечно, она могла понять, почему люди стали говорить, что мёртвая невеста стояла в окне. Но…

«Стейси не должна была стать какой-то историей о призраке, чтобы пугать туристов. Она не должна была умирать. Не должна была оказаться в холодной могиле на кладбище». Стейси и Кайл планировали пожениться в новогоднюю ночь. У них было столько планов.

Пол сзади неё скрипнул.

— Мне нужно, чтобы ты пошла со мной.

Она приподняла руку к щеке.

— Кеннеди?

Она не хотела, чтобы он видел, что она плачет. Она так устала плакать. Так устала делать всё в одиночку. Притворяться, что она в порядке, когда это было со всем не так. Ничего не в порядке. Она устала задирать вверх подбородок и выпрямлять спину, когда слышала жестокие сплетни. Чертовски устала удержать на лице маску, пока копы допрашивали её.

Её родителей давно не было в живых.

Её брат… нет, об этом она не будет думать. Дело только в ней.

Совершенно одной.

Одинокой.

Пол снова заскрипел.

Она крутанулась к нему.

— Пойдём, — и поспешила вперёд, беря себя в руки перед тем, как войти в спальню. Но…

Простыни и покрывала были сорваны с кровати. Всё верно. Копы забрали их. Сбор ДНК. Её взгляд пронёсся по комнате. Место разило холодом и было таким застывшим.

— Где это место? — Реми стоял возле стены, и его указательный палец правой руки указывал в сторону большой, обрамленной фотографии.

Она разглядела маленькую хижину на фото и маленький пруд за ней. Стейси улыбалась — улыбкой от уха до уха, пока держала рыбу.

— Это рыбацкая хижина моей семьи. Это, эм-м, примерно в сорока пяти минутах езды от города, и…

— Как часто твой брат брал Стейси в хижину?

— Они ездили туда каждые выходные.

Его взгляд прищурился на фото.

— Отдаленное…

Её плечи напряглись.

— Это не место убийства, ясно? — слова вырвались из неё.

Его голова повернулась к ней.

— Я знаю, о чём ты думаешь. То же самое подумали полицейские, когда направились в хижину и обыскивали её. Они даже брали туда своих поисковых собак, думая, что мой брат убил других женщин и спрятал их на территории собственности, — содрогаясь, она втянула в себя воздух. — Но ничего не нашли. Собаки ничего не нашли. Там не было новых улик. Мой брат не убивал этих женщин. Это просто старая хижина моей семьи. Место, которое я посещала в детстве. Место, которое мой брат до сих пор любит. — «Любит» — настоящее время.

— Я хочу осмотреть хижину.

Так же как он хотел осмотреть квартиру. Она обвела взглядом спальню, чувствуя себя злоумышленницей. Ненавидя это. Ненавидя…

— Что-нибудь пропало, Кеннеди? Что-нибудь из личных вещей Стейси, которые ты не можешь найти?

Её взгляд скользнул прямо к нему.

— Серийные убийцы хранят трофеи. Этот парень… он такой тип, который будет наслаждаться трофеями. Я могу это сказать по тому, как он убивает своих жертв. Как удерживает их. Он не хочет просто забыть о них, когда они умирают. Должно быть что-то, что он сохранил, что-то, чем он мог бы наслаждаться.

— Её обручальное кольцо, — она повела плечами. — Его так и не нашли. Стейси была в нём, когда пропала. Она всегда носила его. Но когда я… когда я опознавала её в морге… — «Не думай об этом месте. Запах антисептика. Белая простыня, накинутая на тело Стейси. Толстый порез на её шее…» — Обручального кольца не было в её вещах. Его не было.

Он пересёк комнату, подходя к ней.

— Ты рассказала об этом копам?

— Конечно, — но Аманда лишь поделилась многозначительным взглядом с другим детективом. — Но детектив просто намекнула, что мой брат забрал кольцо. Она сказала, что, возможно, он и Стейси подрались. И что он убил её, потому что она изменяла ему, и Кайл забрал кольцо обратно. — Она провела рукой по шее. — Неважно, что я им рассказала, копы всё равно обвинили моего брата.

Он встал прямо перед ней.

— А она изменяла?

— Нет, — Но… — Я так не думаю. В смысле, я не знаю, ясно? Кайл никогда ничего не говорил мне об её изменах, но он бы не стал. Он просто казался счастливым. Кайл наконец-то был счастлив, и я подумала, что всё в порядке.

Он прищурился.

— Наконец-то?

Дерьмо. Ей нужно было быть более осторожной.

— Я имею в виду, что он был счастлив, в том смысле, как пары, которые планируют будущее.

Его челюсть напряглась, но Реми отвернулся. Подошёл к двери справа.

— Это её мастерская, — выкрикнула она.

Он открыл дверь. Петли издали зловещий стон. Тогда Реми шагнул внутрь. Она последовала за ним, но её шаги были гораздо медленнее. Намного медленнее. В этом доме ничего не найти. И нахождение здесь ощущалось как вторжение. Стейси была мертва и похоронена, и, придя в её дом, Кеннеди чувствовала себя захватчиком.

— Я удивлен, что дом по-прежнему не освобождён, — объявил Реми, когда начал осматривать кучу полотен на столе.

— Я… сняла их. Надеясь… — но её слова сошли на нет. «Надеясь, что Кайл вернется». — Это — квартира Кайла. Его воспоминания о Стейси здесь. Я не хотела ничего выбрасывать не без него.

Реми сделал паузу, чтобы посмотреть на мольберт. Холст стоял на мольберте, но был закрыт запятнанной краской тканью.

Её голова наклонилась в бок, когда она посмотрела на эту ткань. Это… странно.

— Я этого не помню.

Его плечи напряглись.

— Я, эм-м, была здесь, когда полицейские пришли обыскивать квартиру. Я не помню, чтобы холст стоял на мольберте. — Она подошла к нему ближе. — Может быть, они просто передвинули вещи, — прошептала она. Да, это имеет смысл. Они всё обыскали. Может быть, они передвинули некоторые холсты, а этот поставили на мольберт, но…

Её рука потянулась к покрытию. Она стащила его…

— Что это, чёрт возьми? — проворчал Реми.

Она не могла отвести взгляд.

«Это — я. Это же — я. Это — я». Постоянно повторяемая фраза эхом вторила в её голове. Она уставилась на картину… картину, изображающую женщину с длинными тёмными волосами, бледной кожей и лицом в форме сердечка. Женщину с повязкой на глазах и ожерельем из крови.

Руки Реми обхватили её плечи, и он крутанул Кеннеди к себе лицом.