Не суди по оперению

Алекс слушал ее краем уха. Его как обухом по голове ударили. Похищение. Незаконное лишение свободы. Как он умудрился вляпаться в подобную историю? Разве жизнь уже недостаточно жестоко с ним обошлась? Не хватало еще, чтобы ему пришили бандитизм! На фоне этого пропущенный в срок техосмотр выглядел полной ерундой.

Он не осмеливался оторвать взгляд от своего стаканчика с кофе, уверенный, что все смотрят только на него, похитителя бедных старушек. Но затем осторожно раскрыл пошире один глаз, потом другой, все еще настороже. Один из посетителей полез в карман за телефоном. Не иначе чтобы позвонить в полицию… Нет, он просто посмотрел, который час. Еще один взглянул на Алекса с подозрением… Нет, он уставился на девушку, сидящую позади него.

Кажется, никто не обращал на него внимания. По крайней мере пока. Может, никто не слушал эти ужасные новости. Телевизор висел не на самом заметном месте в кафе, так что посетители не очень-то его замечали.

Какая-то беспросветная ложь! Он напал на пожилого человека! Он и паука не был способен убить. Когда он видел их у себя дома, то исхитрялся подцепить на листок бумаги и отправить за окно. Как же его родители могли поверить, что он виновен? Неужели они действительно думают, что он способен причинить зло Максин? Он, конечно, отдалился от них во время депрессии, и они никогда не были очень сплоченной семьей, но чтобы считать его психопатом, похищающим людей из домов престарелых…

А хуже всего было то, что могла подумать она! Поймет ли она, что тот, кто умирал от любви к ней, и чокнутый похититель бабушек – это один и тот же человек? Он бы предпочел, чтобы она вовсе забыла про него, нежели думала о нем как об убийце девяностолетних стариков.

Ему нужно было как-то выбираться из этой передряги. Это какая-то случайная ошибка. Сейчас он позвонит сам в полицию и сдастся. Нет, сдаются преступники. А он просто объяснит ситуацию. Вот-вот, так поступают все невиновные.

Он повернулся к жертве своего преступления. Максин все отчитывала телевизор, бормоча какие-то угрозы за посягательство на личную жизнь и неуважение прав стариков. Она, судя по всему, не догадывалась, сколь серьезно их положение. К тому же она была больна. Отягчающее обстоятельство для него. Выкрасть обычную старушку – это одно дело, но старушку, страдающую Альцгеймером… Ему грозило пожизненное. Быть может, для него даже опять введут смертную казнь. Интересно, Бадентер [22] все еще выступает в суде?

22

Робер Бадентер, министр юстиции Франции, противник смертной казни, добившийся ее отмены в 1981 г.

Внезапно, его охватило ужасное подозрение. Знала ли Максин, садясь сегодня утром к нему в машину, что она его ставит в такое положение? Его бросило в жар, охватили гнев, тревога, отчаяние, к которым примешалась и депрессия. Он злился на Максин за то, что она ничего ему не сказала, злился на свою судьбу за то, что свела его с этой старухой, злился на жизнь за то, что она никак не оставит его в покое.

Он опустил веки и зажмурился до того сильно, что ему стало больно. Глубоко вздохнул несколько раз, чтобы привести в порядок мысли. Сначала надо что-то сделать, а уж потом впадать в депрессию. Он сейчас доедет до ближайшего полицейского участка. Может быть, у него получится оставить там Максин и все. Открыть дверцу машины, доставить груз и концы в воду – спокойно поехать себе в Брюссель. А существует ли договор с Бельгией об экстрадиции преступников?

Нет! Он не может так поступить. Во-первых, было бы неправильно оставить Максин в одиночестве объяснять, что случилось, а, во-вторых, полицейские ведь установили его личность. Нужно было идти до конца, отвечать за свои поступки.

Он посмотрел на свой новый костюм. Теперь он казался ему нелепым. Вот Брюс Уиллис никогда бы не похитил старушку. Да и он-то ее не похищал! Скорее старушка похитила его. Именно это он и объяснит в полиции.

Но прежде ему надо принять диазепам.

21

– Максин, надо сдаться.

– Ни за что. Почему надо сдаваться? Мы не сделали ничего плохого.

– Вы не понимаете, насколько все серьезно. К делу подключилась полиция. Нас разыскивают. Меня считают похитителем.

Она отбросила жестом руки эти доводы, как будто стряхнула перхоть с плеча.

– Ты придаешь этому слишком большое значение! Завтра про все забудут.

– Завтра? Но завтра не будет. Мы едем в полицейский участок.

Она широко ему улыбнулась.

– Мне нравится, когда ты такой решительный. Ты наконец разрумянился!

Совершенно ошарашенный, Алекс взял Максин за плечи.

– Я рискую оказаться за решеткой. Вы это понимаете? Ситуация очень неприятная. И потом, в доме престарелых за вас сильно волнуются.

– Волнуются? Как же!

– Вы исчезли, никого не предупредив.

– Ну, разумеется. Иначе бы они меня никуда не отпустили. Тебе грозит тюрьма? Так вот, дом престарелых – такая же тюрьма.

– Директриса, кажется, беспокоится.

– Беспокоится за свои деньги, это да. Этой старой карге надо побольше постояльцев, и она понимает только одно – репутация ее дома престарелых пострадает, а страховая потребует заключить новые договоры. Все это ей не на руку. Беспокоится она! Вот смех! Эта командирша только и следит за нами, как собака за овцами, а тут вдруг нате, одна овца сбежала.

– Сбежала? Так значит, вы это сделали нарочно?

– Ну, конечно, нарочно. Мальчик мой, ты соучастник побега, осуществленного по всем правилам и в надлежащей форме.

На щеках Максин выступил румянец. Она выглядела необыкновенно довольной. Однако Алекс заметил промелькнувшую в ее сияющих глазах тень. Она хорохорилась, но он увидел, что эта бравада держится на честном слове. Алекса это растрогало.

Он уже не мог разобраться в своих переживаниях. Они зашкаливали. Эмоциональный передоз. Он почти что с сожалением подумал о своем летаргическом состоянии до– Максин. Когда его душа замерла, застыла, разрушая сама себя, он, по крайней мере, почти ничего не чувствовал. Но после того, как он посадил старую даму к себе в машину, случился настоящий взрыв эмоций. Фейерверк переживаний, к которому он был совершенно не готов. Фейерверк должны устраивать профессионалы, а у него душа совсем не лежала к пиротехнике.

Возбудившись, Максин резко встала с табурета, и несколько человек обернулись посмотреть на нее. По спине начинающего похитителя пробежал холодок. Алекс подумал, что ситуация явно выходит у него из-под контроля. Он должен был вразумить Максин, но прежде всего им надо было не привлекать к себе внимания.

Он взял старую даму под руку и повел к выходу.

– Эй, я не допила мою восхитительную штуку из латте, – запричитала она.

– Это расплата за побег из дома престарелых!

Выйдя на улицу, Алекс пожалел, что не купил в «Прада» бейсболку, а еще лучше балаклаву. Она подходила ко всему, а начинающему похитителю без нее просто не обойтись.