Не свой респаун

— Понимаете, Александр, мы тут изучаем всё вот это, — Теодор Богданович заламывал пальцы, — Но людей же кидает в Параллакс во сне, бесконтрольно. А мы ловим сигналы от мозга, пытаемся найти и установить этот канал связи…

— Погодите-ка! — я ошарашенно перебил его, — Вы пытаетесь подключиться к системе пришельцев?!

— Точнее, не пытаемся, а уже установили канал связи, но теперь нужна калибровка. Там очень сложная технология, что-то вроде нейросетей, и она постоянно меняется… — монотонно пробубнил Теодор, а потом спохватился, — Александр, это секретная… а-а-а, чёрт возьми!

Он снял очки и устало потёр переносицу, вздыхая и охая. Потом, словно забыв обо мне, просмотрел один за другим бокалы с высохшими пакетиками, в надежде, что где-то остался глоток.

— Что хочет сделать отец? — хмуро спросил я.

— Он очень прекрасный руководитель, и этот проект без него бы не…

— Со мной, — поправил я, — Что он хочет сделать со мной?

— Отключить. Ну, это звучит страшно, но вы не бойтесь, мы уже научились делать это, — собеседник обнадёживающе махнул рукой, словно успокаивая, — Вы просто отключаетесь от канала связи, и дальше живёте обычной жизнью.

— А Параллакс?

— Он останется для вас забытым сном, — Теодор Богданович хотел растянуться в улыбке, но она тут же слетела с его лица, когда он увидел мою реакцию.

Возможно, с утра у меня ещё были мысли, что я не хочу участвовать во всём этом фарсе. Ну, тогда я думал, что Параллакс не более, чем выдумка конспирологов.

Потом появился отец. И, честно, если бы он настоял на моём участии, я бы сопротивлялся. Да, это моё баранье упрямство просто из принципа.

Но сейчас, когда я столько увидел и услышал… А отец, оказывается, против.

— Насколько я понял, от этой игры зависит судьба человечества, разве нет? — вырвалось у меня, — Зачем отключать? Типа, чтоб вообще не играть?

— Нет, конечно. Мы это научились, чтобы иметь возможность хоть малейшего отсева. Правда, ещё больше мы хотим научиться подбирать кандидатов.

— В смысле?

— Ну, вы же геймер? И вроде даже как играете именно в виртуалку? Как её там, «Патриам», вроде…

Я прищурился. Откуда это он узнал, интересно?

— И?

— Ну, дело в том, что геймеров Параллакс не подключает, а они нам очень нужны. И вы… это… ну, в какой-то степени пока единичный случай.

— Отца же это не остановило, — вырвалось у меня.

Теодор Богданович, кивнув, продолжил:

— Поэтому нам бы просканировать, уловить ваши мозговые сигналы. Прочитать ваш код, так сказать… Это дало бы нам подсказку, где этот стопор, который мешает.

Я поджал губы. Ну, Саня, ты же хотел послужить человечеству? Лёг, прошёл небольшое МРТ мозга, а потом пошёл гулять… Спокойный и свободный от всяких межпланетных войнушек.

Да каждый второй мечтает о таком подвиге. Когда ничего не сделал, а принёс человечеству неоценимую пользу.

В график такое счастье!

У меня чуть зубы не заскрипели от злости. От злости на отца, на жизнь, и на себя.

— Я так понимаю, выбора-то у меня особого нет? Просканируете, а потом всё равно из игры выкинете?

Моё отношение к происходящему явно удивило учёного. Он-то, наверное, ожидал увидеть наглого прожигателя жизни, который только рад будет, как легко он соскочил с поезда, несущегося в пропасть.

Теодор Богданович понизил голос:

— Мне самому это не нравится. Но ваш отец… он там уже всё улаживает, бумаги правит. Мол, вас тут не было, никаких снов вы не видели. Ясно, это самоуправство, и он скорее всего потом слетит с должности, слишком высокая цена…

Я меня даже перехватило дыхание. Нет, не от предвкушения или злорадства. Просто я представить не мог, на какой риск в этот раз пошёл генерал Уманов ради сына.

— Но всё это будет потом, — недовольно сказал Теодор, — Мы тут сами птицы подневольные, у нас уровень секретности, и доложиться через вышестоящих пока не можем.

От нервов я сунул руку в карман и вытащил ключи, которые у меня, к счастью, не отобрали. Стал теребить брелок-щит, поглаживая уже потёртые рога барашка на геральдике.

Помнится, когда мы с ребятами придумывали название клана, все единодушно согласились на то, которое подчёркивало моё упрямство.

Архар… Горный баран.

Да, в игре я выкладывался на всю мощь. Жаль только, что не успел разглядеть назревший заговор в клане, когда мы стали подниматься к топовой десятке в рейтинге.

Сильнее клан, больше популярности, и ещё больше денег. И для кого-то клан стал не просто компанией друзей, а средством для достижения своих целей.

Не удержавшись, я хмыкнул. Ну, ничего, у меня новый клан тоже неплохо процветает, а ошибки — они же для того, чтобы их больше не совершать.

— Ну, так что? — седой вырвал меня из размышлений.

Я поднял взгляд. Здесь, в реальном мире, всё намного сложнее.

— Где там ваш сканер? — со вздохом спросил я.

Глава 6

Говорят, когда садишься в очень дорогую машину, чуешь комфорт, как говориться, жопой. Там, в ангаре, я прекрасно видел, какие шикарные вирт-коконы ждут будущих виртуальных защитников человечества. Ложементы из натуральной кожи, климат-контроль, все дела… От предвкушения у меня даже перехватило дыхание.

Двое ботаников отскочили от раскуроченного вирта, к которому меня подвёл Теодор Богданович.

— Иннокентий, давай, на шухере! — седой показал на дверь, и ботаник, округлив глаза, ринулся присматривать.

Это сразу же придало моменту мощный флёр опасности.

Нюшка оказалась довольно симпатичной блондинкой. Правда, со взъерошенными засаленными волосами, с красными воспалёнными глазами, с тёмными мешками под ними. Девушке явно требовался душ и подрыхнуть недельку-другую, чтобы привести себя в порядок. Тут бы все эти ботаники слюной исходили, и ползали за ней с коробками конфет, потому как с фигурой у неё был ну полный порядок.

Нюшка немного ревнивым взглядом следила, как я перекидываю ногу через борт вирта. Я улыбнулся ей, собираясь подмигнуть, но тут увидел внутренности кокона.

Точнее, их отсутствие…

— Вы издеваетесь? — я с удивлением посмотрел на деревянную дощечку, перекинутую внутри, как скамеечка.

Вирт оказался не просто раскурочен, а разобран до самого пола, где из всего комфорта для игрока присутствовала только эта самая дощечка с грубо отпиленными краями. Кажется, этих учёных хватило только на то, чтоб выйти в ангар к рабочим и найти первое, что попалось под руку. И эти же рабочие грубо пришпилили им доску саморезами к дорогому пластику.