Не Святой Валентин

— Если еще раз увижу мокрые ресницы, я их зацелую! А твоей заднице несдобровать, поняла меня?

Вспомнив его тяжелую руку на своей попе сегодня утром, я решила не испытывать судьбу. Хватит с меня острых ощущений. Моё тело взлетает вверх. Как же ловко ему удается подхватить меня одной рукой. Я вскрикиваю и обвиваю машинально руками и ногами его стройную фигуру, цепляясь со всей силой, как маленькая коала за ветку дерева. Зарываюсь носом в его крепкую шею, с виднеющимися жилками, венами и двухдневной щетиной, такую привлекательную, мужественную, сильную —отнюдь не символ хрупкости и беззащитности как моя. Схожу с ума от его личного запаха рядом с пульсирующей артерией. Подбрасывает меня как пушинку и хватает под попу, не выпуская колючие стебли моего подарка, направляется в сторону входной двери подъезда.

— А что ещё за барон? С какого перепугу она меня так окрестила? Не хочешь поделиться мыслями?

— Э-ээ...! Так это...бричка ей твоя понравилась. Сказала на таких только цыгане ездят, чтоб невест привлекательных воровать...в наложницы.

— Да она ясновидящая предсказательница!

— Так это правда?

— Что правда? Ты о чем?

— О статусе любовницы, разумеется.

— Людская слава переменчива, дорогая.

— Так я тебе и поверила. Лучше не зарекайся, дорогой.

В парадном было тепло и уютно. Мы подошли к лифту. Ставит меня на ноги и нажимает кнопку вызова. Я немного поморщилась, уж больно удобно было висеть на этом шикарном извозчике.

— Этаж какой?

— Шестой.

Его рука обнимала за талию и крепко прижимала к себе. Когда двери отворились, Валентин протолкнул слегка моё тело вперед и закрываясь, лифт поглотил нас внутрь и двинулся вверх. Где-то по среди этажей распахиваю от удивления глаза. Завальский остановил движение подъемника и прижал меня к стенке кабины навалившись всем телом. Его взгляд темнеет на глазах, он тяжело дышит мне в лицо. Не имея желания противиться я обхватываю его упругий торс и прильнув к нему ещё плотнее тянусь медленно на встречу поцелую. О-оо! После всего что я сегодня пережила, это стало для меня лекарством, своего рода антистрессовый прием. Его поцелуй слаще мёда, такой волнительный и проникновенный. Я растворяюсь в нём и таю как карамель на солнце, превращаюсь в мягкую субстанцию. Все клеточки моего тела подрагивают, искрят. И тугой узел сворачивается внизу, отдавая сладкой ноющей болью. Какую нежность он вложил в него одновременно со страстью. Это сводит с ума, впервые мне захотелось послать все к чертовой матери и просто отдаться наслаждению, отдаться целиком этому мужчине, почувствовать его силу внутри себя, взорваться в пух и прах острыми ощущениями в этом убогом лифте.

Во мне просыпается другая женщина: страстная и требовательная. Руки не подчиняются здравому смыслу и уходят в самоволку, шарят вдоль мужской мускулистой спины, обводя пальцами каждый мускул, впиваясь маленькими ногтями в твердую кожу. Начинаю быстро вытаскивать запрятанную рубашку из брюк и просовываю свои прохладные ладошки внутрь под пояс штанов и под резинку его боксеров, наслаждаясь его кожей на верхней части ягодиц, сжимая её крепко и при этом слегка царапая.

Хриплый стон мужчины врывается в мой рот и он замирает, дышит надсадно, смотрит мне в глаза черными от желания омутами. Я чувствую грудью каждый удар его сердца, наша переплетенная энергия мощно искрит, затрагивая тела друг друга мощными разрядами тока. Я и не думала о сексе, моё тело решило всё за меня! Так предательски сдалось. Желало со всей страстью.

— Я не так представлял наш с тобой первый секс, Валерия, и уж тем более не здесь...— хрипло шепчет мне на ухо, а я вся трясусь от этой близости, даже уши наэлектризованные и заставляют сердце замирать от щекотки, возникшей из-за шепота его губ...Его сильное желание упиралось почти мне между ног, я ощущала его подрагивание и заводилась с ещё большей силой. Этот мужчина в состоянии выпить меня до дна лишь поцелуем. Боюсь, когда почувствую его мощь в себе, просто не выдержу крышесносных ощущений и моё сердце разорвётся на кусочки. Просовываю руки ещё ниже и сжимаю его твердую задницу в самом интимном и чувствительном месте, при этом выдыхаю со стоном удовольствия — эта часть мужского тела всегда была моей слабостью.

— Детка, если ты не остановишь это безумие, я забуду о своём обещании и возьму тебя прямо тут. И видит бог, на нежности меня просто не хватит, ты этого хочешь?

Не было желания отвечать, мои губы пересохли и горло саднило без влаги, я просто убрала руки с его отличной задницы и переложила на ремень, принявшись неуверенно расстегивать пряжку, глядя пристально ему в глаза. Он сбрасывает букет на пол, не разрывая визуального контакта, медленно тянет змейку моего платья вниз, открывая постепенно доступ к моему телу. Вот ты и проиграла, Валерия. Твоя крепость пала к его ногам и даже просить не надо и умолять, что бы тебя взяли как шлюху, грязно и жестко...на сколько это возможно в этом маленьком, закрытом пространстве...

Глава 33.

Лифты в нашем доме не то что-бы уж совсем никудышные, нет. Они не огромные, как в новостройках, но к большому моему счастью — чистые и сухие, без грязных пятен и вонючего пола. Вполне сносно для этого экстремального и необычного развлечения. Ведь одно такое сношение заменяет десять обычных спокойных актов в семейном ложе. С Вадимом мне не довелось воплотить в жизнь его заветную мечту, зато его доводы и рассуждения на эту тему я прекрасно помню. И сейчас меня разобрал до костей самый что ни есть неуемный интерес.

Пальто скользит с плеч и падает на пол ненужной тряпкой. Полы платья раздвинуты в разные стороны. Тяжело дышу, переодически вздымая свою небольшую грудь под пристальным взглядом. От этой недолгой паузы теряю терпение. Почему он медлит?

Валентин. Сейчас...

Предвкушение сосредоточилось в каждом миллиметре моего тела от того, что ещё миг и я ворвусь в неё со всей силой и с тягучим желанием обладать этой хрупкой и прекрасной девочкой. Охваченная возбуждением смотрела на меня в нетерпеливом ожидании моих действий, глубоко дыша, вздымая свои упругие полушария с торчащими розовыми бугорками, вырывавшимися на свободу сквозь тонкую прозрачную ткань лифчика. Смотреть и любоваться ею одно огромное удовольствие. Растрепанная светловолосая богиня, вышедшая из пены, в нашем случае — из белых роз. Хотел её до безумия с первого взгляда, как увидел в гостинице, лежавшую на кровати, беспомощную и хрупкую, как куколка из сказки о царевнах и принцах. Я дал себе слово, что добьюсь эту девочку во чтобы-то не стало, или я не Завальский, который никогда не знал отказов. Но она меня озадачила. Постоянно артачилась и показывала свой нрав. Я готов был сгрести её в охапку и оттрахать в чем мать родила, без её на то согласия! Она как медленная смерть, проникала мне в душу, и пока я этого не осознавал, слепо боролся со своими чувствами. Я до сих пор не понимаю их природу. Не могу объяснить себе самому, что со мной творится и почему с этой женщиной я готов на все, даже на преступление. Готов задушить любого рядом с ней. Ещё бы больше силы приложил к этой гниде и проломал бы ему грудную клетку к чертовой матери, а нет, пусть живет сука, с него по-другому взыщу, мало не покажется, если встанет на её пути. Завтра же подпишет развод своей левой рукой, да хоть ногой, мне похер. Квартиру оставит и свалит куда подальше, пусть девчонки рядом живут, им так удобнее будет, да и мне не придется к подруге её в гости ходить, что бы Леру увидеть. Хотя это ещё вопрос. Скорее всего моя девочка переедет ко мне и точка.

Наклоняюсь к её губам и провожу по ним языком, увлажняя их и одновременно пробуя на вкус. Они всегда были сладкими, волнующими мою кровь. Девочка тихо стонет в ответ и расстёгивает пряжку моего ремня. Мои руки накрывают эти полюбившиеся холмики и я тереблю большими пальцами твердые соски. Выгибаясь от ласки, расстёгивает пуговицу брюк, я слышу звук летящей вниз молнии, возбужденная малышка стаскивает штаны с моих бёдер к коленям, при этом рассматривает мои боксеры с внушительной выпуклостью внутри. Её глаза становятся шире. Да, у меня есть чем гордиться, но ведь это не должно приводить в замешательство женщину, которая не в первый раз смотрит на мужской член. Господи, она вся красная, как помидор. Это ещё что за новости? Я не выдерживаю заминки и командую, как и положено мужчине.

— Сними их!— приказываю жестким голосом, так как терпение подходит до острой грани.

Не став перечить, Лера тянет за резинку трусов вниз и моя восставшая плоть вырывается на свободу. Она не отводит глаза. Просто молча смотрит и краснеет. Терпеть такое возбуждение болезненно и чревато быстрой разрядкой.

— Если ты передумала, мы можем...

— Нет! — перебивает взволнованным голосом и жжёт его завороженным взглядом. О черт! Я сейчас кончу только от того, как она изучает его, и от того, как она кусает губу, возбуждая этим до невозможности.

Сажусь на корточки перед ней и протягиваю пальцы к её прозрачным трусикам, медленно проникая под ткань пальцами, зацепляя, тяну вниз.

— Расставь ноги, детка. Хочу видеть тебя всю.

Она слегка раздвигает их, давая возможность мне впервые взглянуть на её нежное лоно, её губки похожи на розовые лепестки, не совсем распустившийся бутон розы. Я был в охренительном восторге, что её непутевый муж не затрахал своим стволом эту нежность, и что она оставалась свежей и сочной. Сглатываю и перевожу взгляд на её глаза. Она прикрыла их в ожидании, оставаясь с нежным румянцем от моих откровенных осмотров.