Не та девушка

Когда мысли в голове окончательно исчезают, — видимо, вместе со всеми защитными установками, — Таурэтари из-за дымного занавеса вещает:

— Можно больше не переживать об отчиме. Ты от него настрадалась достаточно, бедняжка. Вижу занесенный над ним меч, заточенный твоими слезами. Ему осталось недолго… Когда к матери поедешь, противоядие возьми… Не хлопай глазами так удивленно, в самом деле! — возмущается она. — Ты знаешь, о каком противоядии я говорю!

Но я изумляюсь не упоминанию о противоядии — его и так собиралась с собой захватить! Меня поражает предсказание о скорой смерти отчима. Слишком оно сладкое, слишком несбыточное и манкое, чтобы поверить! Прячу в ладонях лицо, пытаясь погасить неуместную улыбку, и уточняю:

— Как он умрет?

— Его судьба ни разу больше с твоей не переплетется. Что с ним да как — теперь не твоего ума дело. Лучше о другом мужчине меня спроси!

— О главе старей… Об отце?

— Эх, а еще фэйри называется! — прорицательница невежливо закатывает фиалковые глаза и укоризненно качает головой. — До сих пор не сообразила, к кому обратилась? Напрасно ты пытаешься от меня спрятаться! Что от других пряталась — правильно. От себя пряталась — дело твое. А вот от меня прячешься зря. Думаешь, я на тебя сейчас глазами смотрю?

Вообще-то да. Я как раз так и думала до ее вопроса! Но теперь воспринимаю этот ее невидящий взгляд, насквозь проходящий, совсем по-другому. Она людей своим нутром разглядывает. Или духовным зрением. Или душой. Или чуйкой… Чем угодно, только не глазами.

— Хорошо, — набираю побольше воздуха в легкие и выдыхаю трудный вопрос. — Готова ли я отразить удар собственной сестры, когда она узнает, что ее возлюбленный предпочел меня ей?

— Я слышала, ты на днях поставила такую защиту, что даже директриса Элуйдес сквозь нее не пробилась со всем своим опытом и силой. Врут что ли?

— Не врут, так и было, — отвечаю, смущенно потупившись. — Но я же заранее, до удара защитный купол сделала, поэтому все просто было. С Менеланной будет эффект неожиданности, к тому же… Я боюсь ей навредить. А что, если вопрос встанет ребром: либо моя жизнь, либо ее?

— Во-первых, Менеланна не сильнее директрисы. До тебя не доберется. Во-вторых, когда ожидаешь удара, никакого эффекта неожиданности не будет. Ну а, в-третьих, твоя сестра не ягодная — ее так просто всмятку не радавишь!

— Не хочу вражды.

— Так не враждуй! — женщина пожимает плечами.

— Но и отказываться от любимого человека не собираюсь!

— Так не отказывайся! — ее лицо вдруг смягчается до лукавой улыбки. — Я не имею права сплетничать. Все, что произносится в этой хижине, здесь и остается — таково мое правило. Профессиональная этика и все дела… Но намекнуть о намеке, который был дан гипотетическому посетителю, — это даже не сплетня, это как…

— … дуновение ветра, — подсказываю ей.

— Вот именно! — эльфийка в задумчивости поглаживает тонкими пальцами монисто. — Так вот… Если бы ко мне обратился один обеспокоенный отец по поводу неразделенной любви его дочери, я бы подсказала ему отправить девушку к южным эльфам в Амбаруссу. Их мужчины славятся своим любвиобилием. Уверена, его дочь вернулась бы оттуда уже не одинокой… Если вернулась бы… Сегодня кстати ее отъезд.

— Ох… — от этой новости с плеч спадает неподъемный груз. Хочется взвиться в небо от радости с торжествующим криком! Неужели Менеланна, девушка, во всем городе единственная, желающая мне смерти, сегодня уедет? Что за подарок судьбы? — Благодарю тебя за прекрасный намек!

— Обращайся. Еще вопросы?

— Да, — вытираю краешком рукава навернувшиеся слезы. Дымно. Слишком здесь дымно. — Пророчества обещают, что мой избранник станет королем. Даже если и правда мы будем вместе… Нет, он, конечно, достойный мужчина и мог бы править справедливо, с честью… Но у нас есть уже король Ойглинд. Нет таких королей, кто добровольно возложил бы свою корону на другого, подчинившись пророчеству… Мне так кажется. Может, пророчество ошибочно?

— Не переживай о нам неподвластном, — сквозь дым мне мерещится в глазах прорицательницы сочувствие. — Как сплетется узор судьбы — никому не ведомо. В прошлый раз муж фэйри стал королем, когда случайно победил его на турнире. У позапрошлой фэйри муж напротив спас короля на охоте, сделался его правой рукой, а после смерти занял трон. Что будет на сей раз — одному Великому известно… И насчет моей Айрин не переживай. Если она и влюблена в кого-то, так это в себя.

Выхожу из хижины Таурэтари в раздумьях. Лишь выбравшись из дымного тумана, понимаю: точной информации получено мало, зато много намеков, слухов и маловероятных обещаний. Стоит ли ей доверять?

Как всегда, по городу меня сопровождают стражи. Их состав часто меняется, а вот количество остается неизменным. Охранников всегда семеро: трое по бокам, и один позади. Их взгляды обычно устремлены вперед, как у каменных статуй. Никак не привыкну к тому, что им ни к чему вертеть головой — ведь эльфы способны кожей ощущать опасность. Пару дней назад мне пришлось в этом лично убедиться.

Мы как раз направлялись в дом Финдиса, чтобы я могла в статусе его дочери познакомиться с семьей. Наш путь пролегал мимо стрельбища. Не знаю, как сумел настолько промахнуться эльфийский мальчонка, только его стрела сильно заплутала в траектории и полетела аккурат в мою сторону.

Я среагировала мгновенно. Не понимая, что со мной происходит, позволила телу плашмя броситься на мостовую так же, как позволяю ему дышать, не влезая в процесс дыхания. Когда услышала над головой громкие упреки стражей, подумала, что они ругают меня за неадекватное поведение.

Лишь поднявшись на ноги и оценив ситуацию визуально, поняла: их осуждение обращено в сторону мальчика и его наставника. А увидев стрелу, зажатую в пальцах одного из сопровождающих меня эльфов, осознала, что их присутствие рядом со мной имеет какой-никакой смысл.

Глава 58

По дороге в школу планирую поставить защиту на комнату, а потом поискать в учебных талмудах руководство по незаметному чтению эльфийских мыслей. Чтобы потом не приходилось гадать, где у моего собеседника кончается магия и начинаются домыслы.

Планы планами, а на деле по возвращении в школу падаю на кровать, охваченная счастливой эйфорией. Предвкушение скорого отъезда Менеланны в другой город, а отчима — в другой мир ослабляет мою настороженность. Как будто отпустило пружину внутри меня, которая до сих пор натягивалась до предела. Стало так спокойно, так радостно на душе…

Рано, конечно, расслабляться. Надо бы защиту поставить в помещении, но собрать себя обратно в режим боеготовности никак не получается. Душа, опьяненная то ли сон-травой, то ли ароматом грядущей свободы, не желает втискиваться обратно в узкие рамки самоконтроля и бдительности.