Не та профессия. Тетрология

Судя по тому, что я вижу, они заняли три дома с края деревни. Периодически кто-то из них спускается вниз набрать воды, и ещё два раза за сутки они сделали обход какого-то виртуального периметра. Цель этого обхода я не понял.

Само их наличие тут уже автоматически является нарушением всех договоренностей о перемирии. На этот счёт у меня есть своё чёткое понимание, хотя оно и не укладывается в рамки текущих инструкций. Информация информацией, но тут речь уже об охране и соблюдении новой границы.

Следующие несколько часов старательно подбираемся ближе и считаем количество личного состава в трёх домах. Благо, новые навыки позволяют видеть биологические объекты чуть не сквозь стены. Отличается в этом Кхиеу.

Я не хотел её брать, но на её участии настоял лично Пун. Вообще, его давление на меня в этом вопросе выходило за рамки приличий. Но сейчас я об этом ни разу не жалею.

Во-первых, она не доставила никаких неудобств на марше. Пёрла в гору лучше, чем иные мужики из погранотряда. Еды и воды она потребляет хорошо если треть от рациона того же Дайна, что тоже плюс, это во-вторых.

В-третьих, она, в отличие от всех нас, действительно видит биологические объекты даже сквозь стены, если дистанция невелика.

И в-четвёртых, она умеет перемещаться неслышно и незаметно. Так что, когда она неожиданно возникает из темноты, лично я вздрагиваю.

— Ровно тридцать человек. По десять в каждом доме. Часовых нет. — Коротко сообщает она, вернувшись снизу.

Излишне говорить, что всё время в её ожидании я очень напрягался.

— Что по местным?

— Никого не видела. Животных не чувствую. Кроме «коллег» с той стороны, живых биологических объектов на территории посёлка нет.

Боюсь представить, что тут произошло. Хотя текущее положение вещей и развязывает нам руки.

Зову Дайна, обращаюсь от греха подальше на нашем языке:

— Задача. Тут и тут находятся их старший и его заместитель. Их нужно изъять. Остальных уничтожить. Есть предложения?

Командиров отряда «коллег» за время наблюдения я уже определил сам. У меня есть свой план, что и как делать, но и Дайна натаскивать есть смысл прямо сейчас.

— Погружаем в наркозный сон первый крайний дом. — Уверенно начинает Дайн. — Мы в казарме баловались, тут тоже справимся. Как чувствовал, пригодится… Только надо подойти вплотную к стенам… В наркозе тихо их режем. Собак нет, охраны нет. Потом второй дом. Наркозный сон, изымаем зама. Остальных режем. Третий дом. Наркозный сон, изымаем командира. В доме работаем парами, две пары на один дом. Остальные страхуют снаружи.

— Приходилось раньше?.. — вопросительно смотрю на Дайна, не заканчивая вопрос.

Он, глядя мне в глаза, молча кивает.

— Справитесь сами? Или мне пойти с вами подстраховать?

— Справимся. Вы лучше снаружи на подстраховке, чтоб локтями внутри не толкаться.

Я бы действовал чуть иначе, но так, с использованием наркозного сна, будет даже лучше.

* * *

Всё проходит на удивление тихо.

Оказывается, не все в казарме падали без сил по окончании дня. Были и такие, которым сил девать было некуда. Самопроизвольно возникли какие-то дурацкие шутки с использованием наркозного сна, в который самые активные погружали окружающих, чтоб те не мешали им общаться.

Я и не знал, что так можно.

Сейчас этот новый смешной навык курсантов оказывается более чем востребованным. Зачистка трёх домов проходит конвейером, на острие которого выступают небрезгливые и пожившие Дайн, двое полесцев и один южанин.

Сделав работу, командира и зама утаскиваем по маршруту возвращения и по пути, на привале, допрашиваем.

Разговор приходится вести мне лично, поскольку туркана и родственных языков в группе никто не знает. Выводить «клиентов» из наркозного сна оказывается непросто. Потому мы просто тащили их на себе (с соблюдением всех предосторожностей), пока они не очнулись самостоятельно

— Имя, звание, должность? Ваши задачи на нашей стороне? — спрашиваю открывшего глаза на привале командира «коллег».

— Кто вы такие? — звучит в ответ.

— Кажется, кто-то не отошёл от наркоза и не отдает себе отчета в реальном положении вещей.

Быстро развеиваю все заблуждения парой затрещин, с удовлетворением наблюдая проблески страха во взгляде.

— Пограничные войска. Рейдовая группа Багрового стяга Термязского пограничного отряда. Вы вторглись в мирную деревню, в нарушение Соглашения о перемирии. Задержаны с поличным.

— Что с моими людьми?

— Вопросы тут задаю я, — вынужденно подкрепляю свои слова ещё одной затрещиной. — Имя, звание, должность? Ваши задачи на нашей стороне? — Глядя на сомневающегося «коллегу», добавляю. — Не заставляйте меня идти на крайние меры. Вы всё равно мне всё расскажете, но лично вам этот процесс не понравится, клянусь.

Мне не приходится изображать угрозу, видимо, я и так выгляжу достаточно убедительно.

Они оказываются медиками, путешествующими в сопровождении ещё одних наших «коллег» — пограничников Кименистана. У них разделение труда: их пограничники захватывают указанный населённый пункт. Делят захваченное население на группы. Группы затем под конвоем отправляются вглубь той стороны разграничительной линии, где «медики» проводят свои опыты.

В сортировке людей «медики» принимают самое активное участие. Конкретно в этом селении, «выбракованных» не было: все жители были признаны годными для отправки в Кименистан, туда и отправлены. Если бы кого-то забраковали, эксперименты над ним начались прямо тут.

Мы немного опоздали, хотя я не уверен, что смогли бы чему-то помешать.

Помимо добычи живого подопытного материала, «медики» ставят практические опыты на реальном ландшафте: как ведёт себя микробиологическая культура при данной влажности. На данной высоте над уровнем моря. В зависимости от периодов солнечной активности в открытом воздухе, на грунте и в воде. И так далее.

Все личные вещи «медиков», включая керамические контейнеры с капсулами испытываемых культур, я лично отсортировал, поделил на части и вручил образцы равными долями каждой паре. Видимо, эти образцы вместе с записями сейчас самое дорогое из захваченного. Если не считать самих «врачей».

Попутно, между делом, в ходе разговора выясняем, что уничтоженная нами группа пропустила сеанс связи. И теперь по нашим следам, с высокой степенью вероятности, идёт «группа поддержки» — применительно к местным реалиям, что-то типа горно-стрелковой роты, с твёрдыми намерениями разобраться с «похитителями».

Судя по услышанному, Кименистан уже считает данные земли своими: никто даже не думает заморачиваться соблюдением договорённостей. Плюс, на мой вопрос о беспечности «медицинской команды» и командир, и зам по очереди искренне удивляются и в ответ спрашивают, а чего им бояться на своей территории.

Пока ещё не на своей. Но вслух я ничего такого не говорю и, подозвав к себе Дайна, корректирую дальнейшие планы:

— Делимся на двойки. Три разных маршрута, — сами маршруты давно оговорены и пронумерованы на картах. — Первая двойка тащит командира. Маршрут самый сложный. Вторая двойка ведёт зама. Маршрут полегче. Третья двойка задерживается со мной, оборудует со мной позиции: преследование нужно придержать. Как отстреляемся, пойдём по третьему маршруту.