Не так, как кажется

– И кто же это?
– с любопытством спросила Джинни.

– Тайна, покрытая мраком!
– ехидно улыбнулся Рон.

– Навер…ное … он ... слизе… ринец… - с полным ртом невнятно пробубнил Невилл.

– ЧТО?
– хором воскликнули все.

– Я сказал, что, возможно, он слизеринец, - проглотив, спокойно сказал Невилл, не обращая внимания на возмущенные взгляды и восклицания: «Что? Что ты сказал?»

Глава 2. Гриффиндор против Слизерина.

Когда солнечным утром первого сентября сияющий Гарри Поттер садился в поезд, чтобы отправиться на последний год обучения в Хогвартс, он и представить себе не мог, насколько этот год будет богат на события. Смерть Волдеморта сняла с его плеч тяжкую ношу. Он чувствовал себя заново родившимся. Теперь он мог спокойно жить, не беспокоясь о том, что должен сделать согласно давнему пророчеству. Первый раз в жизни он чувствовал себя … свободным! Его хорошее настроение не осталось незамеченным: юноша шел, посылая счастливые улыбки всем встречным, включая профессоров.

Даже Колину Криви не удалось разозлить Гарри, когда он случайно сбил его с метлы на одной из изнуряющих квиддичных тренировок.

Даже профессор Снейп в конфиденциальной беседе с профессором МакГоннагал, предварительно взяв с нее клятву, что никто об этом не узнает, признался, что Поттер сильно продвинулся в его предмете и заразил прилежанием своих друзей.

– Не могу поверить, Минерва, но даже Долгопупс стал успевать гораздо лучше, - потрясенно восклицал профессор Снейп, проверив последнее эссе Невилла и выставив за него высокий балл.

– Ты думаешь, это заслуга Гарри?

– А чья же еще? Кажется, что эта его радость и жажда жизни поразили, как вирус, и его друзей. Это такое счастье не видеть, как Долгопупс взрывает собственный котел, что я готов растрогаться! Я так приятно шокирован впервые в жизни!

– Они сильно продвинулись и в моем предмете. Сначала я думала, что это заслуга мисс Грейнджер, но потом была вынуждена изменить мнение. Такое ощущение, что магическая формула заключается в том, что «доволен Поттер, довольны остальные гриффиндорцы».

– Жаль только, что это не ко всем относится, - грустно сказал профессор зелий и, нахмурившись, добавил, - меня очень беспокоит Драко. Он все время взвинчен, ругается со всеми кроме Забини и ото всех отдалился. Каждый раз, когда он видит поблизости Поттера, то смотрит на него так, как будто ищет лучший способ убить его. Он похудел, стал хуже учиться, и кажется все время погруженным в свои мысли. Мне кажется, что-то произошло у него дома. Но когда я спросил, он не захотел говорить. Что с ним делать?

– Да, я тоже заметила, что он стал хуже учиться. По моему предмету у него никогда не было высшего балла, но оценки всегда были хорошими. В последнее же время он не может запомнить простейшего заклинания. Он стал плохо готовиться, а две последние классные работы были просто ужасны. Я боюсь, что если так будет продолжаться и дальше, у мальчика будут большие проблемы со сдачей ТРИТОНа.

– Люциус, будь ты проклят!
– прорычал Снейп, стукнув кулаком по столу в преподавательской.

– Ты думаешь, без него не обошлось?
– спросила замдиректора, убирая волшебной палочкой воду, разлитую ее коллегой.

– Я не думаю, Минерва, я в этом просто уверен!

– И что же такого он мог сделать, чтобы довести Драко до такого состояния?

– Я не знаю, но у меня есть одно предположение… Как я хочу ошибиться!

– Может быть, дело не в нем?
– предположила МакГонагалл, сама не убежденная своими словами.

– Скажи, кто еще может довести Драко до такого состояния, как не этот ублюдок, называющий себя его отцом?

– прошелестел Снейп.

Женщина широко распахнула глаза и, глядя на зельевара, спросила:

– Северус, что ты хочешь этим сказать?

– То, о чем ты подумала.

– Ты хочешь сказать… что Люциус … не отец … Драко?
– пролепетала МакГоннагал.

Мужчина поколебался, но, осознав, что и так сказал больше, чем должен был, грустно кивнул.

– Но тогда кто? Кто его отец?!

– Какая разница, если он уже умер?

– Умер?
– повторила ошеломленная МакГоннагал.
– Ты знал его?

– Конечно, я его знал. С ним были знакомы также Лили, Джеймс и его компания.

– Он был вашим ровесником, вашим товарищем?

– Да!
– пробормотал Снейп, обхватив голову руками.

– Мертв? Действительно мертв или не хочет признаться? Не говори мне, что это ты!

– Нет, Минерва, это не я. Но скажу начистоту, я бы очень хотел быть его отцом. Драко - особенный мальчик, и ты не представляешь, как больно мне его видеть таким страдающим.

– Дамблдор знает?

Снейп снова кивнул и добавил:

– Скажи мне, чего он не знает?

– Да, он всегда все знает. Но скажи, как получилось, что мальчику никто не сказал? Он имеет право знать!

– Потому что Нарцисса заставила нас поклясться, что мы никому не скажем. Люциус не знает, что Драко не его сын. Если это раскроется, он убьет его без сожаления, также как и его отца, когда он узнал, что та, которую он хотел взять в жены, хочет замуж, но не за него.

– О, Мерлин! Но мы должны что-то сделать, мы не можем позволить ему разрушить мальчику жизнь!

– Ты думаешь, я не думаю об этом. Я каждый день ломаю голову, как избежать драмы. Как я могу подойти к нему и сказать: «Знаешь, Драко, твой настоящий отец был человеком, который любил твою мать больше жизни!» Ты думаешь, он мне поверит?

– Северус, но если Малфой на самом деле имеет планы на Драко, мы должны рассказать мальчику правду, чтобы у него были силы сделать правильный выбор. Нельзя пустить на ветер все усилия и отдать его этому злодею, с которым он не связан даже кровными узами, - заключила МакГоннагал, сжимая руку коллеги, которому ничего не оставалось, как кивнуть в тысячный раз.

Несмотря на благие намерения двух профессоров Драко стал еще более нелюдимым и замкнутым. Больше всего ему хотелось, чтобы все оставили его в покое. Он появлялся на занятиях, но уходил, как только раздавался звонок. Никто не отваживался задержать его. Прошло уже четыре недели, а Северус так и не смог поговорить с юношей, который похудел за это время килограмм на пять.

– Вы видели большего идиота, чем Малфой?
– спрашивал Рон, глядя на блондина, ожесточенно терзавшего булочку.

– Что с ним случилось? Я никогда не видела его раньше таким напряженным и агрессивным, - сказала Джинни, удивленная его состоянием.

Гермиона взглянула на Малфоя и вздохнула. После того случая в поезде она смотрела на него другими глазами: несмотря на его все такой же холодный, наглый и высокомерный вид, она была уверена, что он страдает.

– Гарри, мне нужно с тобой поговорить, - прошептала она другу на ухо. Тот в очередной раз собирался почитать «Квиддич сквозь века» и не сразу ее услышал. Поняв это, девушка выхватила книгу у брюнета из рук и добавила, - Это важно, Гарри, ты сможешь почитать ее после того, как мы поговорим.