Не такие, как все

— Я примерно так всегда и думала. И уж в этом-то как раз ничего ужасного не вижу. А вот в том, что ты ее не предупредил, кем являешься…

— Интересно, как ты себе это представляешь? Галочка, понимаешь, у меня есть один маленький недостаток — я не человек. Да и не мог я тогда ничего ей объяснить — мы оба были не сильно трезвыми.

— Чего только о себе не узнаешь! Странно даже, что я вообще здоровой родилась!

— Странно, что ты родилась девочкой. Это тоже одна из наших особенностей: женщин-полувампиров не бывает. То есть, их не было до твоего рождения. От таких, как я, могут рождаться только мальчики.

— Так вот почему для меня ни одного женского имени не заготовили! Выходит, я вообще — уникальное явление? Почему же никто из ваших никогда мной не интересовался?

— Потому что я никому об этом не говорил.

— То есть, никто не знает, что я твоя дочь?

— Нет, ты не поняла. Про то, что у меня есть дочь, кое-кто знает. Но все думают, что я стал вампиром уже после того, как Галина от меня забеременела.

Еще один вопрос, который уже давно вертелся у Марти на языке, она не решалась задать минут десять, а то и больше. А Олег словно предчувствовал, о чем она хочет спросить, и терпеливо молчал, не мешая ей собраться с духом.

— Слушай, Олег… А как это с тобой случилось? Или у вас не принято о таком спрашивать?

— Вообще-то, да, не принято, но тебе могу рассказать. Если хочешь, естественно.

— Хочу. Мне вообще трудно понять, почему человек может на это согласиться.

— Так его, вообще-то, могут и не спрашивать.

— Разве? То есть, про добровольное согласие легенды все врут?

— Добровольное согласие — это формальность. Не только в моем случае, кстати, а вообще всегда. Если тебе предложат на выбор — стать вампиром или умереть, что ты ответишь?

— А такое возможно?

— Да, если поведешься на дурацкие подколки и полезешь ночью в подвал, о котором ходят странные слухи. И наткнешься там на очень большую и очень голодную компанию…

— Извини, я не знала. Прости…

— Это было слишком давно, Марти, так что можешь не извиняться. Тех парней уже нет в живых. Мне пришлось вернуться к ним и некоторое время жить вместе с ними — в одиночку я бы не смог… Но даже тогда я никого не убивал — ты мне веришь?

— Да.

— Потом их компанию накрыли охотники на вампиров. Они и со мной хотели расправиться, но мне удалось сбежать. А потом я нашел других вампиров, цивилизованных… С ними теперь и живу.

Олег отвечал кратко, не описывая никаких подробностей, но чтобы представить себе те давние события, девушке было достаточно и этих отрывочных фраз. Хотя для полной картины не хватало еще одной детали, о которой ей тоже очень не хотелось спрашивать.

— Скажи, пожалуйста, а кто тебя подкалывал, чтобы ты полез в тот подвал? Это была мама?

— Ну да. Галина и ее подружки. Хорошо еще, что сами туда за мной не потащились.

— А потом… Когда ты оттуда вышел… Что, они совсем ничего не заметили?

— Так ведь ночь была, темно, плюс я, кажется, тогда был в свитере с высоким воротником. Да к тому же, я уже сказал, мы все тогда были сильно навеселе. Черт, наверно, не стоило тебе это рассказывать.

— Что ты, наоборот! Жаль, я раньше этого не знала. А то мы с друзьями столько лазили и по подвалам, и по кладбищам… Представляю, кем бы я там могла стать!

— Как раз ты — никем. Хотя, конечно, лазить ночью неизвестно где я тебе в любом случае не советую.

— Погоди, то есть, из меня вампир не получится?

— Естественно. Ты ведь уже наполовину вампир. Можно сказать, что у тебя к этому иммунитет. Врожденный.

— Значит, если кто-нибудь из ваших меня укусит, мне от этого ничего не будет?

— Ну, от этого и обычному человеку ничего не будет. Если вовремя остановиться, конечно. А поскольку мы — существа законопослушные…

— А как же тогда становятся вампирами?

— Это не очень эстетичный ритуал. Ты уверена, что хочешь о нем услышать?

Окна домов, мимо которых они шли, гасли одно за другим, фонари теперь тоже горели не все подряд, а только каждый второй, но отец и дочь продолжали уверенно идти вперед, без особых проблем ориентируясь в темных переулках. Марти медлила с ответом, почти физически ощущая, как в ней борются любопытство и страх. И в конце концов, решила, что теперь ей пора остановиться.

— Знаешь, пожалуй, нет. Раз мне все равно это не грозит…

— Не грозит, точно, можешь не беспокоиться. Хотя ты все-таки можешь научиться некоторым вещам. Не самым сложным, правда. Если сама этого захочешь.

— Прости, но это вряд ли.

— Подумай как следует, я не собираюсь тебя торопить.

— Я уже подумала. Ты уж извини, но я все-таки привыкла считать себя человеком.

— Но родичи тебя им не считают.

— Да, не считают. Но они, если ты не забыл, все равно от меня не отказались. Не перебивай, я знаю, что ты тоже меня не хотел меня бросать и что это мама настояла! Но в любом случае, вышло так, что вырастили меня они, а не ты. Для меня это важнее, чем вся твоя красивая столичная жизнь. И все вампирские способности.

— Я понимаю. Хорошо, не буду настаивать. Просто не забывай, что в отличие от нас у таких, как ты, всегда есть выбор.

— Пить или не пить..? Такой выбор я уже сделала.

— Но ты можешь передумать.

— Нет. И ты только что обещал не настаивать.

— Да, разумеется.

Олег казался разочарованным, Марти шла, опустив голову, как прибитая, и обоим было ясно, что их разговор окончен — ни одному, ни другой больше нечего сказать, они при всем желании не смогут друг друга переубедить, и все, что им остается — это кисло улыбнуться, попрощаться и пообещать друг другу «звонить и писать, когда будет время». И возможно, они даже действительно будут иногда созваниваться или встречаться, вот только радости такое общение никому из них не доставит, потому что ничего общего у них нет и не может быть по определению…

— Черт возьми, светает! — удивился Олег, подняв глаза и обнаружив, что еще недавно черное ночное небо начало стремительно сереть. — Надо же, как мы заболтались — всю ночь прогуляли! Галина же, наверное, с ума сходит!

— Нет, она думает, что я у Светки ночую, — возразила его дочь и вдруг спохватилась. — А ведь и правда уже утро! Бежим на вокзал?

— Спрашиваешь! — теперь уже и Олег выглядел заметно испуганным. — Конечно, бежим, солнце же сейчас встанет!

Грустные мысли о том, что это был их первый и последний серьезный разговор, а может быть, и вообще первая и последняя встреча, испарились без следа. Отец и дочь, со стороны казавшиеся ровесниками, вихрем понеслись по улицам, то и дело со страхом поглядывая на светлеющее небо и принимаясь бежать еще быстрее. Впрочем, несмотря на беспокойство, в глазах убегающей от солнца парочки, можно было заметить и немало веселого, почти детского азарта.

Глава V

…а потом она закончила школу, пошла учиться в техникум, завела новых друзей и подруг… Казалось, в ее жизни ничего не изменилось. За одним исключением: время от времени Марти обменивалась с отцом письмами, а по праздникам он приезжал в Екатеринбург, и они снова сидели вместе в той же самой кофейне, после чего долго гуляли по ночному городу. А мама с бабушкой продолжали косо посматривать на своего опасного ребенка и делать вид, что все прекрасно и они не испытывают ни малейшего страха. Что не помешало Галине в конце концов переехать в квартиру своих родителей под тем предлогом, что дочери пора учиться жить самостоятельной жизнью…