Не такой, как все

Мать девушки, уже потратила весь свой запас воды на слёзы, а потому сейчас находилась под опекой его отца и дяди Плеваки.

Юноша чуть не посидел, узнав, что Астрид в больнице. Сегодня должны были бы идти приготовления к празднику, но этот несносный блондинистый комочек, попал в больницу.

Как говорят врачи «Ничего серьезного!»

Но почему, тогда Хеддок так переживает?

Почему он дежурит возле её палаты?

Почему он постоянно держит её за руку и молится, чтобы она очнулась.

Наверное, потому что, он её любит.

Как говорил его отец «Любовь - это не пустые слова, это поступки и терпение.»

Шатен слабо улыбнулся и сильнее сжал руку девушки. Она не очнется. Но он надеется на обратное. Он безумно хотел вместе с ней встретить Новый год. Ведь, как говорят, с кем Новый год встретишь, с тем его и проведёшь.

И ему хотелось провести его с ней.

Сколько с ней связано воспоминаний? Их просто не сосчитать!

Иногда, Хеддоку хотелось иметь каменное сердце, чтобы не чувствовать ни боль, ни обиду, ни разочарования.

Но сейчас оно разрывалось. Разрывалось от боли.

Отец Астрид, если его можно так называть, даже не дрогнул, когда в полупьяном состояние узнал свою дочь.

В его салоне находились две страшненькие брюнетки, а алкоголь делает своё дело. Мама девушки надрывалась, а вот он нет.

Ему было просто плевать на то, что он задавил свою дочь.И это не самое ужасное.

Ему было абсолютно плевать на то, что на операцию нужны деньги, которые у него есть, но он их не даст, как он выразился «такой дряни…»

Руки парня автоматически сжимаются в кулаки. Как он мог?

Хеддок еще раз смотрит на почти безжизненное тело девушки и тяжело вздыхает.

А ведь воспоминаний действительно много…

***

— Хеддок, я не смогу всё это решить!
– Хофферсон кидает в юношу подушки и другие предметы, как тетрадки или карандаши. Парень успевает уворачиваться от выстрелов девушки и прячется за дверью.

Проходит минут пятнадцать, прежде, чем он заходит обратно в свою комнату и видит, уже спокойную Хофферсон, которая стирает ластиком что-то в своей тетради, при этом приговаривая «Пфф, херня, ща всё решу!..»

Юноша радостно улыбается и ближе подсаживается к девушке, попутно указывая, что лучше пересчитать.

***

— Иккинг, ну прости! Нюнюню, Икки! Я больше, так не буду!! Честное слово! Ну, позязя! — двадцатое октября. Он застал её курящей за школой. Парень просто строго посмотрел на девушку и это дало ей понять, что юноша обиделся.

Хеддок ненавидел курящих людей!

Девушка потом, два часа ходила за ним по пятам. Она всё время просила прощение, но Шатен был не приклонен. И вот наконец-то, когда она сдалась, Иккинг подошёл к девушке.

Протянув её руку, она не поняла, что он от неё хочет. Но спустя две минуты, она поняла, что Хеддок хочет получить её сигареты.

Парень берет пачку сигарет и идет за школу. Хофферсон, как верная собачка бежит за ним. Дворник уже поджег мусор, поэтому огонь еще сохранил свое влияние на предметы. Иккинг с отвращением кидает в него пачку сигарет и отходит назад.

Сердито посмотрев на блондинку, он ахнул. Она еще и без шапки приперлась.

Шатен снимает свою чёрную шапку и одевает её на Астрид. Затем, парень больно ударяет её по затылку, на что получает писклявое «Знаешь, что! Хочешь кого-то воспитывать, то заведи себе собаку!»

Но все обиды уходят, когда он покупает ей мороженое…

***

— Да, отцепись от меня, уже! — Дагур случайно ляпнул, что блондинки тупые. А все началось с Забияки, которая получила по русскому двойку и стала клянчить Хеддока, который как раз сидел за одним столом рядом с Хофферсон и Остервенелым, чтобы тот с ней позанимался.

— Я перед тобой извинился! Ты русский язык, вообще понимаешь, Хоффер?!

— А блондинки тупые!
– Дагур закатил глаза.
– Они знают, только четыре языка! — девушка со всей дури кинула в рыжего свою сменку и уселась на него, тем самым окончательно повалив. — Они знают : русский, командирский, ласковый, при необходимости матный… Да, мы блондинки, вообще талантливые люди!

А ведь потом, сидя в автобусе, она плела ему косички и говорила, что больше, так не будет. А ему понравилось…

***

Юноша еще посмотрел на бледную девушку и отпустил её руку. Хеддок подошел к Хофферсон и низко наклонился, чтобы никакие провода не отошли от её аппарата. Парень нежно погладил её щеку и поцеловал в холодные, еле живые губы…

========== Глава двадцать восьмая ==========

Сегодня был действительно хороший день. Хофферсон выписали из больницы, поэтому Хеддоки и Мама блондинки поехали её забирать, а близнецы готовили дом. Забияка готовила обед к Рождеству, а Задирака и Сморкала наряжали комнату. Почему со Сморкалой?

Как оказалось Йоргенсон и был тем самым, тайным поклонником в Вконтакте.

Поэтому, сейчас он вместе с Торстоными готовили дом к празднику. На данный момент Задирака решил, что можно повесить омелу. Парень достал молоток и гвозди:

— Зоя, а где стремянка?

— А тебе зачем, идиот? — донеслось откуда-то из кухни. Йоргенсон заулыбался и пошёл на улицу, где нужно было расчистить снег.

— Я хочу омелу повесить, дура!
– возмутился блондин. Тут из кухни выходит девушка со стремянкой в руках. Забияка аккуратно кладет её на пол, затем уходит обратно, и спустя минуту возвращается с аптечкой. Задирака с интересом смотрит на сестру. Зоя достает зелёнку и протягивает брату.

— Когда свалишься, мастер - фломастер, то зелёнка будет рядом… Милый, следи за ним. Поможешь намазаться, а то он и этот пузырек разобьет.
– скомандовала Торстон и ушла на кухню, чтобы продолжить резать курицу. Сморкала дико заржал, а Марк обижено надул губы.

— Я вам покажу!.. Я вам еще такое покажу!

— Мальчик мой, чё мы там, не видели?!

Из кухни вылетела радостная Забияка, которая очень удачно бросила сковородку на диван, а попала Марку в живот, который как раз и сел на него, набросилась на Хофферсон и стала душить в объятиях.