(не) Только Секс

— Надя, что происходит? — Лицо Еси каменеет, а брови мгновенно сдвигаются к переносице. Она анализирует мое поведение, почти сразу же оборачивается назад и полминуты сканирует парочку пристальным взглядом. — Однако… — задумчиво тянет она. — Близких родственников отметаем: и отец, и мать были единственными детьми в семье, как и он сам. Надь, — ее брови теперь уже практически сошлись в одну, — ну-ка, не бледней мне тут! Кусочек чизкейка быстро в рот! — командует подруга, сдвигая стул и загораживая мне обзор. Автоматически подчиняюсь, медленно пережевываю кремовую массу, совершенно не ощущая вкуса.

— Вариантов, кто она, может быть бесконечность, но сейчас это не важно, потому что вариантов развития ваших отношений может быть столько же. И тот, где ты тут же бросаешься выяснять, что это за девушка, не лучший, поверь мне. К тому же, дорогая, напоминаю на всякий случай, если ты забыла: все затевалось как ни к чему не обязывающее развлечение — отдых для тела и души. Надюш, постарайся пока сместить рамки именно так. И я не могу не напомнить, что приглашение на ужин от Назара все еще в силе.

— Е-е-есь, — пытаюсь успокоить тревогу, охватившую практически все тело, медленно потирая виски, — я не хочу больше встреч. С меня пока хватит. Как мне выйти отсюда, чтобы он не заметил? Я опаздываю на работу.

— Хм… — она не в восторге и не собирается это скрывать. — Ну, во-первых, я не отпущу тебя, пока не пойму, что ты сейчас же не отправишься рыдать прямиком в ваш общественный туалет, делать там нечего. А во-вторых, он уже тоже уходит, — сообщает Еся, бросив взгляд за мою спину.

Вмиг сдвигаюсь так, чтобы мне было видно обоих. Его мягкая улыбка, рука плавно стекает по ее плечу, кивок на прощание. Без поцелуя.

— Вот видишь, — опять подает голос Еся, — от беременной подружки без дополнительных нежностей не уйдешь! А тут, можно сказать, все официально, — с облегчением устремляет она свой взгляд на меня.

— Я не буду рыдать, — обещаю я, стараясь сдержать нервную дрожь от отката.

— Отлично! — радуется подруга. — Но учти, я буду звонить каждые десять минут и проверять! Когда он обещал тебе позвонить?

— Ничего конкретного. — Сердце опять сжимается в спазме. — Сказал, позвонит, как освободится.

— Еще лучше! — отвечает она.

— Чем? — не разделяю я ее радости.

— Тем, что мог пообещать и не выполнить. Тем больше шансов, что это, — кивок в сторону все еще обедающей незнакомки, — скорее всего, по работе.

Закрываю глаза, пропуская ее слова сквозь разум, как благодатную мантру. По работе… Да.

— Надя, все чудесно! А с мамой, ты и сама понимаешь, пора начинать выстраивать новые отношения. Вот сегодня за пельменями и начнешь! — провоцирует у меня новую волну озноба моя «добрая» подружка.

— Еся, а ты не хочешь попробовать это со своей мамой? — возвращаю я ей ответку.

— У меня, Надюш, нет пока Белова Александра Денисовича в качестве катализатора, поэтому извини, рисковать не буду.

«А у меня он еще есть?» — спрашиваю сама себя, и меня мгновенно сковывает страх. Страх, что я никогда больше не смогу прикоснуться к его губам, запустить пальцы в волосы и ощутить ни с чем не сравнимую близость. С силой жмурю глаза, как будто это давление способно выдавить из меня все негативные мысли. Не помогает. Помогает Еся, которая тянет меня за рукав, заставляя подняться, и крепко меня обнимает.

— Надя, все нормально! Расслабься, еще слишком рано делать хоть какие-то выводы. А поэтому возвращайся ко мне! — щекочет она мое ухо своим носом. — У нас полно более важных дел! Я сегодня вообще планирую протащить твоего сына через все круги рабочего ада, так что не удивляйся, если он вдруг захочет присоединиться к лепке пельменей, — ухмыляется она, возвращая меня к жизни. — Пошли, и не пялься на эту девчонку. Ничего особенного! — дает она совет.

Зря, потому что я всегда ведусь на этот прием и с каким-то ненормальным любопытством намертво впиваюсь взглядом в девушку. Ничего подобного, она очень даже хорошенькая: среднего роста, светлые волосы, а глаза и носик сразу наводят на мысль о лисичке. Ну и, конечно же, этот внутренний свет, свойственный многим беременным. Чувствую, как стягивающие грудь ремни напряжения затягиваются еще плотнее. Ведь Саша в клубе уже давно и вполне себе активен. Бедная девочка…

— Быстрее, — подталкивает меня в спину Еся, поторапливая покинуть критическую зону. — У кого обед закончился пятнадцать минут назад, у тебя или у меня?

И уже на выходе она с улыбкой сообщает: — У нее на пальце обручальное кольцо, а поскольку ни о каких тайных браках у господина Белова речи нет, тут все чисто! И все, Надя, больше никаких домыслов! Пообещай!

— Обещаю, — соглашаюсь я, с трудом выдавливая улыбку и пытаясь сообразить, каким образом мне ввести новую информацию в мои домыслы.

— Вот и замечательно, времени, чтобы все устаканилось, предостаточно, торопиться некуда! Выкидывай, дорогая, все лишнее из головы, там место только приятным моментам, и никаких размышлений о будущем, только здесь и сейчас, — искренне улыбается она. — Я на связи, почувствуешь, что клонит не туда, сразу же звони! Виртуальных подзатыльников у меня запас не ограничен!

Мы прощаемся, и на обратном пути на фирму я скороговоркой твержу одну фразу: — «Только здесь и сейчас».

Александр

Звонок напрямую от бывшего шефа означает только одно: полный п..здец. В других случаях он перепоручает общение со мной своим подчиненным. Причин множество. В основном это моя непереносимость его манеры общения и способов решения некоторых вопросов. Его относительная ко мне терпимость связана с тем, что на мне завязано приличное количество ключевых моментов его бизнеса. Когда два года назад я вышел из-под его непосредственного руководства, мне так и не удалось избавиться от некоторых обязанностей, которые приходится тянуть и по сей день. Причина? Шантаж. С одной стороны, смешно, потому что объектом давления на меня был выбран его собственный сын. С другой стороны, этот чертов хрен не был бы одним из самых успешных бизнесменов страны, не обладай он действительно изворотливым умом и изощренными аналитическими способностями. Объект был выбран правильно, потому что семнадцатилетний пацан с еще — на удивление — не сбитыми настройками, как у папаши, — это не тот случай, который я смог бы просто проигнорировать. Возможность прикрывать спину Евгения Егоровича Рудова я получил, только согласившись продолжить консультационную работу на его отца.

И сейчас очередной случай, когда Егор Андреевич беззастенчиво дергает за мои до конца не перерезанные марионеточные нити. Раздражает? Да! Но на данный момент бизнес его сына еще не настолько крепок, чтобы вступить в открытое противостояние с отцом, а поэтому и от моей лояльности зависит, насколько спокойно мы будем работать дальше.

— Ну и какого хера, Белов, у вас происходит? — интересуется Егор в своей привычной манере, удобно развалившись в кресле и глуша коньяк несмотря на то, что только-только пробило девять.