(не) только твоя

Весь день дочь была нервная, раздраженная, начинала плакать из-за мелочей, на которые раньше не реагировала. И я понимала, кто всему виной. Понимала и кипела внутри. Ведь именно от этого я так хотела сберечь свою дочь. От этого защищала, исчезнув из города и из зоны доступа ее отца и деда. И я не могу обвинить Льва в том, что он много работает, что его отец не поддается контролю и воспитанию. И он на моей стороне, и выйдет из себя, услышав, что произошло днем. Но оно уже поризошло. Алина уже пострадала от эмоционально неуравновешенного дедушки.

Я вздохнула, отложила книгу, посмотрела грустным взглядом на дочь. С одной стороны, я понимаю, что не всесильна, и защищать ее всю жизнь не смогу. Она все равно увидит и узнает, что мир несправедлив, в нем есть плохие и непонятные люди. С другой стороны, она такая крошка. Добрая, доверчивая. И я же вижу, что она тянется к деду. Ей не хватало мужского внимания, и она хочет получить его, не только от папы, который ее боготворит, но и от дедушки, который сам во все это вписался. Черт, как же сложно это все.

Я поднялась на ноги, подошла к кровати и поправила одеяло. Спи, моя радость. Как сильно мне хотелось бы, чтобы сегодня все сложилось по-другому.

Как только вышла из ее комнаты, сразу налетела на Льва.

– Я уже готов был поднимать на уши охрану и организовывать поиски, - усмехается, словив меня в объятия.

– Я же сказала, что больше не сбегу, - качаю головой.

Вот он вроде и пошутил, но легкое напряжение можно и услышать в тоне, и почувствовать в его позе.

– Я верю тебе, шучу просто. Конченный день был.

Не только у тебя, любовь моя.

Поговорить об этом, впрочем, удалось лишь в постели час спустя, когда он выпустил меня из-под себя, полностью расслабившись и спустив пар.

– Весь вечер сидел и думал только о том, когда они уже нажрутся, напьются, подпишут этот ебучий конракт...

Я раздраженно пнула его в бок.

– Прости, - тут же поправил себя.
– Подпишут этот чертов контракт и я приеду домой, к вам. Если бы этот дебил Глеб не сломал ногу, я клянусь, я сбросил бы все на него и взял отпуск. И пусть бы поебался с тем, с чем я ебусь...

– Все, я не слушаю, - нахмурилась и зажала уши руками.

Не может разговаривать цензурно, пусть выматерится, а потом продолжим.

Он улыбнулся, отнял мои руки от ушей.

– Прости. Сама виновата, нечего было уезжать. Глядишь и привык бы общаться без мата с такой женушкой.

– Не привык бы, сквернослов. В русском языке столько красивых слов, выражений, эпитетов, я не понимаю, зачем ты унижаешь себя этим. Но, дело твое.

– Хорошо, жги, училка. Замени цензурно то, что я сказал раньше. Опиши этот дерьмовый вечер без мата так, чтоб передать мое внутреннее раздражение от того, что мне пришлось столько времени там торчать.

– Ладно, - рявкаю раздраженно.

Вспоминаю, что он там говорил, и перефразирую.

– Так, как там было... Весь вечер сидел и думал, когда они уже отпируют, накушаются и подпишут этот треклятый контракт...

Лев громко расхохотался, не дав мне закончить фразу.

– Треклятый, отпируют, - повторил, качая головой.
– Не могу... А если ты в современности живешь, а не в Древней Руси?

– Ну ругайся тогда, - махнула рукой раздраженно.
– Показывай всем свой уровень современной культуры, не препятствую.

– Ты меня заводишь, когда бесишься, малыш, - усмехнулся, вновь пытаясь подмять меня под себя.

А я смотрю на него, и вдруг понимаю, что совершенно не против. Лучше заниматься любовью, чем касаться темы, которая взбесит его. Он в бешенстве, конечно, тоже меня возбуждает, но не сегодня. Потому что начнет реветь, как разъяренный лев, и разбудит Алю, у которой был плохой день. Никто не выиграет.

– Завтра взял выходной. Я итак слишком много работаю, пусть остальные тоже пошевелятся и не просрут шанс выделиться чем-то полезным. А я краду вас с Алиной себе. Встаем рано, поедем в небольшое путешествие.

Я просияла, притянула его к себе и поцеловала.

День с папочкой после неудачного дня с дедушкой точно поправит настроение дочери. Она будет рада и сразу захватит его себе. А я, пожалуй, оторвусь сегодня тогда. Пока дочь спит, и этот шикарный мужчина только мой.

– Малыш, ты хоть встанешь с утра, если будешь так восседать на мне всю ночь?
– усмехнулся лежащий подо мной львеночек, когда часы стукнули за полночь, а я по-прежнему не готова была отпустить его спать.

– Посплю в машине если что, - усмехнулась.
– Привыкай, я тебе не фиктивная жена, которую можно отселить и наслаждаться холостяцкой жизнью...

– Не жизнь это, а дерьмо, - отрезал и шлепнул меня, достаточно дерзко, - не останавливайся.

Я ухмыльнулась. Склонилась и поцеловала его, решив все же пощадить. Все же я может и высплюсь в машине, а ему дочь такой роскоши не даст.

22 глава

Лев

Мы выехали рано. Моя дочь, ранняя пташка, разбудила меня в шесть утра. Я вовремя перехватил её, прежде, чем она разбудила бы Вету, и унес из спальни на кухню, дав своей любви поспать чуть подольше.

Вчера эта похотливая демоница долго и настырно брала свое, не желая засыпать, но я был не против. Даже понимая, что не высплюсь, что впереди насыщенный день, который сам же запланировал. Я знал, что хочу посвятить его своим девочкам.

План у меня далекоидущий - 4 часа пути, три города, два замка. На работе я вдруг вспомнил эпизод из нашей молодости, который пришел непрошено, как подсечка.

– Я... нигде особо не была, - сказала Вета негромко, словно дико этого стеснялась, когда я стал рассказывать, как мы с приятелями летали в Париж.

Я перевел на нее недовольный взгляд, и она словно еще сильнее подобралась, неправильно его интерпретировав. Я был недоволен не тем, что она нигде не была. А тем, что я хотел бы показать ей все, что сам видел, и хотел этого сейчас же. Ждать не люблю, и не умею. Я все хочу здесь и сейчас.

– Я свожу тебя.

Вета подняла удивленный взгляд. Удивленный, и такой доверчивый, что у меня словно крылья вдруг за спиной выросли, и я, как истинный павлин, продолжил. Продолжил, ведь так приятно было упиваться таким ее взглядом.