"Не тот" человек

– Да, - ответил аграф, а потом, как констатацию уже решённого факта, он добавил,- вы списываете тут всех.

И последние слова не вызвали в его душе совершенно никакого отклика или сожаления.

– «Вот и заработал эмоциональный фильтр», - подумал Рокена, - «мне совершенно нет никакого дела до жизней тех, с кем ещё недавно приходилось общаться, работать, а с некоторыми и спать». Только вот профессор был не прав в этих своих рассуждениях. Ещё до внедрения нейросети он стал тем, кто уже ни во что не ставил всех других, кроме себя самого. Именно эти его качества и были взяты за основу, когда рассматривалась будущая кандидатура для руководителя столь грязного в своей реализации проекта. И это прекрасно знал человек, сидящий напротив аграфа. А потому он никак не стал комментировать последние слова Рокены и продолжил инструктировать того о дальнейших действиях:

– Я догадываюсь, что ты нам не доверяешь, а потому закачивай информацию к себе на нейросеть, как можно догадаться, её без дешифратора в виде твоего сознания, мы получить не сможем.

– Так и есть, - подтвердил профессор, - даже если вы инсталлируете нейросеть кому-то ещё, то без слепка ментального образа моего сознания, данные, что будут залиты в неё, предстанут как совершенно нечитаемая и разрозненная каша. Я даже не представляю, в каком формате она будет выводиться. Слишком я накрутил с защитой.

– Да, кивнул человек, - мы примерно так и предполагали. А потому следующий шаг. Это ментальный слепок сознания. Его нужно будет сделать перед тем как изъять нейросеть.

Тут Рокена как-то нервно передернул своими плечами.

– У вас ничего не выйдет, мы уже пробовали. Стандартные сканеры не могут пробить тот блок, что выстраивает нейросеть.

– Хм, - протянул в ответ Крысолов, - это может стать проблемой.

И он на несколько мгновений задумался, хотя вот аграфу показалось, что он просто ждал ответа от своих собеседников, с которыми поддерживал связь через планшет. И как раз глядя на этот самый планшет, Рокену озарило: - «Планшет! Технологии архов. У них есть кое-что, что вполне сможет нам помочь». После чего обратился к переговорщику:

– Вы сможете достать нейросчитыватель архов?

И он указал взглядом на планшет, который тот держал в руках. Сначала Крысолов даже не понял, о чём ему говорит аграф, но, похоже, это понял кто-то другой, так как человек с удивлением посмотрел в сторону профессора:

– Но это убьёт вас до того, как мы сумеем помочь вам.

– Я и так умру, - спокойно сказал Рокена, - однако вы точно в этом случае сможете снять ментальный слепок моего сознанця, и у вас будет время до того, как мой мозг полностью перестанет функционировать, чтобы в экстренном режиме, невзирая на последствия, такие как необратимая деградация и распад моего сознания, извлечь нейросеть. Как это ни печально, но в моём случае именно подобный шаг и является самым оправданным, я в любом случае погибаю, а так вы сумеете снять мой ментообраз и извлечь нейросеть.

– Принимается, - согласился с профессором переговорщик, - нужное оборудование мы достанем.

«Точно торгаши», - теперь у Рокены в этом не было никаких сомнений, - «только они сумели урвать те два нейросчитывателя архов, которые достались войскам Содружества в рабочем состоянии».

Пока Крысолов что-то набирал на своем неизменном планшете, который даже из рук не выпускал за всё время их разговора, какая-то мысль всё время беспокоила аграфа. «Что-то мы упустили,» - подумал он. И вдруг как вспышка:

– Кому вы хотите залить установленную мне нейросеть и, впоследствие, мой ментальный образ сознания?

– Не беспокойся. Мы специально под тебя создадим нескольких клонов с наиболее приближенными к твоим параметрами, - посмотрел на него человек, -это будут очень качественные репликанты. Такой технологии нет даже у агарцев.

Но аграфа это не устроило.

– Это не сработает, - только и ответил ему профессор, - я уже и сам думал над этим вариантом. Но тут есть проблема. Нужен живой и развивающийся мозг, обладающий собственным ментальным полем. И тут выходит на первый план сразу два ряда ограничений. Первое, xoтя нейросеть и планируется создавать на основе чистого трансплантационного материалам, но конкретно в моём случае это уже готовый прототип, и он не на сто процентов состоит из подобного типа клеток, там есть часть оригинальной нейроструктуры Древнего и нейроструктуры ископаемого существа. И по какой-то причине при вживлении нейросети в искусственно созданную нейроструктуру мозга происходит отторжение именно данного типа клеток. И потому нужен природно развившийся мозг с нормальной активностью. И тут выплывает второй нюанс, это ментальный образ. Чтобы накатить его на кого-то, нужна ментоактивная раса, вроде того же сполота, но со структурой мозга, максимально приближенной по своему строению к моему.

– Так найдём еще одного аграфа с аналогичными способностями, - не поняв, в чём может быть проблема, ответил ему человек.

– Не поможет, - сказал Рокена и хотел уже продолжить, как, похоже, и самому Крысолову уже сообщили необходимую информацию, так как он спросил:

– Значения всех параметров реципиента для удачного наката твоего ментального слепка должны практически совпадать с твоими текущими параметрами?

«Кто-то больно головастый сидит у него по ту сторону канала связи», - подумал аграф, - «очень уж быстро разбирает и анализирует ситуацию, хотя я ему всё время подкидываю различные нештатные вопросы». После чего Рокена ответил:

– Да, так и есть, - и, немного помолчав, он добавил: - можно учесть небольшое отклонение. Если оно будет порядка 10-15 процентов, то это особой роли не сыграет, но даже в этом случае представителей рас потомков древних с такими естественными данными, полученными ими от рождения, найти очень сложно.

– Сколько у нас будет времени на поиск?

– Распад ментального слепка, созданного по данной технологии, начнётся примерно через две недели от момента, когда вы его получите, - ответил аграф, - слишком в этом случае он нестабилен.

– Значит, у нас есть две недели, - констатировал человек.

– Нет, - отрицательно покачал головой Рокена, - неделя нужна будет симбиоту, чтобы адаптироваться к новому носителю, а значит, на поиски у вас будет вceгo восемь суток, начиная с этого самого момента. И аграф посмотрел в сторону планшета.

– Да, - посмотрел в том же направлении Крысолов, - я понял тебя, и мы уже приступили.

После чего он ещё несколько мгновений просмотрел записи на планшете.

– Нам нужны твои последние зарегистрированные параметры, - сказал он, обращаясь к Рокене.

Старик, сидящий в кресле, усмехнулся, а потом разжал свой кулак, где до сих пор сжимал сломанную и смятую пластиковую карточку, переданную ему помощником.

– Пригодилась, смотри-ка, - пробормотал он и, расправив её, а затем соединив две половинки, положил ее на стол и передвинул в сторону своего собеседника, - прости за её такой вид, но параметры в ней верны и сняты менее трёх часов назад, - добавил он.

– Я понял, - только и сказал переговорщик, проведя над нею планшетом. После чего посмотрел на экран.

– Всё, мы приступили к нашей части обязательств перед тобой.

И Крысолов поднялся из-за стола.

– Не прощаюсь, - только и произнес он, выходя из комнаты.

Сам же профессор ещё несколько минут посидел, молча глядя в сторону закрывшейся двери, потом протянул руку к тому ящику, в котором у него хранились переданные Крысоловом упаковки со шприцами.

– Время сейчас мне не так нужно, как ясность сознания, - негромко пробормотал он. А потом по очереди вытащил все оставшиеся четыре шприца и сделал себе инъекции в шею.