Не тот муж

Я повела губами, решая говорить ли бабушке о том, что произошло между мной и Лизой.

– Дима мог бы привезти ее к нам, – продолжала говорить она, опираясь на клюку.

– Не надо ее привозить, – возразила я, вырвавшись из мучительного придумывания более-менее сносной формулировки почему этого делать не стоит. – Мы поссорились.

Я перевела дух и именно в эту минуту решила, что с бабушкой буду также честна и пряма, как и она со мной.

– Будь мудрее – пойди на примирение первой.

– Нет. Только не теперь, когда папа в тюрьме.

Бабушка повернулась ко мне, вопросительно приподняв бровь.

– Если бы не она, то этого всего не случилось бы, – сказала я, как никогда четко осознав, что уже не смогу простить подругу.

Лизавета могла объясниться и извиниться, но только не теперь. Развязала ее длинный язык злоба или глупость отныне это не имело совершенно никакого значения.

– Вот даже как.

Аделаида Григорьевна поправила вязаный кардиган, а потом махнула палкой в сторону той самой крошечной беседки с видом на высоченные и острые пихты.

– Мой первый муж посадил их здесь, – сказала она, поглядев на деревья. – Он любил эту страну, наверное, даже больше, чем я, но перед посадкой этих кустов сказал, что в саду должно быть что-то, что будет напоминать ему о родине.

Она похлопала по месту рядом с собой.

– Присаживайся и расскажи мне эту историю. Признаться, я питаю к ним большую слабость.

Я присела на качели, подхватила плед и укрыла им свои ноги и бабушки. Картинка между нами покачнулась, подхватив порцию холодного ветра и аромат расположенных рядом кустов роз.

– Но прежде, чем ты сделаешь это – бабушка вздохнула и покрутила палку в руках. – Хочу поставить точку в нашем споре по поводу твоего гардероба.

Она все-таки вернулась к этой теме. Мне не удалось отвлечь ее.

– Твоей мамы нет в живых, и она уже теперь не сможет развить у тебя чувство вкуса и стиля. Еще год и ты станешь совсем взрослой. Будешь поступать в ВУЗ…

Аделаида бросила вопросительный взгляд, а мне отчего-то стало смешно. Я поспешно кивнула, не сдержав улыбки.

– Буду-буду! – заверила я, решив оставить уточнение куда именно на потом. – Обязательно!

Бабушка забросила палку в кусты, так и не найдя куда деть ее. Получилось у нее очень плохо, словно она только и делала, что играла в городки.

– Ты же не пойдешь в институт в этом? Или в каких-нибудь рванных джинсах? Надо заявить о себе и почему не начать делать это уже сейчас?!

Я кивнула, задумавшись над ее словами. Что-то было в них. Вдобавок мне понравилось, что она ничего не сказала ни про отца, ни про качество одежды, ни про общее финансовое состояние нашей семьи.

– Так, что не упускай момент, Артемида, а с Павлом я разберусь. Он теперь должен мне.

Все-таки бабушка больше нравилась мне, чем пугала. Было что-то в ее отношении к людям и к жизни, что несомненно притягивало меня, даже с поправкой на ее расчетливость.

– Начинай, Артемида. Расскажи, что стряслось у тебя с твоей подругой. Хочу понять почему ты считаешь, что это она…

– Если бы не она, – поправила я бабушку, скрестив руки на груди. – Ей нужно было держать язык за зубами, а мне иметь гордость и не ходить на тот пустырь, но тогда бы я не познакомилась с Николасом.

– С кем?

Кажется, что Аделаиду Григорьевну перестала волновать история с Лизой.

– Какое странное имя для наших реалий, – сказала она, отчего-то покраснев при этом. – Но, извини, начинай, пожалуйста.

Глава 12

– Интересный ты человек, Ида, – выдала бабушка задумчиво, войдя в комнату. – Прав был этот твой Николас.

Она вошла в комнату, не постучав, но только потому, что я не потрудилась закрыть дверь. До этого я старалась закрывать ее и вообще чувствовала себя скованно в новых «владениях». Последние дни стало лучше. Я стала воспринимать домашних, как своих.

– Он не мой, а свой собственный.

Я записала последние слова урока, отложила ручку, тщательно выровняв ее вдоль края тетради, и только потом повернулась к ней.

– Тем не менее. Он был прав.

Причина этих манипуляций была одна – я справлялась со своим смущением. Разговоры о Николасе повторялись с тревожащей меня частотой. Было в тех воспоминания что-то, что уже сейчас заставляло меня тосковать.

Вот только что? Ясно, что тот день, ситуация и разговоры больше не повторятся никогда. Но я думала, о чем бы я еще могла спросить его. А бабушку все никак не отпускала эта история и при любом удобном (и неудобном, как сказал Дэн) случае она старалась вернуться к ней и попросить рассказать о внешности Николаса, как он был одет, как говорил на французском, что за марка одежды у него была (я не помнила), был он левшой или правшой и т.д, и т.п.

– Надеюсь, ты пояснишь в чем заключается моя интересность, – сказала я, растянув губы в милой улыбке. – Без привязки к этому имени.

Надо отвести бабулю от мыслей о Николасе. Его поступок впечатлил ее, а вот поведение Кости заставило скривить губы и даже фыркнуть. Хотя, как по мне плюсов у него было вровень, что и у Николаса и даже больше.

– Надо говорить «исключительность» или «особенность», – вздохнула бабушка, присев в кресло рядом со столом, за которым размещалась я. – Нет такого слова, как «интересность».

– Есть, – возразила я не без удовольствия. – Точно знаю.

Бабушка улыбнулась, поправив челку в идеальной укладке белых, как снег волос с черными прядями между ними. Некая разновидность пикирования, несомненно, нравилась нам обоим.

– Хорошо, Артемида, – согласилась она, постучав тростью по полу. – Скажу иначе: обедняет твою речь и в такой связке делает ее просторечной.

Настал мой черед кивать и соглашаться с ней. Я прислушалась и приняла эту информацию к сведению. Я старалась впитать все, что видела, слышала и даже осязала пока находилась в этой семье.

– Почему ты считаешь меня удивительной?

Я нарывалась на комплименты. Их не просто было получить от Аделаиды Георгиевны. Пока я проигрывала маме, но только в том, что касалось чувства вкуса и каких-то знаний, которые легко можно было наверстать при должном внимании, усидчивости и общении с правильными людьми.

– Ты не желала, чтобы мы покупали тебе вещи, считая, что это неправильно и чувствуя себя обязанной нам.

– Все так.

Я и сейчас испытываю некий дискомфорт, говоря об этом. Вдобавок, Марина и бабушка усложнили ситуацию – они стали брать меня с собой по магазинам. Предложение купить что-то «онлайн» воспринималось ими в штыки. Они аргументировали это тем, что «вживую» качественнее и быстрее, а еще тем, что надо потихоньку показывать меня людям и учить вести себя в обществе.