Не твои наследники

С тех пор, как мы вместе, прошло всего ничего. Но за эти дни, что я с ним, я больше была счастлива, чем за весь брак с Петром. Ощутила надёжное и сильное плечо. Почувствовала себя желанной женщиной. И если муж спал со мной ради своего удовольствия, то Руслан в первую очередь доставлял его мне.

— Ты закончила? — прерывает мои мысли.

Я всё также смотрю в его прищуренные глаза. Выводы он не делает. Понимаю, что нужен толчок.

— А знаешь, я тут подумала… Может, Вадима попросить? Ради моего спокойствия доктор пожертвует немного крови.

Задумчиво прикусив губу, веду пальцем по контуру прямоугольного лацкана. Задерживаюсь на верхней пуговке застегнутого пиджака. Обвожу её несколько раз по кругу. Жду, что он вспылит, но этот мерзавец начинает резко клеить пофигиста.

— Проси, — отвечает безапелляционным тоном, словно намерен уступить.

— Ты серьёзно? — кокетливо вскидываю бровь. Замечаю, как дёргается его кадык.

— Вполне. И о сперме не забудь напомнить.

Расстёгиваю пуговицу. Опускаю ладонь на его сердце, улавливаю учащённые удары. От кожи исходит жар. Даже через рубашку.

— А Вадим ничего так. Харизматичный мужик. И генофонд у него отличный. Кстати, он бы никогда не предложил мне фиктивных отношений.

— У него это на лбу написано или на члене? — наконец-таки выцеживает, усиливая хватку на моих плечах.

— Зря ты его недооцениваешь. Он решительный. Открытый. Ему достаточно пообщаться с женщиной, чтобы понять, хочет он с ней чего-то серьёзного или нет. Да он просто душка. Разве ты так не считаешь?

***

Вижу, как долбит пульс на его шее. Как багровеет лицо. Чувствую, как напрягаются мышцы. Как сердце мощными ударами таранит мою ладонь.

Точно также я чувствовала себя, когда он требовал проглотить таблетку экстренной контрацепции, предлагая при этом фиктивный брак.

Черт возьми, я ведь не планировала ребёнка с первым встречным мужчиной! Но когда за твоей спиной три выкидыша, принять шокирующую ситуацию и подчиниться обстоятельствам совсем непросто.

Каждый раз, когда открывалось кровотечение, и я понимала, что это конец — часть меня умирала…

— Просто Вадим, он любит детей, — совершаю последнюю глупость на сегодня. Вру о том, о чём совсем не знаю. — Он с таким теплом отзывается о них. Не мужчина, а мечта.

— Что ж он до сих пор не женился и не стал многодетным папочкой? М? Любитель детских подгузников, млять, — фыркает Руслан, убирая с меня руки.

— Не знаю, — невозмутимо пожимаю плечами, — Может быть, он, как и многие мужчины, ждал встречи с той самой единственной и неповторимой?

— А как же. Только это точно не ты. Выйди, — сухо цедит, указывая на дверь.

— Зачем? И почему, собственно, не я? Потому что ты так решил?

Не отвожу от него взгляда. Меня раздирает сумасшедшее любопытство. Что задумал этот несносный упрямец?

— Выйди, я сказал.

На этот раз голос звучит жёстче. Царапает нервы командным тоном. Он психует. Я его прекрасно понимаю. Осознаю, что перегнула палку. Руслан не обязан идти на такие жертвы, как и я не обязана быть добровольной заложницей его желаний. Только если он хочет, чтобы я жила с ним под одной крышей, должен хоть немного считаться со мной и с моими чувствами. Но вместо этого он постоянно вырывает у меня из рук пульт управления моей жизнью.

— Что не так, Руслан?

— Всё не так! Уберись, нахрен, из комнаты! — рявкает, теряя терпение. Я вздрагиваю, но всё же, следуя совету Вадима, намереваюсь ему помочь.

— Эм… если хочешь, я могу поспособствовать… — бросаю мимолётный взгляд на контейнер для спермы.

Он улавливает намёк.

Сцепив зубы, напряжённо выдыхает.

Неужели сделает это сам?

Охренеть…

— На каком языке повторить, чтобы ты поняла? — глаза так и полыхают неистовой злостью.

— Ладно, ладно, — вскидываю руки в примирительном жесте. — Зачем же так нервничать? Я подожду за дверью. Так и быть…

Разворачиваюсь. Иду на выход. Довольно улыбаюсь.

Блин, это неожиданно, но до чёртиков приятно.

— Отлично… чтоб тебя… — позади раздаётся недовольное ворчание. За ним шуршание целлофанового пакетика и очередной тяжёлый вздох.

Так хочется пожелать ему удачи, но я мгновенно прикусываю язык. Выхожу из кабинета. Захлопываю дверь.

***

Следующие двадцать минут пролетают в диком напряжении.

Чтобы не сидеть под кабинетом Вадима и не сходить с ума, я сдаю дополнительные анализы.

Всё это время в голову лезут дурацкие мысли: смог расслабиться или нет? Кончил или не кончил? Натёр или не натёр? Придушит, как только покажется мне на глаза? Или дотерпит до внедорожника? А может быть до дома? Или вообще выбросит с моста в реку?

Черррт!

Несколько раз пытаюсь переключаться на новую обстановку. На мебель. На широкие, залитые солнечным светом, окна. На зелёный Фикус Бенджамина едва ли не в человеческий рост. На постеры с новорожденными детьми, от вида которых сжимается сердце. На фото беременных мамочек. На рекламные буклеты центра «Гамета».

Здесь, словно в другой реальности: дорого и богато, везде стерильная и безупречная чистота, сверхвежливый и заботливый персонал, используют только самые прогрессивные методы диагностики и лечения.

Как говорится: любой каприз за ваши деньги. От Нины Станиславовны я бы такого и близко не получила, а Руслан мне всё это дал. Только за какую плату…

Чтобы хоть немного успокоиться, выпиваю чашку мятного чая. Съедаю фирменную мини-плитку горького шоколада, любезно предложенную медсестрой.

Через минуту дверь кабинета распахивается, и весь эффект от успокоительного напитка сходит на нет.

В животе что-то ёкает. Ладони покрываются влагой. Сердце, как сумасшедшее, бросается в пятки, там и затихает, как напуганный заяц.

— Вуалябля, — слетает тихонечко с моих губ.

Руслан Георгиевич собственной персоной нарисовались…

Злющий, как черт. В глазах адское пламя полыхает. Челюсти нервно сжаты. До скрипа зубов. На скулах пританцовывают желваки. Острое раздражение налицо. Причёска взъерошена. В районе висков кожа поблёскивает потом. В остальном всё окей. Рубашка, брюки, ремень на месте. Сидят ровно. Ширинку зачехлил.

Понять бы ещё: смог или не смог?

Сглатываю, переводя взгляд на правую руку.