(Не)твой

Антону двадцать два, он носится с Матвеем так, как не носился родной отец никогда. Вот вчера, допустим, он приехал в спорткомплекс утром только ради того, чтобы покататься с ним, как тот и хотел. Савельев, кстати, был не против. Матвей был просто счастлив.

Мы с котёнком заходим и видим Савельева с Антоном, они о чем-то разговаривают, и мы нагло подходим ближе, подслушивая.

— И в общем, я тренирую теперь всех вообще, кроме нашей команды, второго тренера мне не хватает. Колос не хочет, а из команды я, как ему, только тебе доверяю. С верхушкой переговорил, остаётся только твое согласие получить, и добро пожаловать в тренерский штат, Антон Юрьевич, — говорит Савельев с улыбкой, быстро на нас зыркая, но не сдавая. Даже Матвей стоит тихонько, прислушиваясь к разговору. — Ну что?

— Да согласен я, конечно, — отвечает Ковалёв, и я чуть не пищу от счастья и гордости. — Кроха тут работает, чаще видеться будем, да и Матвей в команде, мне нет смысла отказываться. Спасибо за доверие, дружище, — они жмут руки, обнимаются и Артем выдает:

— Тогда поздравляю. Как раз подарок тебе на день рождения. Хотел вчера предложить, но подумал, что сегодня приятнее будет.

— Чего? — вскрикиваю, не могу молчать больше. Антон с улыбкой поворачивается и смотрит на нас.

— А я все думаю, когда ж вы скажете, что тут стоите. Делаю вид, что не вижу вас.

— У тебя день рождения? Ковалёв, серьезно?! Ты предупредить не мог? — я психую! Нет, ну кто так поступает?! Ну правда, кто?! Он не мог сказать, что сегодня праздник? Я бы приготовила подарок, торт испекла бы, в конце концов, я бы… да хоть что-то!

— С днём лождения! — находится быстрее меня Матвей, запрыгивая на руки к Антону, и у меня от этой картины все внутри сжимается. Какие они красивые… Как сильно я обоих… — А будет плаздничный толт? — спрашивает сын, тягая Антона за уши.

— Конечно, — кивает Антон и смотрит на меня, продолжая, — мои родители нас сегодня ждут в гости, как раз чтобы кушать торт. Поедем? — спрашивает он, а я в ужасе глаза раскрываю. Матвей конечно обещает, что мы приедем, ради торта-то хоть на край света. А я боюсь! Позавчера Антон познакомился с моей матерью, и знакомство это было далеко не самым приятным, а сегодня он хочет, чтобы я познакомилась с его родителями? О боги. Это кошмар какой-то.

Стою, вся охваченная ужасом, пока Антон опускает Матвея на пол и говорит бежать ему в раздевалку, потому что лёд свободен на целый час по причине того, что фигуристы, занимающие это время, уехали на соревнования, и они могут покататься только вдвоем. Матвей убегает дико довольный — кстати, на новые коньки, что подарил Антон, он чуть ли не молится, — а Ковалёв берет меня за руку и как куклу тащит в мой кабинет подальше от любопытных глаз.

— И что за вселенский ужас на лице, Оль? — спрашивает, когда оказываемся за закрытой дверью.

— Я… ты… родители, серьёзно? — не могу связать и двух слов, настолько я в панике.

— Да, Оль, я, ты, Матвей, мои родители, — он открыто надо мной посмеивается, засранец, пока я тут по кусочкам себя собрать пытаюсь. — Не волнуйся, Оль, они давно знают и о тебе, и о Матвее, и уже вас любят и ждут. И нет, моя мама не будет называть тебя старой каргой, которая его маленького сыночка приворожила. Моя мама младше отца на девятнадцать лет, и поверь, и ему, и ей, плевать на все разницы в возрасте. Веришь?

Киваю. Верю, конечно, но страшно же! Как он так спокойно ехал к моей маме? Отсыпьте храбрости немножко, мне очень надо, пожалуйста…

— Мы не торопимся? — спрашиваю, наверное то, что волнует меня больше всего. Хотя сама понимаю, что это самый идиотский вопрос, который я могла задать. — Нет, стой, не отвечай. Всё в порядке, просто волнуюсь.

Тяну руки ко все ещё самому лучшему в мире мужчине и обнимаю его. Тянусь за поцелуем, пытаясь унять дрожь в коленках, и шепчу в самые губы:

— С днём рождения, любимый.

И его улыбка делает этот день праздничным и для меня тоже.

Он целует меня крепко, на руках кружит недолго, но потом убегает, потому что волнуется, что Матвей ждёт его уже очень долго.

А я, как маленький шпион, прокрадываюсь на трибуны туда, где темно и меня точно не будет видно, и наблюдаю за двумя самыми любимыми мужчинами в моей жизни.

Антон очень хорошо ведёт себя с Матвеем, я доверяю ему ребенка на сто процентов, хотя сделать это для меня сложнее всего на свете. Просто… Я сама не знаю, как у Антона получается это, правда. Но он уже так глубоко в сердце, что это всё выходит без лишних прелюдий. Я просто знаю, что Матвей с ним в безопасности, и этого мне достаточно.

* * *

Вечером мы едем к родителям Антона, и я ощущаю себя маленькой девочкой, которая готова расплакаться перед первым походом в школу.

Страшно ли мне? Безумно!

Хоть Антон и сказал, что его родители знают обо мне и Матвее, и что они совершенно не против наших отношений, все равно страшно. Я не могу никуда деть свои эмоции, они просто есть, не избавиться.

Мы едем недолго, я всю дорогу снова наслаждаюсь пением Антона, болтовнёй Матвея и запахом одеколона моего мужчины. Это, кстати, мой подарок. Заказала доставку экстренно, потому что о празднике узнала слишком поздно для того, чтобы бегать по магазинам и выбирать сюрприз. Антону запах понравился, а мне было так приятно дарить ему это… До этого только он заваливал меня подарками, а тут это сделала я, и это оказалось так круто, что мне захотелось ещё и ещё. Жаль, что из-за долга отца приходится экономить, я бы с удовольствием подарила и Антону, и Матвею весь мир. Малыш, кстати, нарисовал Антону открытку, пока тот был на тренировке. Помогла ему подписать и подарили вместе, Ковалёв чуть не растаял, я никогда его таким милым не видела.

И в очередной раз чуть не умерла от того, как хорошо эти двое поладили. Мы даже практически не скрываем отношения перед сыном, и вопреки моим страхам Матвей не закатывает истерик по этому поводу. Снова заслуга Антона. Он пообещал, что не заберёт у него маму, и свое обещание выполняет. Мне даже иногда кажется, что у меня отбирают сына, если честно, так много времени они проводят вместе. Но меня только радует. Чем ближе они друг к другу, тем мне спокойнее.

И страха, что Антон может куда-то деться и разбить малышу сердце у меня тоже нет. Он дал мне слишком большую уверенность в том, что мы ему нужны.

— Идём знакомиться? — спрашивает Антон с улыбкой, паркуясь у большого красивого дома, и мне внезапно хочется сбежать подальше и спрятаться, чтобы меня никто не видел. Я даже почти говорю «идите без меня», но вовремя понимаю, что отпустить сына без мамы идея мягко говоря так себе.

Матвей безумно послушно берет Антона за руку, а тот несёт букет для мамы, и я плетусь сзади своих мужчин, все ещё думая о том, что надо делать ноги, пока есть время.

Но времени нет.

Дверь дома открывается, и перед мальчиками с улыбкой показывается невероятной красоты совсем молодая женщина. Если бы я не знала, что это мама Антона, я бы подумала, что она старше его максимум лет на десять.

Она обнимет сына, целует его в щеки, принимает букет и говорит поздравления, а потом садится на корточки, знакомясь с Матвеем, пока я все ещё по-детски прячусь за спиной Антона, держа в руках коробку с фруктами, точно такую же, как дарил мне он. Она бесподобна.

— Олечка? — вдруг спрашивает мама Антона, поднимая на меня взгляд, и я киваю с улыбкой, немного отгоняя страх. — Какая красивая!

Меня обнимают, целуют в щеки, благодарят за ягоды, и так тепло становится… Чего я боялась? Наверное, чего-то примерно такого же, как было с моей мамой.