Не убоюсь я зла (с илл.)

— Подушка вам не потребуется. Закройте мне рот рукой, или я буду слишком шумной. Но все эти двери звуконепроницаемы.

— Вы думаете, я об этом не знаю? Я же жил здесь больше полугода. Мисс Иоганн Смит, я знаю о вашем доме больше, чем вы сами.

— Эй вы, ублюдок! Называйте меня «Юнис». Или накройте меня подушкой, чтобы я вас не слышала. Я люблю вас, Роберто… я так рада, что вы женитесь на нашей Вини!

— Я тоже рад. А теперь помолчите.

— Слушаюсь, сэр.

(— Хм! Юнис, со мной никто не желает разговаривать.

— Помолчите, дорогая, и смотрите за тем, что вы делаете.)

Джоанна Юнис протянула руку к трубке внутренней связи, вызвала Каннингэма и взяла Роберто за руку.

— Да, мисс?

— Каннингэм, я хочу, чтобы в мой холл принесли завтрак на четверых.

— Будет сделано, мисс.

— Пусть его там оставят вместе с разогревателями и охладителями. Прислуживать не надо. Я не знаю, когда проснутся мистер Саломон с мистером Гарсиа, но я хочу сыграть роль хозяйки и сама обслужу их, когда они встанут. Но мы с Вини уже хотим есть. Она подмигнула доктору и сжала его руку.

— Слушаюсь, мисс.

— Им нужно поспать. Скажите, Каннингэм… мы ведь знаем друг друга давно. Вы когда-нибудь перебирали?

— Не понял, мисс?

— Напивались вдрызг так, что не могли найти пол обеими ногами? До чертиков…

— Да, иногда… в прошлом… страдал от этого порока.

— Тогда вы понимаете, в каком мы сейчас деликатном положении… по крайней мере, Вини и я, и у меня есть основания полагать, что джентльмены ненамного лучше себя чувствуют. Но у нас был повод.

— Я слышал об этой неприятности, мисс. Это ужасно.

— Каннингэм, я не имела в виду Чарли. Может быть, это прозвучит грубо… но он был драчун, он сам спровоцировал драку и проиграл ее.

— Если вы позволите мне сказать мисс, его у нас, внизу, не любили. Мы с трудом терпели его в доме.

— Я знаю. Я бы давно положила этому конец, но он работал на мистера Саломона, а не на меня. А я очень многим обязана мистеру Саломону. Нет, повод был другой. Мы отмечали помолвку.

— Могу я вас поздравить, мисс? — осторожно осведомился Каннингэм.

— Да, только не меня. Доктор Гарсиа женится на Винифред.

— О, это чудесно, мисс. Но мы будем по ней скучать.

— Я надеюсь, нам не придется скучать по ней. У меня большой дом, Каннингэм, слишком большой для одного человека. И даже для двух, когда мистера Саломона удается уговорить оказать нам честь своим визитом. Что он делает не так уж часто: советник боится, что обо мне будут сплетничать.

— Хм. Могу я говорить откровенно, мисс?

— Если вы будете вилять, Каннингэм, я обижусь.

— Мистер Саломон — истинный джентльмен. Но если он беспокоится об этом, то… это просто глупо. Это все, что я могу сказать. Персонал не сплетничает относительно его визитов. Все очень уважают его.

— Может быть, вы сможете ему об этом сказать? Меня он слушать не будет. Но сегодня меня беспокоит лишь, чтобы он выспался как следует. Вы знаете, он должен ехать в Вашингтон сегодня вечером. Когда понесете завтрак, не проходите мимо его двери, а обойдите по другому коридору. Нас с Вини вы уже не разбудите… мы встали. Но проследите за тем, чтобы Хьюберт не приходил, пока мистер Саломон сам его не вызовет.

— Он не придет, мисс. Он никогда не приходит без вызова.

— Раньше, бывало, приходил, когда он прислуживал мне… и немного шумел, когда считал, что я уже проснулся… проснулась. Так что не пускайте его на этот этаж. Никого сюда не пускайте, пока я вам не позвоню… это касается и уборщиц, и всех остальных. Но я хочу, чтобы вы побыстрее принесли завтрак.

— Хорошо, мисс. Может быть, кофе и сок прямо сейчас?

— Нет, мы не хотим, чтобы нас беспокоили дважды: иначе у меня уши отвалятся. В моем холле вы обнаружите следы стихийного бедствия… причина

— в бутылках, которые теперь пусты. Уберите их, но тихонько. Ради Бога, не гремите ими. Сегодня утром я не должна слышать даже шаги муравья. Карандаш готов? Мы хотим простой и питательный завтрак. Самое малое по четыре чашки кофе на каждого, двойная порция апельсинового сока, грейпфруты, розовые или аризонские, яичницу, вареные яйца, немного сосисок и бифштексы. Хорошо бы еще нарезать сыр. А также тосты, булочки, джем и тому подобное. И большой кувшин холодного молока для каши; думаю, что сегодня утром мы будем есть кашу. Какую-нибудь добропорядочную, тихую, высоконравственную кашу, которая не трещит и не хрустит. Пожалуй, все. Если вы знаете какое-нибудь средство от похмелья, принесите и его.

— Хорошо, мисс. Когда я прислуживал мистеру Армбрустеру перед тем, как начал работать у вас, я давал ему в таких случаях одну смесь. Он о ней хорошо отзывался.

— Вот как?!

— «Искристый коктейль», мисс, с водкой вместо джина.

— Каннингэм, вы гений. По одному на каждого и большой термос про запас. Как скоро будет готов завтрак?

— Не раньше чем через двадцать минут, мисс, хотя Делла уже начала готовить сосиски. Но я все-таки мог бы принести кофе и сок.

— Только один приход. Затем — назад на цыпочках. Это карантинная зона, Каннингэм. Вини и мне требуется не меньше двадцати минут, чтобы хоть наспех привести себя в порядок. Я жду вас не раньше чем через двадцать минут и не позже чем через двадцать пять. Конец связи.

Она выключила связь и спросила:

— Доктор, я справилась?

— Юнис, иногда мне казалось, что вы говорите неправду.

— Иногда я хочу стать отшельницей, чтобы не приходилось увиливать от собственных слуг. Где ваша одежда, Роберто? В холле?

— Да. Мне, пожалуй, следует одеться.

— Подумайте получше. У нас есть двадцать минут полного уединения. Мы используем их.

— О, Юнис!

— Мужайтесь, друг мой, я не знойная вдовушка. Мы используем это время, чтобы собрать всю одежду в холле. Побросаем женские вещички сюда, а потом отнесем вашу одежду и одежду Джейка к нему в комнату. Я там захвачу халат, пижаму и тапочки для Джейка и для вас. Если вы трусишка, то там и оденетесь. А если нет, оставайтесь голым. Вернетесь сюда со мной и оденетесь, когда захотите. Потом я включу свет, и Вини будет знать, что я встала — это лучше, чем звонить. Может быть, именно сейчас они заняты любовью. Даже жучки не любят, когда их беспокоят за этим занятием. Пойдемте, крепкий, волосатый, замечательный мужчина. У нас в запасе шестнадцать минут, а нам наверняка хватит и двенадцати.