Не улыбайся незнакомцу

13. Детский сад. С трудом припарковалась у ворот – всё заставлено автотранспортом родителей, приехавших за детьми…

Внезапно на меня навалилась дикая усталость.

– Тут горячо! Я не буду здесь сидеть! – закричал Кирилл, изворачиваясь на сиденье.

– Хочу есть, – сообщила Света.

– Ты же съела два круассана, – удивилась я.

– Когда это было! – парировала прожорливая девочка. – А мы никуда не заедем перекусить? Раз уж нам париться в машине без кондиционера…

Да, кондиционера у меня нет.

Я вытерла влажной салфеткой Мишуткины ручки. И когда он успел так устряпаться? На моём лбу выступил пот, капельки сползали по спине, груди. Ощущение было отвратительным. Мы словно находились внутри раскалённой консервной банки, бедные детишки плавились от жары… Но услышав про еду, сразу встрепенулись.

– Мы поедем в «Макдоналдс»? В «Баскин-Роббинс»? Ура-а-а-а! Я хочу пепси-колу! – закричал Кирилл.

– Да, в «Макдоналдс» или «Баскин-Роббинс», – подхватила Света. – Я бы выпила ледяного сока. Ну, и от гамбургера бы не отказалась.

– Антананаливу, Киншаса, Уагадугу, – доложил Мишутка.

Солнышко моё!

– Вот, учитесь у младшего коллеги, – назидательно сказала я Светлане и Кириллу. – Ребёнок уже выучил африканские столицы.

– А толку? – философски заметила Светлана. – Всё равно, он ребёнок из неполной семьи. Как и мы. И никакие африканские столицы ему не помогут.

Не помогут – что?

Заполучить отца?

– Света, давай сейчас не будем обсуждать эту тему.

– Согласна. Давайте лучше обсудим тему еды. Итак, куда мы поедем?

Хитренькая девица! Как ловко она мной манипулирует! Сначала бьёт на жалость, напоминая о своём недавно приобретённом статусе безотцовщины, и тут же предлагает утешить её чем-то вкусненьким.

Я мысленно прикинула, во сколько мне обойдётся поездка в фастфуд. Думаю, чтобы накормить голодных кукушат, придётся выложить больше тысячи. Евгении, между прочим, надо вкалывать почти три дня, чтобы заработать такую сумму. А кому-то – и целую неделю.

Мне и самой уже приходится урезать расходы. Цены в магазинах меняются каждый день, и что характерно, вовсе не в сторону уменьшения. Продукты невероятно подорожали, каждый вечер я оставляю в супермаркете ровно в полтора раза больше, чем три месяца назад. А зарплата вступила в обратно пропорциональную связь с ценами (у них преступный сговор!). Я едва не лишилась чувств, когда получила апрельский гонорар. И мягко поинтересовалась у главного бухгалтера, теребя жалкую пачечку дензнаков:

– Елизаветочка Витальевна, вы ничего не перепутали? Вы, наверное, шутить изволите?

– Юля, я никогда ничего не путаю, – фыркнула Елизавета Витальевна. – Комиссионные урезаны, гонорар – тоже. Мы выкручиваемся. Скажи спасибо, потому что в следующем месяце, наверное, вообще будем лапу сосать.

– Нет! – возмутилась я. – Я привыкла к определённому уровню! И совершенно не умею экономить!

К тому же у меня безработный муж!

– Придётся научиться, – безжалостно ответила главбухша. – Временное отсутствие денег – не самое страшное. Бывают вещи и похуже. И в войну люди как-то выживали.

Всего два месяца назад мы разговаривали с главным редактором Еленой Аметистовой на тему, насколько сильно страдает от кризиса наш журнал. Да, как и остальное человечество, мы затягиваем пояса. Мировой коллапс не повлиял лишь на расходы российских чиновников – они всё так же приобретают на бюджетные средства джипы по четыре миллиона рублей, дарят родственникам служебные квартиры, устраивают грандиозные пиршества.

В прессу просочились сведения, какие подарки организовали себе к Дню Победы сотрудники одного из департаментов обладминистрации. В длинном списке было много полезных вещей – от корзин с экзотическими фруктами до ноутбуков и часов из белого золота. Что и говорить – в годовщину Великой Отечественной войны уж кого и радовать подарками, так именно наших толстомордых и сытых чиновников. Наверное, это они бросались в атаку, замирали от свиста трассирующих пуль, гибли под бомбами и бились насмерть, вырывая у фашистов Победу?

Я буквально кипела от негодования: по местному ТВ как раз прошёл сюжет о девяностолетнем ветеране войны, всю жизнь обитающем в бараке без удобств – туалет во дворе, вода в колонке через улицу… Морщинистый старик в затёртом пиджаке, увешанном медалями и орденами, смотрел прямо в камеру. Его глаза слезились, руки дрожали, узловатые пальцы не разгибались. Дама-бюрократ из той же самой обладминистрации сочувственно разъяснила – дедушка неправильно оформил документы, иначе бы давно уже переехал в государственную благоустроенную квартиру. Но ничего страшного, счастье близко: бумаги исправили, ветерана снова поставили в очередь, осталось всего ничего – подождать ещё пару лет, курсируя между колонкой и уличным туалетом…

О, загадочная и удивительная Россия! Страна не в состоянии обеспечить квартирами ветеранов Великой Отечественной, а их осталось в живых от силы несколько десятков тысяч, зато отлично обеспечены и квартирами, и машинами, и компьютерами миллионы чиновников и бюрократов. На них у государства денег хватает…

Погоревав о девяностолетнем дедушке, я переключилась на мысли о собственной несчастной судьбе. И в моём кармане денег с каждым днём становится всё меньше и меньше. Клиенты «Удачных покупок» свернули рекламные бюджеты. Мы сами тому виной – настолько хорошо их рекламировали в прошлом, что сейчас они продолжают стричь купоны с имиджа, сделанного им «Удачными покупками».

Вот поэтому сейчас я стою и думаю – могу ли истратить тысячу рублей на фастфуд. Тысяча рублей превратилась в разноцветную бумажку, которая, будто диковинная бабочка, выпархивает из кошелька и молниеносно исчезает. На неё ничего и не купишь. Но заработать эти деньги не так-то просто…

Малыши жалобно ныли на заднем сиденье. Всё равно надо с ними что-то делать. Если я привезу их сейчас домой, то они съедят меня раньше, чем я успею достать из шкафа коробку с гречкой – просто загрызут повара, даже не полив кетчупом. Я-то знаю, на что способны изголодавшиеся крошки! К тому же в холодильнике наверняка пусто. Никита постоянно дома и стал гораздо больше есть – от нервов, неудовлетворённости, безделья. Не успеваю жарить мясо и резать салат.

– Ну, хорошо, – сдалась я. – Совершу преступление – накормлю вас фастфудом, мерзостью, зажаренной в многократно кипячённом масле. Такое масло, к вашему сведению, обладает убойным канцерогенным эффектом. А в составе гамбургеров и сэндвичей – сплошные насыщенные жиры, простые углеводы и пищевые добавки. И глютамат! Данное вещество, между прочим, во-первых, угнетает чувствительность вкусовых сосочков на ваших чудесных розовых язычках, а во-вторых, может спровоцировать эпилептический припадок. Короче, более вредной пищи в природе не существует. Но вас, естественно, влечёт в подобные заведения, так как перечисленная отрава вызывает эффект привыкания… А я вам потакаю. Хорошо, поехали. Но учтите, за это меня обязательно отправлят в ад. Буду там мучиться двести тысяч лет.