Не умирай в одиночку

– Вот. Это телефон Вивианы. Ее зовут, насколько я знаю, Милана. Она работает в области рекламы. Причем, что характерно, ни я, ни Никита, ее не знаем. А это странно.

– Почему? – глупо спросил Кирилл.

– Потому что мы знаем большинство рекламных агентов, директоров рекламных контор, менеджеров… Имя «Милана» мне ни о чем не говорит, хотя я довольно долго работала выпускающим редактором газеты и сотрудничала со многими агентствами. У нас все-таки не Москва.

– Она может и не заниматься рекламой, – мрачно подсказал я.

– Или ее зовут не Милана, – подлила маслица в огонь Юлька.

– Идите отсюда, – раздраженно велел Кирилл. Мы синхронно пожали плечами и вышли. Кирилл недолго молчал и крикнул нам в спину. – Если узнаете, что-нибудь новенькое, срочно сообщите мне. Все равно ведь в чат полезете и копать будете.

На улице, щурясь от мерзкого холодного ветра, мы одновременно дернули плечами, и пошли к машине.

– Мы будем копать и дальше? – спросила Юлька.

– Будем. Хотя, тебе лучше не стоит. Ты вообще как?

– Не очень, – ответила она, зябко поежившись. – Не знаю, как матери Толика в глаза смотреть. И дома одна находиться боюсь.

– Давай, я к тебе перееду, – предложил я. Юлька отмахнулась.

– Нет, не надо. Тут из желающих утешить уже такой список выстроился. Пашка, Валера… ты уже третий. Я вообще там боюсь находиться. Сегодня попрошу квартиру на сигнализацию поставить.

– А чем тебе это поможет? – хмуро спросил я. – Двери просто не надо никому открывать. И не знакомиться с кем попало. Как Алишер вообще в квартиру попал?

– Толик двери не стал запирать. Павла ждал. Ему стало скучно, он нашарил мой МП-3-плеер, лег на диван и стал слушать музыку. Наверное, задремал. Алишер дернул дверь – она открылась. А тут Самсон с улицы пришел, в дверь шмыгнул и побежал на кухню. Миска пустая была, он и давай орать. Толик на шум и выбежал, думал, Павел пришел. Свет, как ты понял, он не включал, ему электричество ни к чему. Он и не знал, наверное, даже, что это не Пашка пришел. Алишер в темноте не разобрал, что это не я, испугался и ударил его ножом.

– Странно, – произнес я задумчиво, отпирая машину. Юлька бодро впрыгнула внутрь и потерла озябшие руки. – Толик тебя, меня, соседей всех по запаху опознавал, как собака. А тут не понял, что перед ним не Павел?

– Так он, наверное, спал, – рассудительно возразила Юля. – А спросонья мало ли что могло померещиться. Да он наверняка в первую очередь на кота и среагировал. И потом, не забывай, он все-таки просто слепой парень, а не Джеймс Бонд.

– Ладно, – согласился я, завел машину и включил печку. – Куда тебя отвезти?

– Домой, – хмуро ответила Юлька.

– Будешь убеждать себя в собственной героичности?

– Чхать я хотела на героичность. Кота заберу и пойду к маме. У них поживу пока. Подбросишь меня потом до родителей? Я хочу еще компьютер забрать и кое-какое барахло.

– Подброшу. Ты мне, кстати, хотела что-то сказать.

– Что?

– Откуда я знаю? Тебе виднее. Какая-то умная мысль, которая пришла в голову тебе и Вильме.

Юлька глубоко задумалась.

– А, точно! Мы тут с Вилей подумали и решили, что нам нужно покопаться в событиях того периода, когда это все у нас началось. А началось все примерно год назад. Что такого интересного у нас было примерно год назад?

Я нахмурился и едва не протаранил выскочившую из подворотни «Оку». Мерзко бибикнув, она скрылась впереди.

– Так… Год назад у нас было что? Ноябрь-декабрь прошлого года… Я ушел из вашей газеты. Машину купил…

– Вряд ли это так повлияло на маньяка, что он начал резать народ направо и налево, – фыркнула Юлька. – А, может быть, маньяк это ты?

– Ага… Погоди, не сбивай… Я стараюсь проложить логическую цепочку… Так, в декабре был день рождения у Андрюхи, первого числа мы сидели в «Гансе», жутко напились, поехали на дискотеку… Потом в сауну…

– Потом позвонили мне и предложили присоединиться, – услужливо дополнила Юлька. – И это примерно в пять утра, ваше любимое время суток. Ты помнишь, куда я тебя послала?

– Не очень, – смутился я. – Мы на тот момент существовали в состоянии полураспада. Не удалась наша семейная жизнь…

– Не удалась, – эхом повторила Юлька. – Хорошо, хоть детей не завели.

Мы помолчали, а потом я сказал.

– Теперь ты вспоминай, что было в тот период с тобой. Зацепимся за какие-то воспоминания, глядишь, еще чего вспомним.

– Где-то в конце ноября я ездила в рейд с милицией, – задумчиво произнесла Юля. – Как раз перед первым числом. Потому что накануне была пресс-конференция об охране окружающей среды. Ну, помнишь, нам рассказывали про браконьеров, незаконную вырубку елок – новый год был не за горами… Я ездила по лесничим хозяйствам, замерзла, как собака, опоздала на назначение губернатора, а весь улов был – одна забитая косуля и два зайца. Причем браконьеры тогда выкрутились. Ружье скинули где-то в степи, а найти место, где убили животных, милиции и егерям так и не удалось. Я тогда жутко злилась, потому что материал был так себе…

– Погоди, – оборвал ее я. – Ты сказала одну очень важную вещь: ты опоздала в городскую думу, где тогда состоялось представление нового губернатора?

– Ну да. Меня потом еще отругали за это. А что?

Я молчал, а Юлька, откинувшись на спинку кресла, присвистнула.

– Очень, очень, очень интересно, – протянула она.

– Угу, – кивнул я. – А теперь припомни, откуда к нам явился наш царь-батюшка?

Юлька повернулась ко мне и вытаращила глаза.

– Из соседней губернии… Где все и началось…

Мы замолчали. Еще и потому, что уже приехали, но в основном от переваривания информации, которую сами же и припомнили. Наверх поднялись вдвоем. Юлька так разволновалась, что отпирать входную дверь пришлось мне. Она вошла внутрь, скинула сапоги и с опаской поглядела на пол. Ковер был скатан и стоял прислоненный к стене. Его верх был испачкан бурыми пятнами.

– Кофе приготовь, – буркнул я. – Что-то мне от мыслей наших поплохело.

Юля послушно ушла в кухню, где загремела посудой. Я уселся на диван, пощелкал пультом, а потом, не выдержав, вышел на кухню.