Не в магии счастье

Поворачиваюсь лицом к баронессе, и мы идём к крыльцу дома. Розалия дёрнулась в сторону, но я её вернул и взял под руку. С другой стороны я держал матушку. Подходим к крыльцу, говорю матушке:

– Поговори с девушкой, ты же с ней знакома.

– Анна, как неласково нас здесь встречают! Батюшка дома?

Девица отмирает, рассеивает огненный шар, подготовленный для удара.

– Прошу прощения Ваше Сиятельство, но кто этот тип, который напал на меня?

– Анна, ну что ты говоришь, это просто недоразумение, а это мой сын Мики, про которого я тебе рассказывала.

– Зачем он на меня напал?

– Уважаемая Анна, вы, несомненно, отличный наездник, или наездница, как вам больше нравится. Но сегодня вы нарушили правила безопасности. Если бы я не остановил вашу лошадь, вы сбили бы на смерть двух деревенских детей. Возможно для вас деревенские дети, это даже не предмет для обсуждения, но у меня в этом вопросе своё мнение. Нельзя лошадью сбивать людей и детей, в частности, – кланяюсь барышне, а сам внимательно отслеживаю её мимику, реакцию.

Девушка, несомненно, красивая, фигурка такая, что слюни текут. Но вот эта надменность на физиономии мне совсем не нравится. Я же в душе остался советским человеком, из общества, где считалось, что все люди братья. Или, хотя бы, все равны.

– То есть вы, желая спасти двух деревенских детёнышей, чуть не убили меня, и мою любимую лошадь?

Так, это пришёл северный лис в белой шубке! Дальше говорить бесполезно, если для неё это «детёныши», то есть где-то на уровне кошек или мышей. Дама из породы тех дворян, для которых вполне нормально травить крепостных собаками, чтобы натаскать этих собак на зверя. Охотнички, блин!

– Я приношу вам искренние извинения, что подверг вашу жизнь опасности.

– Я говорю, что вы ещё и мою лошадь покалечили!

– Я думаю, вы ошибаетесь. Пойдёмте на конюшню, покажете мне вашу лошадь.

– Хотите сказать, что я не разбираюсь в лошадях?

– Ваше Благородие! Запомните навсегда! – подпускаю холода в голосе, или надменности, как хотите, – Я говорю именно то, что хочу сказать. Что сказал, то и хотел сказать! Так мы идём к лошади?

Пошли на конюшню всей группой дворян и аристократов. Подходя к лошади, внимательно смотрю на неё. Шкура повреждена на плече и на колене. Провожу правой рукой по плечу, сбрасываю Малое Исцеление, провожу левой рукой по колену, сбрасываю ещё одно малое исцеление. Лошадь очень умная, поняла, что я её лечил, губами прихватывает мою руку, в знак благодарности.

– Лошадь здорова, – и иду обратно, к крыльцу дома.

Девушка побегала вокруг лошади, она, конечно, поняла, что я лошадь исцелял, но когда и как она не заметила, а ведь ей доступна магия, она уже огненными шарами швыряется.

– Розана, если сейчас барон подъедет, я представлю вас как нашего управляющего. Вы готовы вести диалог по вопросу уплаты платежей.

– Да, я все книги учёта вела у зятя. Только вы мне скажите контрольные цифры.

– Барон должен двадцать процентов, или пятую часть прибыли отчислять графу, а тот уже платит налоги в казну короля. Тоже одну пятую, только здесь прибыль труднее подсчитать. Нужно знать структуру расходов. Многие аристократы не заморачиваются и отдают пятую часть дохода. Но это значит, что они все доходы считают прибылью и тратят деньги только на себя.

Мы постояли на крыльце, потом я не выдержал.

– Девушка, а что если гостей пригласить в дом, напоить чаем?

– Я вам не девушка!

– Нашла чем гордиться, – ну, не удержался я от подколки.

Девушка покраснела.

– Я не это имела в виду, я дворянка, у меня есть титул!

– У меня тоже есть титул, как там: «…этот тип, который напал…»

– Вы сами виноваты!

Отворачиваюсь, чтобы не засмеяться в полный голос.

Розана переводит разговор в конструктивное русло:

– Уважаемая баронесса, наш граф попросил у вас чаю, неужели откажете?

При такой формулировке отказать, это прямое оскорбление. Нас приглашают в дом, в гостевую столовую. Служанки быстро разносят всем чай.

Пью, не торопясь, и молча. Матушка пытается разговорить хозяйку, но та тоже не настроена разговаривать, отвечает односложно. Наконец, где-то, через час, появляется барон ля Феран. Дочь выскакивает ему навстречу, и что-то говорит тихо, но эмоционально. Они разговаривают посреди двора минут десять, потом барон направляется к нам.

– Графиня, скажите кто этот молодой человек?

Матушка порывается отвечать, но я останавливаю её, положив руку на её предплечье, а у Розаны брови взлетают вверх, она удивлена таким поведением барона.

– Ваше Благородие, а вам не кажется, что вы нарушаете этикет по отношению к своим сюзеренам?

– А вас, молодой человек, я вообще не знаю!

– Мама, мы уходим! Ваше Благородие, госпожа ля Феран, благодарю за гостеприимство!

– Здесь я хозяин, хотите меня оскорбить?

– Я не собираюсь унижаться дуэлью со своим вассалом! Учитесь себя вести барон!

Мы идём к своей карете, оставляя позади кипящего, словно самовар, барона, слегка ошеломлённую баронессу, и прячущихся от страха слуг. Жаль, я был бы не против сватовства, которое пыталась организовать матушка, но, правда, после более тесного знакомства с баронессой. Вы не то подумали! Тесное, это не прижималочки друг к другу, это – узнать человека получше. Первое впечатление было не очень хорошее.

Когда мы ехали домой, кое-как приладив дверь к карете, я сказал Розане:

– Не знаю, как это тут делается, но нужно к этому барону направить комиссию, для объектовой оценки его деятельности. Может из мэрии города нанять клерков, но как им придать необходимый статус, я не знаю. Если и ты не знаешь, узнавай в мэрии, у судьи, у стряпчих.

Когда через десять дней она представила мне отчёт, я его просмотрел, больших огрехов у барона не было, а к мелочам цепляться я посчитал ниже своего достоинства. Единственная серьёзная зацепка была в том, что доходы барона из года в год снижались, значит он обирает своих крестьян до последней нитки, не оставляя ничего на развитие. Но я не собирался этого хама чему-то учить. На этом я и забыл приключения с бароном ля Феран и несостоявшейся невестой.

Изучая своё имение, нашёл семейный склеп. Тела умерших здесь сжигают, но для установки в усыпальницу делают небольшое каменное подобие гроба, этакую продолговатую чашу, в неё кладут ритуальные предметы и ставят урну с прахом. У воина рядом с урной будет лежать оружие. Всё это лежит открытым, поэтому сам склеп маскируют, и хорошо запирают. Вот такой склеп я и нашёл. И запора на нём не было.

Возле торцевой стены было сделано каменное подобие этажерки, и на ней в три уровня были установлены вот таки «чаши», всего тридцать восемь чаш с урнами. А возле последней чаши лежали меч и длинный кинжал. Я заглянул в последнюю чашу. Она была пустой. Предпоследняя чаша содержала в себе полный набор: урна с прахом, палаш, воинский шлем.