Не валяй дурака, Америка!
Шрифт:
Прошлый год чуть не закончился для меня трагически. Я немного задержался на Ситке, потом на Кадьяке, и по открытой воде добраться до Екатерининска не успел. У берегов уже образовался лёд, и мой "Колмагор" не сумел к нему даже приблизиться. Но не мог я терять столько времени, оставаясь в стороне от мастеров. На эту зиму у меня были обширные планы. И тогда, взяв шлюпку и пятнадцать матросов-добровольцев, я высадился на припай, и мы все вместе, толкая лодку, начали движение к берегу.
"Колмагор", посмотрев, что всё идёт успешно, и в соответствии с полученными указаниями ушёл зимовать в Воронцов, незамерзающий порт на острове Екатерины. А мы только на третий день смогли выбраться на коренной берег, причём до Екатерининска добирались ещё неделю. И эти десять дней я не забуду никогда. Честно говоря, выжил я только
Порой в этой круговерти, когда даже трудно разобрать, где верх, а где низ, мы теряли ориентацию, и было совершенно непонятно, куда идти. Но отправившийся с нами помощник штурмана Прошлецов Федот Макарович каждый раз находил правильное направление. Я, буквально после того, как выбрались на берег, очень сильно заболел, передвигался с большим трудом, да и то с посторонней помощью. Но так или иначе, мы сумели дойти до Екатерининска, и зима прошла с большой пользой.
А эти полтора десятка матросов, которым я обязан жизнью, стали моими доверенными лицами по особым поручениям. Конечно, я их контролирую и проверяю, как же без этого. Тут такое дело начинается, что жизнь какого-то Муловского ничего не значит. И они моё доверие оправдывают. Честно говоря, тут сейчас подбирается очень даже перспективная компания, которая способна на многое. Главное - направить их интерес и деятельность в нужную сторону и вовремя остановить некоторых.
Идея об использовании пушнины как источника финансирования оказалась правильной. Правда, успех связан в большей части с двумя личностями. Шелехов привлек Баранова, и они на пару сумели организовать промысловые артели, которые и обеспечили добычу мехов. К делу примкнули и другие купцы. Пусть это оказалось не так выгодно, как действовать на свой страх и риск, но доход приносило.
Причём риска стало меньше, да и шкурки можно было сдавать прямо на месте добычи, так что деньги стали оборачиваться гораздо быстрее, а это тоже плюс, и не маленький. Все люди и каяки перевозились на наших кораблях, причём мастерство капитанов и команды позволяло избежать кораблекрушений.
Недовольство Шелехова было во многом связано с повышенной оплатой, которую пришлось платить алеутам, но здесь я настоял на её увеличении. Это сразу сказалось на уровне добычи, она существенно выросла, уменьшилось количество смертей алеутов, и значительно сократились потери готовой пушнины при транспортировании. В общем, в количественном выражении добыча выросла, и прибыль превысила полтора миллиона рублей.
Ну и нельзя забывать о деятельности Остапа Ибрагимовича. Дело в том, что реализация такого количества мехов представляла определенную трудность и занимала длительное время. Центр оптовой торговли мехами находился в Иркутске, а сбывали их в основном в Китай. Всего было открыто два места, где существовала международная торговля с Китаем. Русские это могли сделать в Кяхте, на маньчжурской границе, а англичане в Кантоне.
Причём к самому процессу торговли было допущено ограниченное число купцов с обеих сторон, сам процесс занимал длительное время и проходил строго в определённое время. Так что постороннему человеку заниматься этим делом было просто невозможно. Поэтому нашему сбытовику-снабженцу пришлось мобилизовать всё своё умение, чтобы показать вполне приличный результат. Для начала он отправился в Кантон, точнее не в Кантон а в Макао, где была португальская колония и куда допускались белые.
Где и продал часть мехов английским и американским купцам за деньги (фунты, доллары и серебро), а часть обменял через них же на продукты, шёлк и чай, правда выплатив за это достаточно высокий процент комиссионных. Доставив деньги и продовольствие в Екатерининск и получив от меня разрешение, он рванул с запасом мехов на восточное побережье Америки. Там продал часть мехов опять же за деньги, часть обменял на продовольствие, оружие, порох, свинец и мануфактуру, а часть обменял на две паровых машины и установил контакты с компанией Гудзонова залива, специализирующейся на добыче мехов.
Этой компании он и сторговал оставшуюся пушнину, частично за деньги, частично за мануфактуру, заодно договорившись о возможности подобной торговли в дальнейшем. Полученные в ходе
этих манипуляций деньги в дальнейшем послужили своеобразным страховым фондом, текущие расходы в этом году покрыли за счёт тех двухсот тысяч, что были выделены государыней. Конечно, проведённая торговля была какой-то хаотичной и беспорядочной, да и транспорт, на котором он ходил, нуждался в серьёзном ремонте по возвращении, но первые собственные деньги у корпорации появились.Конечно, в дальнейшем этот процесс будет упорядочен, Шелехов параллельно вёл переговоры с иркутскими купцами об оптовой продаже мехов им по вполне выгодной цене, но только доставка мехов в те места занимала год. Так что к этому мы ещё придём, а пока приходится довольствоваться тем, что есть. И что очень полезно, завязались прямые контакты с посредниками, которые готовы и в дальнейшем вести подобную торговлю. Заодно узнал цены на некоторые товары, которые можно предложить дополнительно посредникам.
И что самое интересное, этот комбинатор во многом оказался незаурядной личностью. Деньги ему были конечно нужны, но ещё больше он нуждался в признании своего умения находить выход из трудных положений. Своеобразный вариант тщеславия. И моё признание этого умения, доброе отношение и высокая оценка его возможностей вкупе с вполне легально полученными деньгами делали его заинтересованным в добровольном сотрудничестве. Тем более, он нашёл уже и новые источники дохода, Камеамеа был готов продавать ему сандаловое дерево, которое пользовалось большим спросов в том же Китае.
Кстати, что касается денег. У нас ходят любые их виды. Конечно, основной валютой является рубль, но принимаются и фунты, и доллары. Приток денег идёт от торговли, что ведут купцы. Конечно, порой наличности не хватает, но как-то приходится приспосабливаться. Но общий объём денег постепенно увеличивается, так что в скором времени надеемся эту проблему решить.
Радовали меня и химики. В лабораторных условиях они получили нитроцеллюлозу и нитроглицерин, убедились в опасности этих веществ и сейчас разрабатывали технологию получения пироксилинового пороха в больших объёмах. Можно конечно остановиться и на достигнутом, но это будет промежуточный вариант. Как я полагал, в скором будущем нам предстоит серьёзно схватиться с американцами на суше и со всеми остальными на море. Так что нужен не просто порох, а пушки и снаряды, способные с дальней дистанции уничтожить противника. Опять же лабораторно была получена и бертолетова соль. Так что мне удалось сделать несколько штук унитарных патронов и показать его действие оружейникам.
После этого проблема создания винтовки перешла из чисто дискуссионной в практическую плоскость. В конце концов была сформулирована концепция казнозарядной нарезной винтовки, напоминающей берданку. Но этим наше стремление заполучить новое оружие не ограничилось. И если с гранатами всё было нормально, уже испытывались опытные образцы, то с остальным пока имелись проблемы.
Новое оружие оказалось достаточно необычным, и многие не сразу могли понять, как им пользоваться. На первом этапе задействовали любые ружья, даже заряжаемые со стороны дула. Благо, на мортирку это никак не влияло, она просто крепилась на стволе ружья. В неё вкладывалась граната, получался фактически гранатомёт Дьяконова. В самой гранате имелся дополнительный пороховой ускоритель, так что дальность выстрела составляла восемьсот метров. На это были неспособны и современные нарезные ружья, так называемые штуцеры.
Благодаря этой насадке - мортирке, любое старое ружьё становилось грозным оружием. Саму мортирку сделать не представляло никаких трудностей, в большей части они были связаны с изготовлением гранат. Да ещё с обеспечением в нужном объёме сырьём. Так что сейчас полным ходом щло строительство металлургического комплекса, разработка и изготовление станков. Ну а для всего этого требовались люди, постоянно проводилась работа по выкупу крепостных, и шло переселение их в эти места.
Дело это было очень сложное, но работа Ненашева и Киреевского давала результаты. Пусть долго, пусть и неспешно, но ручеёк переселенцев всё тянулся и не иссякал, а организованные по пути их следования места для отдыха позволяли снизить потери. Имеющиеся ресурсы буквально виртуозно использовал Корнилов, постоянно перебрасывая людей с одного места на другое и обеспечивая выполнение графика строительных работ.