Не вдвоём

– Наверное, - усмехнулась я и продолжила задумчиво: - Любовь - это боль. Своего рода болезнь. Она сидит в тебе, зреет, заставляет чувствовать мир вокруг острее, ярче. Вынуждает ощущать себя избранным, словно ты познал секрет невероятной важности, словно ничего не может встать на твоём пути. И, когда ты полностью отдаёшься чувству неуязвимости, она бьёт тебя со всей силы... Так, что дышать невозможно и умереть единственно желанный выход из поглощающий тебя боли...

Я замолчала, поражаясь сама себе. Я не рассказывала о своих мыслях ни одной живой душе. А Артём... Казалось, он способен меня понять.

Он долго молчал, наверняка, размышляя об услышанном и - возможно, не осознанно - поглаживал подушечками пальцев моё плечо.

– Любить - значит быть живым, чувствовать всё на самой грани, так? А не любить - комфортнее для душевного состояния. Интересная философия.

– Спасибо, что оценил, - тихо рассмеялась я.

– Но любовь - это не всегда боль. Я не проверял, - усмехнулся он, - но такие слухи ходят.

– Всегда, - не согласилась я.
– Пусть и в разной степени интенсивности.

– Брось, ты не можешь быть полностью уверенной. Кроме того, боль - не единственное приложение к ней, там ещё куча всяких ништяков.

– Но с ней ты не неуязвим, как может казаться!
– вновь подняла я голову.
– Наоборот! Очень наоборот! Слабее существа не сыщешь!

– Ты не серьёзно же, Ли?
– криво улыбнулся он.
– Некоторым очень даже везёт обрести в любви силу.

– Везение!
– фыркнула я.

– Вот мы и решили тебя, как уравнение, - потемнел его взгляд, а пальцы переместились на мою поясницу, чуть утяжеляя моё дыхание.
– Риск. Любовь - это риск, а не боль. Боль - это лишь возможная побочка. Ты остерегаешься не боли. Ты просто боишься рисковать.

– Ну вот опять, - закатила я глаза, пытаясь скрыть волнение, вызванное его словами.
– Кажется, однажды мы уже выяснили, что я достаточно смелая.

– Думаешь достаточно?
– тут же загорелись его глаза.
– Это мы сейчас и выясним.

Он быстро поднялся с дивана, усаживая меня прямо, наклонился и завладел моими губами. Целовал настойчиво, глубоко, каждым движением губ поднимая во мне ещё совсем недавно успокоившуюся волну возбуждения. А затем выпрямился, но рук с лица не убрал. Его взгляд обжигал, а подушечка большого пальца с нажимом поглаживала мою нижнюю губу.

Не трудно догадаться о том, что он задумал.

Я опустила взгляд на его полу-возбуждённый член и, сглотнув обдавшую горло жажду, обхватила плоть пальцами у основания. Облизала в миг пересохшие губы, следом касаясь ими головки. Артём тяжело выдохнул, что мне только прибавило решительности. Я вобрала в себя становящуюся всё твёрже плоть, касаясь языком нежной кожи. Скользящее движение губами к основанию и обратно. И ещё раз. О да, я смелая и много читаю.

Член уже был в полной боевой готовности, а я всё скользила, выпускала его из рта, кружила языком вокруг уздечки, касалась губами нежной кожи и снова вбирала в себя. В какой-то момент, я вспомнила, что главные герои книг частенько просят героинь смотреть тем в глаза и подняла свои.

У Артёма они вспыхнули, а сам он, задохнувшись, быстро выскользнул из моего рта и усмехнулся:

– Кажется, я переоценил свою выдержку.

А затем он поднял меня и, повернув к себе спиной и поцеловав в плечо, вынудил забраться на диван на коленях и опереться руками на его спинку. С нажимом провёл горячей рукой по позвоночнику, следом заставляя прогнуть поясницу и, скользнув по коже ягодиц, коснулся большим пальцем моей влажности.

– Ли...
– порывисто выдохнул он и вошёл в меня.

Я сжала пальцы от острых ощущений внутри, чувствуя, что в этот раз ещё быстрее доберусь до вершины наслаждения. Каждый нерв настроен на волну его движений. Каждая мысль сосредоточилась на бьющих током ощущениях. Каждый его толчок, его выдох и вдох, подбрасывали моё сознание всё выше. Я, не сдерживая себя, стола всё громче, а накал внутри становился всё обжигающее. И, когда Артём внутри меня увеличился, я взорвалась вместе с ним.

Сколько ещё мой организм способен выдержать выворачивающих на изнанку оргазмов?

Артём прижался грудью к моей спине и выдохнул мне в ухо:

– Не хочу это прекращать. Останешься у меня? На всю ночь?

Я не размышляла и секунды:

– Да.

Глава 17

Я проснулась очень рано, и с переполняющим сердце чувством тревоги. Словно до меня только сейчас дошло, что я натворила. Нет, впечатления от вечера и ночи оставались такими же яркими и умопомрачительными, разговоры о глупостях и сокровенном - грели душу, но я, словно увидела произошедшее в ином свете... В том, в котором нет таинственного флёра ночной темноты. Утренний свет, интенсивно бьющий в окна балконного блока, словно рентген высвечивал всю неправильность принятых мною решений. Устыжал меня. Заставлял чувствовать себя виноватой.

Нужно уходить! Сейчас же!

Вернуться домой и зарыться в спасительную темноту собственного одеяла.

Я не позволила себе смотреть на спящее лицо Артёма и начала потихоньку перебираться через него. Он пошевелился, и я замерла, сильно зажмурившись. Сердце бешено стучало в груди, словно я маленькая девочка в кабинете отца, и он вот-вот вернётся и, увидев меня, отругает за непослушание. Мне нельзя заходить в его кабинет, но запретный плод сладок, особенно для непослушной девочки. После смерти родителей, я изучила запретную комнату от и до, но так и не нашла ничего такого, что соответствовало бы моей детской фантазии и таким строжайшим запретам, но сердце всё равно громко звенело в ушах, в пустой надежде получить выговор от оставившего навсегда нас с братом отца.

Я возобновила свой побег и тут же вздрогнула от хриплого голоса и сильных рук, обхвативших мою талию:

– Сбегаешь? Опять.

– Мне нужно домой, Артём.

Я не смотрела на него, но слышала в голосе улыбку:

– Не сомневаюсь.

Артём прижал меня к своей груди и, шумно втянув в себя аромат моей кожи в изгибе шеи, перевернулся, подминая меня под себя. Простыни закрутились вокруг наших бедер, позволяя мне чувствовать себя менее уязвимой перед его обнажённым телом. Его тёплая ладонь легла на мою щеку, а подушечка большого пальца нежно погладила мою скулу.

– Артём...
– выдохнула я, стараясь не смотреть ему в глаза.
– Мне нужно домой.

– Я слышал, - усмехнулся он.
– Но вот только зачем?

– Глупый вопрос, - преувеличено тяжело вздохнула я.

– Ладно, но что на счёт прощального секса? Оставила бы меня даже без поцелуя?

Он наклонится и начал целовать моё плечо. Я не хотела, но всё же почувствовала трепет от влажных касаний его губ. Потому выдохнула, стараясь удержать сознание на месте:

– Значит, вот так это бывает?