Не верь мечтам

— Пошли! — настаивала она.

— Нет, — категорически отказывался я. — Это глупо! Мы взрослые люди!

— Вздор! — не соглашалась Тэя. — Нет ничего глупого в безобидном веселье. Ты хоть раз пробовал, чтобы утверждать такое?

Не пробовал. Так сложилось, что дети в деревеньке куда сбежала моя мать от своих родственников, что отказались принять её решение рожать от врага, меня не принимали. Слишком я отличался от них внешне и кроме как остроухим, ушастым или уродцем чужие отпрыски меня не называли. Некоторые взрослые использовали куда более крепкие выражения. Чтобы нам позволили остаться и жить там, матери пришлось почти за бесценок лечить людей. Пусть, надежда на пробуждение дара угасла, но её знания трав и лекарского дела осталось при ней. Но даже это не помогло нам окончательно стать своими и все детские массовые развлечения проходили мимо меня.

— Да ладно?! — обомлела Тэя, видимо прочитав ответ на моём лице. — Тогда тебе тем более необходимо попробовать! Кто ни разу не катался со снежной горки, тот жизни не знает!

Странное утверждение и я бы с ним поспорил, но почему-то не хотелось. Спорить, что-то доказывать — не хотелось. Когда к Тэе присоединился Олан, я сдался. Правда предупредил — попробую лишь раз, и об этом никто не должен узнать. Такой урон моя репутация может не пережить.

Горками служил довольно длинный и крутой склон холма, до которого идти пришлось минут сорок. Когда мы оказались на месте, оттуда уже с визгами и восторженными криками скатывался народ. Дети и взрослые, все они забыв обо всём искренне наслаждались столь нехитрым действом. И никто из них не считал, что такое времяпровождение умаляет их достоинство.

Тэя и Олан не стали долго думать, взяли по тонкой дощечке, коих вокруг было навалено великое множество и оседлав их с довольными криками устремились вниз. Потом ещё и ещё.

— Долго ты стоять собираешься? — спросила запыхавшаяся Тэя, в очередной раз поднявшись наверх склона.

— Тэя, если вам нравится — развлекайтесь. Я тут при чём? — отпирался я до последнего.

— Ты вынуждаешь меня пойти на крайние меры, — весело заявила она, а заметив моё недоумение спросила: — По хорошему или по плохому?

— Что?

— По плохому! — крикнул подбегая Олан и толкнул меня со склона.

Да что б его грох задрал! Совсем ума лишился? А если бы я сломал что-то, шею, например? Врождённая гибкость эльфов, позволила быстро сориентироваться и спустя несколько секунд, я уже нёсся вниз не собственной заднице без всякой дощечки.

Спуск был длинным и за эти несколько секунд я пережил невероятный шквал эмоций: шок и злость, которые неожиданно сменились чувством полёта и… восторгом? Оказавшись внизу, в рыхлом сугробе, я сидел и ошалело моргал. Силился осознать, только что произошедшее. В мыслях царил хаос. Было сложно признать, что подобная детская человеческая глупость мне понравилась.

— Эйн! — бросилась мне навстречу Тэя. — Ты в порядке?

Встретились мы где-то на середине подъёма. Она была заметно встревожена, даже напугана, следом тащился насупленный Олан, которому видимо попало за самоуправство. В груди потеплело, а сердце забилось чаще от осознания — им не всё равно. Так долго я жил в окружении, где всем на меня было плевать, что чужое беспокойство вызывало через чур сильные и странные чувства.

— В полном, — заверил Тэю и попытался улыбнуться.

— Я поступил глупо. Прости, — повинился Олна, но бросив взгляд на Тэю не утерпел. — Но она тоже хотела сделать нечто подобное.

— С помощью магии, придурок! — взвилась Тэя. — Усадить на доску и отправить вниз, а не кувырком под зад пинком!

— Не ссорьтесь, — вмешался я, пребывая в на редкость благодушном настроении. — Без доски я уже слетел, теперь нужно попробовать как все.

Проигнорировав два ошеломлённых взгляда продолжил подъём, чтобы потом за несколько минут снова съехать вниз испытав несравнимое ни с чем чувство полёта. И ещё раз. Все мысли о том, насколько такое поведение глупо и вообще не подходит тёмному эльфу отошли на задний план. На эти несколько часов, я стал ребёнком, который когда-то мечтал об этом, смотря, как другие дети весёлой гурьбой слетают вниз со снежной горки. И за одно это, неожиданно сбывшуюся мечту далёкого детства, я до самой смерти буду благодарен Тэе и Оланау.

Глава 17. Ты мне мешаешь

Тэя

Ничто хорошее не длится вечно. Увы, это факт, подтверждённый опытом. После стихийного праздника в городе и последующего катания со снежной горки, Эйн до конца дня был весел и благодушен. А на следующий день он снова вернулся в свой режим: «тип мрачный, малообщительный». Жаль.

У возвращения Эйна в привычное состояние была и другая сторона. После завтрака он прямым текстом заявил, что развлечения — это хорошо, но нам и на каникулах не стоит забывать заниматься магией. Учить новое и оттачивать уже имеющиеся навыки. Особенно мне, как отстающей от курса.

— Эйн! — взвыла я, на такое заявление. — Будь ты человеком! Сейчас же каникулы!

— В самом деле, Эйн, — поддержал меня Олан, — Тэя в академии и так света белого не видит из-за книг.

— Я не человек, это раз, — возразил Эйн спокойно глянув сначала на меня, потом перевёл взгляд на Олана. — И два — чем быстрее Тэя догонит курс, тем скорее у неё станет больше свободного времени. Да и нам с тобой лишняя практика не помешает.

— Ну нет, — Олан даже руками замахал. — Времени осталось всего ничего, а я ещё несколько мест не посетил из планируемых. Учиться буду в академии, а на каникулах я хочу заниматься тем, чем мне хочется.

— Глупо, — хмуро ответил Эйн. — Вот отчислят из академии, будешь учиться в школе и жалеть о собственном упрямстве.

— Меня? Это вряд ли, — отмахнулся Олан. — Память у меня хорошая и навыки на уровне.

— Меня давно интересовало, — решила вмешаться я в спор, — как так выходит, что после отчисления люди учатся в школе? То есть, в академию принимают только магов с высоким потенциалом, тогда как школы, они придуманы для подготовки сильных адептов к поступлению в академию и обучения слабых магов. Там, насколько я знаю, никаких особых заклинаний не изучают. Но как же тогда там учатся отчисленные из академии?

Н-да, красноречие явно не моя сильная сторона. Только мне правда было интересно. В книгах говорилось, что отчисленные дальше учатся в школах, но больше никакой информации не было. Лишь оказавшись здесь, я задумалась над этой странностью — из школ выходят исключительно слабые, и маги середнячки. Как так-то?

— Всем отчисленным ставят печать, которая запечатывает навсегда часть дара, — ответил Эйн.

Физически чувствовала, как у меня вытягивается в изумлении лицо. Запечатывают часть дара? Как? Зачем? Ведь маги драгоценнейший ресурс Раирона!

— Тебе простительно не знать, тебя не готовили к поступлению, — поспешил пояснить Олан. — Каждому одарённому при подготовке к поступлению в академию, первым делом объясняют, что магия — это не только сила и возможности, прежде всего — это огромная ответственность. Чем больше сила, тем выше ответственность. И если юный маг не сможет соответствовать своему потенциалу, или не захочет нормально учиться, его исключают из академии, после чего следует встреча с кем-то из Высших Дознавателей, он ставит печать, урезая дар до максимально позволенного в школах среднего уровня. Печать является пожизненной. Никто в целом мире, включая Высших Дознавателей не сможет снять её или отменить действие. Потому каждому молодому магу об этом рассказывают в первую очередь. Буквально вбивают в голову, чтобы дошло даже до самых неразумных.