Не верь мне.

– Нет, - тихо ответил он, опустив взгляд вниз. Вот этого я ожидать никак не могла.

– Нет?
– недоверчиво переспросила я.

– Нет, - вдруг каким-то хриплым голосом сказал парень.

– Нет, - эхом повторила я.
– Не могу в это поверить.

– Просто все видят во мне выгоду. Только ее. Ты не представляешь, что это такое, когда в тебе видят лишь деньги, - шумно выдохнув, зажмурил глаза.
– А я ведь человек.

– Сочувствую, - оторопело проговорила я, не зная, что еще сказать.

– Вот... Вот...

– теперь он говорил совсем тихо. Так тихо, что мне пришлось слегка наклониться к нему, чтобы расслышать то, о чем он говорил.
– Вот ты дура!
– теперь уже слишком громко произнес парень, после чего, опрокинув голову, расхохотался. По мере его продолжительного смеха, я чувствовала, как моя отвисшая челюсть уже возвращается обратно на свое место.

– Ты такая наивная, - ржал этот конь.
– Очаровашка просто.

– Наивная?
– воскликнула я, сжав кулаки. Ну, держись! Подняв ногу, резко опустила ее на черный кроссовок парня. Смех прекратилась. Теперь я наслаждалась другими звуками, которые издавал он.

– Да, блин, - завыл Данил, сгиная ногу в колене и хватаясь за ушибленное место.
– Я же пошутил.

– Гаденькие шуточки, - сощурив глаза, прошипела я.
– И гаденький ты. Все, отвали от меня!
– развернувшись, направилась в стороны лестнице, придав себе ускорение, и на ходу замечая, что все находившиеся в коридоре глазели на нас с нескрываемым любопытством. Вскоре, уже сидела на своей парте рядом с крольчатницей, но облегчения не испытывала. На протяжении всей пары я ждала, что вот-вот в кабинет ворвется мой раненый мститель, извергая пар из ноздрей, и утащит меня в свое логово, дабы жила я в вечных муках за то, что оттоптала ногу в дорогущих ботинках его Величества, да еще и на глазах у всего народа. Но, как ни странно, этого не произошло. И на следующей паре тоже. Никто не врывался и не задавал мне трепку за покалеченную конечность. Осторожно выглянув в коридор, я огляделась по сторонам, но и там никого не было. Варианта два: либо он перенес свою месть, либо в силу боли от моего удара, он медленно ползет ко мне. Выйдя с кабинета, я быстрым шагом направилась к лестнице, ступая на первый этаж. Далее следовал холл, который я благополучно миновала, не столкнувшись с ненормальным брюнетом. Но стоило мне взяться за ручку двери, как я услышала громкий Женькин окрик, который заставил меня остановиться.

– НЕТ!

Я замерла на месте. В следующую секунду Женя, схватив меня, потащила обратно, подальше от двери в коридор.

– Ты чего?
– опомнилась, когда мы встали возле лестницы.
– Сбрендила?

– Мы влипли, - донесся до меня гробовой голос моей подруги.

– В каком смысле?
– не поняла я.

Ни слова не говоря, Женька осторожно подтолкнула меня к окну, из которого выходил вид на студенческую стоянку.

– И что? Не вижу ни...
– и тут я запнулась, почувствовав, как словно тысяча маленьких муравьев пробежалось по моей спине и плечам, достигнув затылка. Черт. Дважды черт. Трижды!

На стоянке стоял черный хаммер.

Пару раз моргнув, я убедилась, что это не галлюцинация. Черная машина все так же стояла на своем месте.

– Много ли по городу бывает хаммеров? Может...

– Присмотрись, Лина, - перебила меня Женя. Брови ее были нахмуренны, а губы поджаты, что выдавало ее внутреннее напряжение.

– Черт, - вслух выговорилась я, после недлительного осмотра хаммера, на котором виднелась белая отметина. Большая такая царапина, которую можно было разглядеть даже отсюда.

– Как они нас нашли? Или...
– я задумалась.
– Или это просто совпадение и они здесь не из-за нас.

– Не думаю...
– закусив губу, проговорила Силантьева.

– Что?
– посмотрела на подругу.
– Говори, - потребовала я, поняв, что что-то здесь не так.

– Мой пропуск...
– на выдохе произнесла она.
– Я потеряла его.

– И?
– подначивала я ее. Обычно разговорчивая, Женя сейчас молча пялилась в пол.

– Мне кажется, что я оборонила его, когда упала...

– Оборонила?

– Знаю, ты говорила...
– она зажмурилась.

– А ты как всегда таскала его в заднем кармане?
– повысила я тон.

– Да.

– Дура!
– прошипела я, возвращаясь к окну. Черный хаммер по прежнему стоял на месте. Приглядевшись, я посмотрела на водительское место, но из-за темного стекла мне было не видно, есть ли в машине кто-нибудь, или нет.
– Блин, я не вижу водителя.

– Он, скорее всего, где-то возле крыльца, в мини-парке или курилке, - предположила Женя.
– Я видела их.

– Видела?

– Да, их не пустили через проходную, так как они не могли предъявить пропуски, но они спрашивали кого-то на улице обо мне, - Женька снова сильно закусила губу.
– Мне сказали, что кто-то меня ищет. Поначалу я подумала, что это просто прикалываются, но, увидев их на первом этаже, поняла, что мы влипли. По крайней мере, я.

– Они видели тебя?
– посмотрела на подругу, которая напряженно смотрела на стоянку. В ответ она отрицательно покачала головой.

– Они как раз выходили, когда я спускалась, Артем указал мне на их спины и сказал, что это они спрашивали про меня. Я постояла у окна и увидела, как они садятся в этот чертов хаммер, - сразу понятно, от кого научилась Женька применять это ругательное слово.

– А где Вася?
– внезапно вспомнила я о подруге.

– Черт!
– снова воспользовалась Евгения одним из моих любимых ругательств.
– У нее уже должны были закончиться пары.

Порывшись в кармане джинс, Женька вытащила свой старенький мобильник, принявшись быстро набирать номер Васи. Затаив дыхание мы обе ждали, вслушиваясь в равномерные гудки.

– Да?
– услышали мы удивленный голос подруги и облегченно вздохнули.

– Вась, ты где?
– спросила Женя.

– На остановке сижу, жду автобус, - в трубке был слышен шум проезжающих машин.
– Что-то нужно?

– Нет, просто, ладно, пока, - сбросив трубку, Силантьева посмотрела на меня.

– Они, скорее всего, не узнали ее, - предположила я.
– Ведь они видели ее со спины, а блондинок у нас полно в универе.

– Ну, хоть кто-то выживет, - саркастично хмыкнула я.

– Нужно что-то делать, - на меня уставились ореховые глаза.