Не верь мне.

Щелк.

Слишком много тайн хранит в себе эта девушка, но тем сильнее ему хочется узнать ее.

Глава двадцать седьмая

Глухой крик застрял где-то в горле, когда я открыла глаза. Сердце словно бешенное рвалось из груди, а горло словно сдавливал спазм, не давая открыто дышать. Я открыла рот, стараясь вобрать себя как можно больше воздуха, которого так нехватало. Ощущение тошноты было настолько сильным, что становилось дурно, но я не могла заставить себя встать. В этот момент казалось, что мое состояние не позволит мне сделать и пару шагов. Мелкая дрожь сотрясала все тело. Обхватив голову руками, старалась успокоить себя, лихорадочно роясь в памяти и пытаясь выявить общую картину своего испуга. Чувствовала, как с уголков глаз стекают слезы, растворяясь где-то в волосах. Постепенно, дрожь стала исчезать, и появлялось чувство реальности, но слезы так и продолжали беспрестанно идти, оставляя мокрые прохладные дорожки. Непреодолимо чувство какой-то безысходности гложило изнутри. Последующие десять минут силилась вспомнить свое сновидение, что бесследно исчезло из памяти, оставив лишь безумное желание зарыться лицом в подушку и зарыдать во весь голос. Закусив кулак, все же тихо заплакала. Я не могла понять, что случилось в моем сне, и что заставило меня так отреагировать, но чувство потери не покидало меня. Словно я потеряла самого близкого мне человека и сейчас оплакивала его, изнывая от горечи. Всхлипнув, зажмурилась. Последний раз я так же оплакивала маму. Давно ли это было? Где-то год прошел. Может, это она мне приснилась, а я попросту не могу этого вспомнить? Но ведь так давно не было кошмаров, а чувства утраты уже поостыли. Могло ли быть вчерашнее сообщение, ставшее источником моих переживаний, повлиять и на сон? Это сообщение носило в себе всего четыре слова:

"Давай встретимся завтра? Милана".

Битый час я держала в руках телефон, думая, что же ответить. Но, очевидно, девушка была не слишком терпеливой, поскольку, не дождавшись ответа, перезвонила мне. Отвечала я чисто механически, стараясь запомнить время и место встречи, что она назначила. Наш разговор длился всего лишь минуту, и все это время я как завороженная слушала ее голос. Красивый, мелодичный и мягкий. Весь последующий вечер он не выходил у меня из головы, как множество вопросов, на которые не могла дать ответа. Кто она? Откуда знает? Знаю ли ее я? К ночи чувствовала, как голова начинает болеть. Утреннее пробуждение отодвинуло на второй план мысли о неизвестной девушке, заставив меня теперь размышлять совсем о другом. Страх, который я испытала сегодня, не давал мне покоя. Силилась вспомнить, что же мне приснилось, но воспоминания подкидывали лишь какие-то смутные образы, так и не давая мне четкой картинки, что вводило в смятение. За всеми этими раздумьями я и не заметила, как собралась и поехала в универ, очнувшись уже на последней паре. Моя соседка по парте отсутствовала, на что сразу же обратила внимание, но, не придав этому большого значения, снова окунулась в свои раздумья, вяло водя кучкой по тетрадному листу. Во второй раз из задумчивости меня вывело непонятное ощущение того, что кто-то на меня смотрит. Мои ощущения подтвердились: стоило мне оглянуться, как я сразу же натолкнулась на горящий взгляд Мельникова. Он буравил меня своими глазами, в которых выражалась лютая ненависть и злоба. Да, после того случая с Даней, Антон больше не подходил ко мне, лишь иногда презрительно смотря вслед, но сейчас наша вражда словно заново возродилась в нем, а его лицо было подозрительно мрачным. Что это было, понять не могла, но все последующие пары ощущала чуть ли не жжение на затылке. Женю с Васей в универе я не видела, да и не было особого желания сегодня с ними общаться.

Услышав последний звонок, облегченно вздохнула, радуясь, что наконец-то пойду домой, поскольку всеми этими мыслями об утре и грядущей встрече порядком утомилась. Морально. Словно решила целый сборник арифметических уравнений, в коих была не сильна. Собрав сумку, уже двинула к двери, как на пути меня остановила Степанова.

– Держи, - всучила она мне в руки какую-то папку.
– Куратор попросила тебя отнести это к Раисе Анатольевне и после зайти к ней.

– Меня?
– удивилась я, и ведь было чему, поскольку, очевидно, впечатленная моим изначально внешним видом, женщина слегка побаивалась меня, стараясь не контактировать, и даже мое преображение не смогло заставить перестать куратора коситься на меня. Возможно, она ожидает, что я снова превращусь в черное нечто, что отпугивало окружающих.

– Да, и сказала поторопиться. Надеюсь, знаешь, где находится наша чертежница?
– с ехидством спросила блондинка и, не дав возможности мне ответить, быстро выскользнула за дверь, оставив меня в кабинете одну, прижимающую папку к груди. Какое-то подозрение шевельнулось на затворках моего сознания, но так как голова и так была забита своими проблемами, а домой очень хотелось, решила не обращать на то должного внимания. Раиса Анатольевна вела инженерную графику, и найти ее можно было часто на кафедре машиностроения, что находилась в подвальном помещении. Ступая по лестнице, снова ощутила приступ тревоги. На кафедре было тихо и очень тускло, поскольку свет исходил только от одного окна и энергосберегающих ламп, которые загорались при моих движениях, освещая коридор. Добравшись до нужного кабинета, потянула за ручку, но дверь была закрыта. Что-то снова кольнуло в душе, отдавая смутным и непонятным ощущением беспокойства. Что-то, что не давало покоя. Возможно, утрешнее событие все-таки как-то повлияло на меня, и теперь это оказывало влияние на мое внутреннее состояние. Подергав ручки дверей стоявших рядом кабинетов, решила пойти на свою кафедру и выяснить, что надо моему куратору, объяснив, что нужного преподавателя я не нашла. В конце коридора неожиданно появился парень, обличенный в темную толстовку и такие же темные штаны. Он лениво оглядывался, стоя на месте у лестницы. Что меня в нем привлекло так это то, что на его голову был накинут капюшон, что скрывал лицо. По мере приближения к лестнице, чувство тревоги нарастало, а в голове вихрем крутились какие-то фразы, сказанные когда-то моими одногруппниками, обрывки разговоров, что слышала, но не обращала внимания. И теперь я старательно вспоминала все услышанное:

"... Круто, Раиска заболела и теперь можно пораньше свалить..."

"... Ты слышала, графики не будет, и завтра тоже отменяют..."

"... Представляешь, весь вечер чертила, а она на больничный..."

Смысл этих фраз стал доходить до меня, и, переварив всю суть, резко затормозила, осветленная, словно яркой вспышкой, догадкой. Папка, что была в моих руках. Открыла ее. Куча листов, с распечатанными на них рефератами. Но все они относились совершенно к другому предмету. Почувствовав краем глаза какое-то движение, посмотрела вперед, увидев, что парень в капюшоне двинулся в мою сторону. От этого слегка засосало под ложечкой. Сжав папку, пошла к лестнице. Специально пристроившись к противоположной стене от паренька, прибавила шагу. Поравнявшись с ним, ускорилась, чуть ли не бегом проносясь, но скорость типа в черном одеянии была быстрее и в следующую секунду широкая ладонь накрыла нижнюю половину моего лица, а я оказалась прижатой к мужской груди. Папка листами посыпалась на пол, а я принялась отчаянно отбиваться. Безысходность накрывала с головой, так же с пониманием того, что влипла. Секунда и я оказалась в кромешной тьме пустой аудитории. Смирившись, что силы не на моей стороне, брыкаться перестала, стараясь чаще моргать, чтобы привыкнуть к темноте.

– Держи, - бросил парень, что удерживал меня, швырнув в другие руки. Отреагировать я не успела, но отбиться попыталась, и это привело к тому, что я оказалась грубо прижата к одной из парт. Край стола больно ударился в живот. Попыталась дернуться снова, но тут же руки свели за спиной, вывернув их, не давая шанса к свободе. Прижатая к прохладному дереву, слышала, как гулко и часто стучит мое сердце. Где-то позади тихо закрылась дверь. Щелчок закрываемого замка только усилил сердцебиение, гоняя страх по венам.

– Ну что, гадюка, доигралась?

Жаркий шепот на ухо, полный презрения и запах последовавший за ним смешанный с перегаром. Неприятный, горький, но знакомый. Запах табака с примесью.

– Мельников, - выдохнула тяжко, под навесом тела парня, что прижимал меня, не давая двигаться. И ведь знала, что не стоит полностью забывать о нем и расслабляться, но я потеряла бдительность, погрязнув полностью в своих проблемах. Замечала, как смотрел в мою сторону. Замечала, но сглупила, не придав этому значения.
– Что тебе надо?

– Ненавижу тебя, - почти выкрикнул он, сжав в руке мои волосы. Было больно, но я только сжала зубы.
– Это ты сделала!

Резко дернув, повернул лицом к себе. Глянув на него, остолбенела, ощутив, как страх сковывает изнутри. Темнота не давала рассмотреть многого, но этого достаточно было, чтобы увидеть его глаза. Полные бешенства, но неосознанного, словно стеклянные.

– И сейчас ты за все ответишь.

Далее последовал жуткий смех, заставивший зашевелиться волосы на моем затылке.

Точно влипла.

– За что же мне именно придется ответить, просвети, - говорила, стараясь унять дрожь в голосе. Дельного ответа ожидать и не стоило, поскольку было видно, что парень накурен, а исходя из его отношения ко мне, любой повод будет для него катализатором к моей расправе.

– Не дерзи, гадина, - Антон шумно задышал, обдавая парами курева.
– Ты... Ты знаешь, что случилось... Это ты, - каждая его фраза сочилась ненавистью, что не могло не настораживать и заставлять волноваться еще больше.
– Ты и твои дружки... Это ведь тачка отца...
– проговаривая все это, Мельников крепко сжимал за волосы, отчего голова начинала побаливать.
– Они ее разбили!
– прокричал он, заставляя вздрогнуть.

– Я не знаю, о какой тачке ты говоришь, - имитируя тон воспитательницы, что разговаривает с ребенком, пыталась донести до него нужную информацию.
– Не имею к этому отношения, так что, отпусти меня.

– Нет, - громко сказал.

– Тоха, давай побыстрее, и закончим, - раздалось из темноты. Здесь был еще один парень, которого я не заметила. Он незаметной тенью сидел в углу, и только теперь заметила его темную фигуру, кинув на него мимолетный взгляд.

– Мы будем недолго, - в глазах Антона сверкнул недобрый блеск и тут же в моем животе все похолодело. Черт, он невменяем. Вобрав в легкие воздух, чтобы закричать, но тут же тяжелая ладонь снова накрыла мой рот, оставляя лишь немой крик застревать где-то в горле и выдавать звуки, похожие на мычание. Темная фигура, таившаяся в тени, тут же оказалась за моей спиной, выкручивая руки и заставляя опуститься на колени. Рука Антона, державшая волосы, дернула вниз с такой силой, что на глазах выступили слезы.
– Думала, я забуду и буду молчать? Нет, сейчас ты будешь за все отвечать, - с этими словами отпустил меня, засовывая руки в карманы и доставая оттуда смартфон.
– Теперь, - проговаривал он, кликав пальцами по экрану. Раздался короткий сигнал.
– Продолжай то, на чем ты остановилась в туалете.