(Не)верный бывший. Месть полукровки

Я как ищейка взял след и открыл портал в родовой особняк в центре столицы. Её там не было. Переполошил всех слуг. Таким они меня не видели никогда. Глаза мои горели, я раздался в ширь, одежда трещала по швам. Но я пока что сохранял человеческий вид.

— Отец. Где мать? — тот спустился вниз на первый этаж, когда услышал меня.

— Хм. Она уехала.

— На ночь глядя? И куда же?

— К подруге.

— Говори адрес. И лучше бы ей там быть.

— Что за тон, сын? И успокойся. В таком виде не стоит показываться ей на глаза и тревожить.

— Тревожить? Тревожить! Ты всерьез думаешь, что мне до этого есть дело? Моя женщина пропала. И… — я схватил своего отца за грудки. — Я уверен, что мать имеет к этому отношение.

— Это бред.

— В таком случае ты расскажешь мне, как мою женщину хотели сделать бесплодной и отравить моих тогда ещё неродившихся детей? Кто мог дать яд Серафиме? Я думал, что это Вариса. Но теперь сомневаюсь!

— Детей? Каких детей?

— У тебя есть двое замечательных внуков, отец. И если с их матерью что-то случится, то не обессудь.

— Но…

Растерянность отца меня не интересовала. Тот назвал адрес, и я пошёл по следу. Но там никто не знал о матери.

Я зарычал как раненый зверь.

Время было против меня.

По венам пробегала лава.

«Выйди. И найди её. Приведи нас к ней!»

Я стоял на улице, чувствуя, как мир вокруг меня рушится.

Элен пропала, дети в опасности, а внутри меня закипала неукротимая ярость. Чувствовал, как адская энергия поднимается из глубин моего существа, вырываясь наружу.

По венам текла лава, горячая, как сам ад.

Моё тело начало изменяться, подчиняясь этой дикой силе.

Кожа стала красной, словно раскалённое железо, а по венам текла расплавленная лава, пульсируя с каждым ударом сердца.

Грудь и ноги покрылись хитиновыми пластинами, образуя естественный костюм брони.

За спиной раскрылись кожистые крылья, издавая глухой хлопок, когда они развернулись полностью.

На голове выросли острые загнутые назад рога, придавая мне вид настоящего демона.

Я – Демон. Представитель одной из правящих рас в нашем мире в древности.

Эта трансформация происходила на глазах у шокированных прохожих. Запах гари и серы наполнил воздух, заставляя людей разбегаться в ужасе.

Но мне было всё равно. Единственное, что имело значение, это найти Элен и детей.

Я взмыл в небо, крылья мощно взбили воздух. Мир подо мной превратился в размытые полосы, когда я мчался вперёд, ведомый неведомой силой.

Запах гари привлёк меня, словно призывный сигнал. Я почувствовал, как мой демон внутри взял след. Весь мир изменился. Восприятие обострилось.

А еще мой демон чувствовал… её. Свою истинную пару.

Мой зверь точно знал это. Он чуял свою хищницу. Мою химеру.

Я был почти на месте. Но вместо страха своей истинной я ощущал гнев, бушующий в ней. Она была зла, готова сражаться.

Эта злость не была направлена на меня, но её мощь всё равно пугала. Демон довольно облизнулся. Такая сильная пара-подарок.

Это была сила, которую нельзя недооценивать.

Я следовал за запахом, чувствуя, как он становится всё сильнее. Моя демоническая форма придавала мне скорость и мощь, о которых я мог только мечтать в своём драконьем облике. Крылья били воздух с такой силой, что казалось, будто я разрываю пространство перед собой.

Спустившись ниже, я увидел разрушенный особняк. Это было место, где я впервые почувствовал её присутствие.

Приземлился перед домом, тяжело ступая на землю, отчего под моими ногами образовывались обугленные следы.

— Элен! — выкрикнул я, зная, что она услышит меня.

Облетел горящий особняк и зарычал во всю мощь глотки и легких.

То, что я увидел, заставило потерять контроль над моим демоном.

Глава 41

— Держите крепче! — выплюнула мать Торвальда, мадам Лукреция. — Она будет вырываться.

— Не угадала, — пророкотала я. — Я буду мстить.

Она сделала шаг назад от испуга, но быстро взяла себя в руки и опустила на мое лицо раскалённый прут. Она ждала криков, боли и моего страха. Но разбудила зверя внутри меня.

Сильное, беспощадное чудовище. Я была рада этому факту. Моя химера тоже.

Передо мной сейчас стояли враги, которые посмели покуситься на моих детей.

— Хорошо, что Торвальда нет, — прорычала я, давая волю хищнице. — Он далеко.

— Почему твоя кожа не горит?! Даже если в тебе есть кровь дракона, ты можешь менять только глаза и всё! — закричала мать Торвальда.

Кровавая пелена упала мне на глаза. Химера получила свободу и полный карт-бланш.

Такие твари, как мадам Лукреция, не должны жить. Знала ли я, что когда-нибудь мне удастся отомстить? Нет.

Но спустя три года я смогу наказать ту, что пыталась всё разрушить и убить уже тогда моих детей.

А последствия?

Они моей животной половине были неведомы.

Я слышала крики, вопли. Меня начали бить, но ранились сами о толстую шкуру и острые шипы на спине. Женщины подбирали юбки и убегали, пока пара наемников напали на меня в процессе оборота. Я выпустила струю огня, и те занялись факелом. Заорали и тоже рванули к выходу. Я прыгнула вслед, обмотала толстую шею хвостом, пронзая насквозь ее насквозь.

Мой размер с человека ростом давал мне преимущество. Химера была сильной и юркой.

Я открыла охоту на драконицу. Из подвала, куда меня притащили, валил чёрный дым вперемешку с огнём и дикими криками, которые вскоре стихли.

Я повела носом. Гарь была не помеха.

Облизнулась и рванула на улицу. А ведь там уже была глухая ночь и звёздное небо.

Воспарить бы к небу? Но нет.

Пока по земле ходит такая тварь, как мать Торвальда, я не имею права расслабляться.

Она бросила экономку на заднем дворе и теперь, неприлично приподнимая юбки, пыталась взобраться на кэб. Кучер затрясся, когда я вышла из-за угла.

В два прыжка придавила экономку к земле. Та потеряла сознание. Отшвырнула её в сторону.

Кучер не выдержал и закричал. Нервы сдали у мужика при виде меня. Полная пасть острого частокола зубов. Матовая чешуя, пусть по размеру я была меньше драконицы, но это не значит, что не опаснее. Гибкий, словно змеиный хвост, наросты на позвоночнике, острые пики длинных рогов.

Мать Торвальда не по-аристократически упала на колени, когда кучер рванул с места, уносясь в темноту. Я клацнула зубами около неё. Та вскрикнула. Прическа растрепалась. В глазах был страх.