Не верю в доброту братвы
Шрифт:
– Ты к Жене пошел, а мобильник на столе оставил. А когда Сева уходил, его уже не было.
– Сева ушел?
– Ну да… – Оксана села на стул, забросив ногу за ногу. – Пришел и ушел… Может, чисто за телефоном приходил?
– Зачем ему мой телефон? – нахмурился Глеб.
– Ну может, он не хотел, чтобы твоя жена тебе звонила.
– Моя жена?
– Ну, я не уверена… – Оксана задумчиво накрутила на палец золотистую завитушку волос.
– В чем ты не уверена? – разволновался он.
– Ну, я слышала, как он с Макароном говорил.
– Когда он говорил, что? – Глеб вскочил со своего места, сделал круг по кабинету.
– Что ее надо того… Ну что мужику от бабы надо?.. Да не волнуйся ты, мало ли у нас Нин в городе…
Глеб схватился за телефон, но трубка предательски молчала. Может, Сева нарочно линию вырубил?..
– У тебя мобильник есть?
Оксана принесла ему сотовый телефон, он набрал домашний номер, но Нина не отзывалась. Тогда он позвонил Севе, но и он не отвечал.
– У него квартира на Волгоградской есть, – подсказала Оксана.
– Номер дома?
– А если он там не с Ниной?
– Номер дома!
– Хорошо, только не говори, что это я тебе сказала.
Оксана назвала адрес, и Глеб чуть не бегом помчался к своей машине.
Не стал он спрашивать, откуда ей известен этот адрес. Во-первых, времени в обрез, а во-вторых, и так все ясно. Оксана для того и была приставлена к нему, чтобы, мягко говоря, информировать Герасима. Но ведь «стучать» она должна была не только на Глеба, но и на Севу. Может, выследила она его, а, возможно, просто провела с ним ночь в квартире на Волгоградской…
Впрочем, все это сейчас не имело никакого значения. Сейчас Глеба волновала только Нина. Всем своим нутром он чувствовал, что с ней случилась беда…
Стыд и совесть еще не вернулись, а Нина уже чувствовала себя позорной тварью. Может, и не изменял ей Глеб. Разве не мог Сева это придумать?
Тварь она! Позорная тварь…
Сева блеснул своей мужской силой, но Нина лишь еще больше возненавидела его за это. Но еще больше она проклинала саму себя за то, что получила дикое удовольствие.
Да, она – мразь, и нет ей прощения…
Нина с трудом поднялась, собрала по комнате одежду, стала одеваться.
– Зачем? – спросил Сева, не отрывая головы от подушки.
Она не ответила. Ей противно было с ним говорить. И еще ей противен был собственный голос.
– Я тебя не отпущу… Хочешь, позвоню Ксюхе, и она заберет Глеба на всю ночь?..
Он лег на спину, забросил руку за голову и одеваться не собирался: ему нравилось выставляться напоказ. Только Нина на него не смотрит…
Она вздохнула и взялась за платье.
– Ну, в принципе, я могу тебя домой отвезти, – не удержался Сева. – Но завтра здесь как штык, ты меня поняла?
– Не поняла.
– Хочешь, чтобы Глеб все узнал?
– Ну ты же получил, чего хотел, – через силу выдавила она.
– А если мне мало? – ухмыльнулся Сева. И, не дождавшись ответа, заявил: – И тебе мало… Тебя же любой трахнуть
может. А я так не хочу, чтобы ты с любым, – глумливо засмеялся он. – Лучше я сам тебя буду брать!– Сволочь ты!
– Во! Давай, ругайся! Мне нравится! Побольше страсти!
– Ненавижу!
– Это ты сейчас меня ненавидишь! – хохотнул он, поднимаясь с дивана. – А сейчас навидеть будешь!
Сева отошел в сторону, а Нина повернулась лицом к дивану и вдруг увидела пистолет. Она опустилась на колени, схватила его, резко поднялась и наставила пистолет на Севу.
– Ух ты! Круто! – засмеялся он, чтобы скрыть свою растерянность. – Ты мне нравишься все больше и больше.
– А я тебя ненавижу!
– Ну, будешь ненавидеть, любя.
– Я не хочу тебя видеть!
– Да, но я-то хочу тебя видеть.
– А я в гробу тебя видела!.. Я тебя сейчас убью!!!
– А вот это зря… Не играй с огнем, девочка! Пальцем шевельнешь, и все, потом всю жизнь жалеть будешь… Знаешь, что с тобой за меня сделают? Сначала братва на круг пустит, потом это с тобой сделают менты. А продолжится все в зоне! На целых двадцать лет!.. Думаешь, Глеб тебя ждать будет? А хрена лысого! Дай сюда игрушку, девочка! – Сева шагнул к ней, протянув руку.
Нина в панике отступила назад, наткнулась на кресло и потеряла равновесие. Падая, она машинально нажала на спуск…
Звук выстрела Глеб услышал еще в подъезде. Дверь в двадцать пятую квартиру открылась легко, стоило только надавить на нее. Нос защекотал запах пороха.
Нина сидела в кресле, тупо глядя прямо перед собой. В руках пистолет.
Севу Глеб увидел, когда зашел в комнату. Он лежал на полу, раскинув руки. Голышом лежал, одежда разбросана по комнате. Пуля вошла ему под нос, выбив зубы и вырвав кусок губы. Под головой растекалась темно-красная густеющая лужа.
Нина была одета, но ее пальто лежало на спинке кресла. Да и платье надето как-то наперекосяк. Волосы растрепаны, тушь размазана вокруг глаз, и помада с губ стерта… Но ведь Сева мог взять ее силой.
Глеб вырвал у нее пистолет, схватил за плечо, тряхнул со всей силой, только тогда она очнулась, осмысленно посмотрела на него и пробормотала:
– Я его убила?
– Без вариантов, – кивнул он.
– И что теперь?
– Что он с тобой сделал?
Нина какое-то время смотрела на него в сильном замешательстве, затем выдавила:
– За то и убила…
– Он тебя изнасиловал?..
– Да… То есть не совсем… Он меня заставил. Но здесь и моя вина есть… Глеб, убей меня, пожалуйста!
Она закрыла лицо руками, и в это время в квартиру ворвались люди в форме. Глеб даже не сразу понял, почему его схватили, сбили с ног, защелкнули на руках наручники. Только потом до него дошло, что с пистолетом в руке на месте преступления стоял он, а не Нина.
Часть II