Не верю!
Шрифт:
Повисла долгая пауза.
— Ты еще не ушла? — неловко спросил он.
— Как видишь.
Они снова замолчали. Ася стала складывать исчерканные листы пьесы в рюкзак, под пристальным взглядом Варламова ей было ужасно неуютно. Надо, наверное, что-то ему сказать, но вот что — непонятно.
Им обоим было абсолютно ясно, что наедине друг с другом они не будут так феерично ругаться, как перед ребятами. Это все было показное, наносное, как декорации, как костюм, как грим. А что останется, когда убраны декорации, сняты костюмы и стерт грим? Вот это и был самый страшный для Аси вопрос, ответ на который заставлял её сейчас так дико нервничать.
— Иди переодевайся, я пока свет везде выключу, — пробормотал Димка
Ася услышала Димины шаги, но не стала оборачиваться. Она и так спиной ощущала каждое его движение. Он шел к ней, но, не дойдя пары метров, остановился. Без ярких ламп было еще хуже находиться рядом, ведь можно было подумать о том, что при свете казалось невозможным и нереальным.
Она медленно развернулась, закатные лучи зажгли огоньки в каштановых волосах, небрежно вившихся по плечам. Заходящее солнце высветило всю её фигуру, обрисовав мягкие соблазнительные линии тела.
Дима молча смотрел на неё, на его непроницаемом лице хищным, собственническим огнем горели глаза.
Ася сглотнула, чувствуя, как ужасно пересохло в горле. В воздухе искрило так много скрытого сексуального напряжения, что, казалось, сейчас во всем здании вышибет пробки.
Варламов медленно приближался, и девушка, как загипнотизированная, наблюдала за его плавными, как у хищного зверя, шагами. Когда он оказался прямо перед ней, Ася со стыдом и ужасом поняла: она до такой степени возбуждена, что он сейчас спокойно мог бы взять её прямо на этом подоконнике — и никакой прелюдии бы не потребовалось.
— Дима… — тихо выдохнула она, непроизвольно приоткрывая губы.
И Варламов тут же впился в них жадным, диким поцелуем, сминая нежные губы своим жестким ртом, нагло врываясь внутрь неё языком. Он грубо и сильно притиснул её к себе так, что Асина грудь почти расплющилась о его крепкий торс. И можно было даже убедить себя в том, что это он на неё набросился, а она ничего такого не хотела, если бы её руки не вцепились в сильные плечи, если бы она сама не вжималась в него бедрами и не стонала ему в рот от невыносимой остроты и сладости ощущений.
— Твою мать! — Дима, тяжело дыша, отстранился, и Ася едва не заскулила, оставшись без него, — Ася, какого хрена? Ты должна мне по морде дать и заорать, что у тебя есть жених и чтобы я убрал от тебя грабли. Какого хрена ты так ко мне жмешься? У меня и без того башню рвет.
Ася молчала. Парень её встряхнул:
— Давай, скажи, чтобы я проваливал.
— Я…я не могу…
— Это несложно. Повторяй за мной: «Варламов, иди нахер».
Ася не то всхлипнула, не то засмеялась и сама потянулась к его губам. Господи, ну почему один поцелуй с ним сносит крышу так, что она совершенно перестает соображать. Пальцы девушки пробежались по Диминой шее, проскользили по плечам, погладили крепкую спину, в то время как язык нежно обводил по контуру его нижнюю губу. Дима коротко и мучительно застонал, куснул её в ответ и, перехватив руки девушки, завел их ей за спину.
— Что ты делаешь? — хрипло проговорил он.
— Я не знаю, — прошептала Ася, глядя на него широко раскрытыми безумными глазами. Она как будто пыталась охватить взглядом его всего — взъерошенные её руками волосы, голодные обжигающие глаза, припухшие губы, горящие лихорадочным румянцем скулы, тяжело вздымающаяся грудь, плотно обтянутая мягкой тканью футболки…
— Не смотри на меня так.
— Как?
— Как будто облизываешь меня глазами.
— Могу не только глазами, — Ася провела языком по его шее, оставляя горячий влажный след, и слегка прикусила ключицу. Она сама не понимала, что с ней происходит, её закручивал
водоворот пугающих желаний и ощущений.Дима тихо зарычал и прижал её к себе, одна его рука скользнула под футболку, сдвинула чашечку лифчика и погладила нежную грудь, слегка сжав сосок. Ася сдавленно ахнула. В низу живота разгорался пожар, требующий немедленного удовлетворения. И единственный, кто мог ей это удовлетворение дать, стоял сейчас перед ней.
Девушка протянула руку к Диминым штанам, под которыми уже дыбился член, готовый вырваться наружу. Поражаясь своему бесстыдству, она нежно погладила через ткань напряженную мощную плоть, а потом слегка сжала ствол, с восторгом ощущая, как от её касаний он еще больше твердеет и увеличивается.
– Стоп!
Дима дернулся, как от боли, и резко от неё отстранился. Ася недоуменно замерла. Она сделала что-то не так?
— Асташкова, хватит. Прекрати со мной играть, я тебе не мальчик.
— Что?
— Ты про своего жениха врала? — рявкнул он. Сейчас Варламов выглядел таким злым и диким, что, казалось, мог разорвать её голыми руками.
— Нет, не врала…
И Ася вдруг моментально пришла в себя, с ужасом понимая, что именно она чуть не натворила. Макс… О господи. Она еле слышно застонала, зажмурившись от невыносимого стыда. Да она же ведет себя…как проститутка. При живом женихе вешается на парня, который на семь лет её младше и с которым, дай Бог, ей еще играть в спектакле. Девушка стояла, боясь поднять глаза, ей было сейчас так плохо, что она готова была провалиться сквозь землю.
— Ася… — Димин голос прозвучал на удивление нежно, он скользнул пальцами по её лицу и приподнял подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. Ася подняла взгляд и увидела в серо-зеленых хамелеонах столько мучительного желания, что у нее задрожали колени.
— У тебя есть ровно тридцать секунд, — продолжал Дима, не отрывая от неё взгляда, — Или ты сейчас уходишь, и мы обо всем забываем…
— Или? — её голос дрогнул.
— Или я тебя трахну прямо тут. Я же не железный. И мне, в отличие от тебя, стыдно перед твоим гребаным женихом не будет.
Ох, в какого мужчину превратился тот мальчик, в которого она когда-то была влюблена. Да, влюблена, сейчас-то уже можно себе в этом признаться. И с этим мужчиной — он тысячу раз прав! — опасно играть в такие игры. Почему же на одно позорное мгновение ей захотелось остаться в этой комнате, чтобы он сделал то, что обещал?
— Прости, — прошептала девушка и, торопливо выскользнув из Диминых рук, схватила рюкзак, шубу, сунула ноги в ботинки, — Ключи на полочке.
— Разберусь, вали уже скорей отсюда, — зло буркнул Варламов. Ася закивала и, не попрощавшись, выскочила из комнаты. Уже в коридоре она сообразила, что так и не переоделась — и теперь из-под шубы у неё элегантно сверкают репетиционные штаны. Да и фиг с ними! Обратно к Варламову она сейчас не вернулась бы даже под угрозой расстрела.
Когда за Асей хлопнула дверь, Дима изо всей силы засадил кулаком по стене. И на мгновение ему стало легче.
25
В какой момент отношений вдруг понимаешь, что всё? Что дальше дороги расходятся? Вернее, они уже давно разошлись, но ты по привычке делаешь вид, что вы все еще идете рядом. А потом вдруг осознаешь, что держишь за руку пустоту.
Выйдя из театра, Ася не смогла заставить себя вернуться в пустой и холодный гостиничный номер. Она дошла пешком до станции метро, уехала в центр, потом бродила по вечерним заснеженным улицам, пока окончательно не продрогла в тонких репетиционных штанах. Заскочив в первую попавшуюся кофейню, забилась в уголок, заказала кофе и большое пирожное. Потом подумала и взяла еще омлет. Есть хотелось зверски, но, поковыряв еду вилкой, Ася поняла, что не может проглотить ни кусочка. Вздохнула и принялась за кофе.