(не)Веселый космический Роджер

Михаилу было плохо и кружилась голова, но он все же превозмог себя и говорил спокойно. Словно это не Лошадкин, а капитан лежал тут на полу, раненый и обессилевший, готовый к трепанации черепа и изъятию оттуда манопы.

— Ты кто такой?
– ручища капитана ухватила Михаила за горло.

Лицо его приблизилось и стало еще отвратительнее.

— Электрик, - прохрипел Лошадкин, - и разбираюсь в ремонте подобных вещей.

Разумеется, он не разбирался, а информацию выдал ту, что подсказала манопа, на основе полученных информационных пакетов систем корабля и своего анализа внутренней структуры и прочего. Но в то же время, какой шанс, какой шанс! Починить и выжить, но одновременно с этим и захватить корабль, системы управления и прочую электронику.

Развернуться и вернуться к остальным землянам, ха!

— Эле-е-е-е-ктрик, - протянул капитан, ослабляя все же захват на шее.

Вдруг он снова гулко захохотал, пузо колыхалось, пыталось раздавить Лошадкина, а рука капитана подергивалась, будто собиралась свернуть ему шею. Капитан прищелкнул пальцами и показалась рука "дока", подала ему какой-то браслет.

Ошейник!

Тот защелкнулся на шее Лошадкина, сдавил ее немного, но тут же словно растянулся. Манопа немедленно сообщила Михаилу, с чем он столкнулся: подавителем, вроде того, которым корабль глушил коммуникации там, у замка экспедиции. Он не мешал работать манопе, но при этом обрубал ей всю коммуникацию за пределами головы Михаила, в том числе и связь с системами корабля.

Сам ошейник тоже оставался недосягаем для манопы, так как работало подавление и, вдобавок к этому, он похоже еще и застегивался механически. То есть даже возьми манопа над ним контроль, что вряд ли, расстегнуть ошейник не получилось бы. Отключить подавление, скорее всего тоже, по крайней мере, если бы Михаил создавал подобные вещи, то особо предусмотрел бы защиту от такого.

— Электрик!
– повторил капитан и отодвинулся.
– Хандрат, ну ты понял, да? Этот умник уже успел пролезть в системы моего корабля! Да мы озолотимся на его чипе! Ну что, электрик, все еще можешь починить?

— Могу, - проворчал Лошадкин, ощущая упадок духа.

Упадок, но в то же время и прилив злости. Год он провел на другой планете, правил и командовал, водил войска в бой и строил, властвовал и помогал, и нынешнее беспомощное состояние злило. Прежний Лошадкин, из двадцать первого века, воспринял бы все спокойно, но не нынешний Михаил! Прошлый его поступок, когда он ринулся и "напал комбайном" служил тому подтверждением

— Можешь, - повторил капитан, ухмыляясь и демонстрируя огромное количество зубов.

Не тридцать два, точно больше, словно собирался сожрать Лошадкина сырым.

— Давай, покажи, что ты можешь, - предложил капитан.
– Твоя судьба в твоих руках, починишь и будешь жить, а команда остынет и не захочет срать тебе в череп.

Вообще-то, Лошадкин сильно сомневался, что команда остынет, да и капитан явно задумал что-то недоброе, но. Михаил уже окончательно разозлился и передумал, решил выжить всем назло, а если бы пришлось вдруг сильно унизиться... вот тогда можно было и умереть.

— И что мне за это будет?
– все же спросил Михаил.

— Поставим на ноги и получишь отдельную клетку, в смысле каюту, - пообещал капитан.
– Будешь жить в ней как король, отдельно от других рабов!

Рабов?! Мысленный возглас Лошадкина так и остался мысленным, так как он живо представил себе события недавнего прошлого. Чуть-чуть не так все пошло бы и землян взяли бы в плен, мордахов и хрокагов, да всех, включая птерахов, истребили бы в невообразимых количествах. Захватили и перетаскали к себе обломки земного корабля, а также прихватили бы аборигенов, для утех во всех смыслах, от работы до секса и пожирания пленников.

Других рабов, стало быть, на корабле имелись другие рабы!

В это мгновение Лошадкин пожалел, что выдал себя, указал на возможности по взлому систем. Но зато сумел выжить с их помощью, а то капитан явно был готов разнести ему голову. Это тоже следовало учитывать, вспышки ярости, импульсивное поведение, равно как и разногласия с командой.

Выжить!

Нет, не просто выжить, а сражаться, освободить других рабов, повергнуть пиратов вокруг, раз уж Михаил не погиб в той самоубийственной атаке. Править и биться, а не сдаваться и стонать, держать свою судьбу в своих руках! Громкие слова, сейчас далекие от реальности, но Лошадкин упивался ими, накачивал сам себя, оставаясь внешне спокойным.

Можно было еще поторговаться, но все легко могло закончиться ударом по черепушке и вскрытием. В то же время, Лошадкин ощущал внутренней интуицией - не все так гладко на корабле. Ему не говорили, но эта истерика команды, возможно ли, что она была связана с повреждениями? А также тем, что им пришлось удирать и теперь некому было починить?

Но в таком случае, наверное, капитан бы вел себя иначе.

— А если я не хочу жить отдельно?
– поинтересовался он.

— Не наглей, землянин!
– взъярился капитан.

— Просто спросил, - сдержанно ответил Лошадкин.

Не испугался, уже хорошо, отметил он. Правда, ситуация оставалась все еще не в его пользу, но лиха беда начало, не так ли? Просто путь к правителю начался не с трона, а самых низов, вот и все. Заморгал свет, что-то взвизгнуло вдалеке и затихло, корабль снова затрясло, словно намекая, что проблема никуда не делась.

— Ну что разлегся?
– саркастично спросил капитан.
– Вставай, зарабатывай свою жизнь! Ах да, Хандрат!

— Уже несу, - отозвался "док".
– На землянах не тестировали, но должно сработать.

Не успел Лошадкин изумиться и испугаться, как в него вогнали дозу чего-то, ускоряющего природную регенерацию, в смеси со стимуляторами и обезболивающими. Чтобы, значит, смог встать и работать, а попутно еще и лечиться, особенно, если организму было что пережигать в "топке регенерации". Манопа тут же заверещала тоненько, что все это опасно для здоровья, но делать было нечего, пришлось вставать.

— Давай, землянин, трудись, - предложил капитан, глядя на него прищуренными глазками.

Голова кружилась и тело болело, все покачивалось и плыло, будто Лошадкин долгое время провел на корабле или в каком-то из аттракционов. "Док" неожиданно стал не слишком большим, а также стало видно, что у него четыре руки и есть шерсть. Зато капитан выглядел еще внушительнее, и Михаил невольно преисполнился легкого уважения к другим пиратам - возражать такой туше!

Вооруженной туше, зорко наблюдающей за движениями Лошадкина.

— Меня зовут Михаил Лошадкин, - сказал он.

— Право зваться по имени еще надо заслужить!

Или обменять его на отдельную клетку, подумал с иронией Михаил. Несмотря на все проблемы, вколотое ему действовало, с каждой секундой он ощущал себя все лучше - хотя, возможно, еще манопа вносила свой вклад, как-то там регулировала все изнутри.

— Мне нужны будут инструменты.

— А говорил, что можешь!

— Разве ваши живые чинят энерговоды голыми руками?