Не вмешивайтесь в дела волшебников
Шрифт:
«Вернон наверняка уже дома».
Зайдя в уборную, Гарри аппарировал около дома номер 4 по Привет-Драйв.
Он огляделся, тайно надеясь, что в данный момент хоть кто-нибудь из соседей смотрит в окошко и видит, что он пришел. Он действительно хотел разрушить ту удобную иллюзию, которую его, так называемое семейство, придумало. Он увидел автомобиль Вернона, припаркованный около дома, рядом с машиной Дадли, подаренной ему, кажется, на его прошлый день рождения. Следовательно, вся семья была дома, поскольку Петуния редко куда выходила без Вернона или Дадли.
Разумеется, передняя дверь была заперта, но
Мельком взглянув в сторону гостиной, из которой доносились приглушенный шум телевизора и разговоров, Гарри направился к комнате.
– Петуния! Вернон! Дадли! Я дооооомаааа!
– заорал Гарри фальшивым радостным голосом.
Звук, донесшийся из гостиной, напоминал, будто кто-то свалился со стула. Прежде, чем Вернон мог подняться и начать угрожать ему, Гарри быстро пересек коридор и получил свою порцию удивления. За столом сидела Мардж Дурсли, держа бокал с вином в руке.
«О, это будет забавно!», - Гарри мысленно ликующе потер руки.
Вернон вскочил на ноги, но прежде, чем он мог сказать хоть слово, Мардж, которая была слегка пьяна, сказала:
– Что это ты здесь делаешь, мальчишка? Вернон говорил, что ты попал в тюрьму, потому что убил одного из парней в этой твоей школе. Всегда знала, что ты плохо кончишь. Как я и говорила, если сучка с изъяном, то и щенки будут ненормальные. Чего еще можно было ожидать от алкоголика и шлюхи? Убийцы.
В этот момент уже Вернон готов был молиться всем богам за то, что взглядом невозможно было убить, иначе на этом их жизни бы и прервались. Раздраженным низким голосом парень прошипел:
– Заткнись, ты, пьяная сучка!
Не желая и далее позволять этому ненормальному оскорблять его дорогую сестричку, Вернон сказал с угрозой в голосе: «Посмотри сюда, мальчишка! Ты не будешь больше так разговаривать с моей сестрой. Ты будешь говорить с ней со всем уважением, иначе, я клянусь, ты заплатишь»
Прежде, чем Гарри смог ответить на угрозу Вернона, Мардж, которая уже оправилась от такого сюрприза, треснула ладонью о стол и, направив свой жирный палец прямо в лицо Гарри, завопила:
– Я не замолчу, ты, неблагодарный щенок! Ты был взят в этот дом по доброте моего брата и его жены, и чем же ты им отплатил?!
Гарри фыркнул, подумав: «Ага, и еще они спасли свои собственные шкуры, взяв меня к себе».
– Меня не заботит, почему они это сделали, - продолжала Мардж, не обращая внимания на фырканье.
– Лично я думаю, что ты всего лишь нахлебник. И после всего, что мой брат сделал для тебя, ты опозорил эту благородную семью, убив кого-то там и сев в тюрьму. Вернон должен был избавиться от тебя в то же утро, когда они нашли тебя!
Вернон, наблюдая, как Мардж медленно, но верно прокладывает дорогу к собственным неприятностям, не мог ничего сделать. В отличие от Мардж, он очень хорошо помнил, что случилось в прошлый раз, когда она довела мальчишку. Хотя Вернон немного расслабился, не видя никаких признаков магии, типа мерцающих лампочек или тому подобного. Несмотря на это, выражение этого ненормального
предвещало что-то очень неприятное для Дурслей. Он хотел было вмешаться, но промолчал из опасения быть превращенным в жабу или еще чего похуже.Вернону было совершенно ясно, что хотя эти ненормальные и заперли мальчишку в тюрьме из-за совершенного им убийства, он изменился. Глаза, которые прежде были всегда полны зеленого огня, теперь были холодны словно лед. Вернону стало страшно.
– ТИШИНА!
– проорал Гарри, заставив Мардж в изумлении и испуге грохнуться обратно за стол, толкнув Дадли и сбросив тарелку с обедом со стола. Гарри, разумеется, это не остановило.
Парень медленно придвинулся ближе, словно кот, играющий с мышкой. Мардж, пытаясь уйти от разозленного юноши, чуть не спихнула Дадли со стула. Она начинала понимать, что, возможно, зря настолько разозлила кого-то, кто способен на убийство.
Надеясь, что мальчишка все еще боится быть высланным из его дурдома, Вернон сказал:
– Сколько раз я говорил тебе, что не потерплю этого в своем доме. Ты знаешь, что случится, если сделаешь что-нибудь.
– Ничего не будет, Вернон, - прошипел Гарри, явственно напомнив Дурслю змею, все еще смотря на Мардж.
– Они не выгонят меня за волшебство. Наверняка вы все хотите знать почему. Потому что Дамблдор хочет этого.
Повернувшись к Вернону, Гарри сказал достаточно громко для того, чтобы его услышали все присутствующие в этой комнате:
– Мардж, хочешь узнать, почему твой драгоценный братик взял меня в свой дом, и не избавился при первом же случае? Это не имеет никакого отношения к его доброте. Правда заключается в том, что я, своим присутствием в их доме, спас его собственную задницу, жизнь его коровы и свиньи-сына. Пока я здесь, они в безопасности от Вольдеморта. Ты помнишь его, Вернон? Того самого волшебника, который убил моих родителей?
Слыша слово «волшебник», Мардж, которая уже долгое время ничего не понимала из сказанного, очухалась и решила вмешаться в монолог Гарри:
– Волшебники?! Их не бывает! Должно быть, в тюрьме ты растерял последние мозги. Если, конечно, они у тебя были.
Мардж вздрогнула, когда юноша повернулся к ней.
– Это первое и последнее предупреждение, Мардж Дурсль. Ты не будешь больше меня перебивать, или я позабочусь о том, чтобы ты пожалела об этом. Кстати, волшебство - существует.
– Не отводя глаз от тетушки Мардж, Гарри взмахнул рукой в сторону Петунии, и разбитый стакан, вновь став целым, взлетел в воздух и завис на уровне глаз Дурслей.
– Пока я здесь, ты, Мардж, будешь держать свое мнение при себе. Если я услышу хоть один комментарий обо мне или моих родителях, я обещаю, что детально объясню тебе, почему не стоит вмешиваться в дела волшебников.
Он еще раз пристально взглянул на Мардж, и, вспомнив, насколько же иногда упрямым мог быть ее брат, Гарри решил наглядно показать ей, что может случиться, если б она не послушалась его.
– Наверняка ты думаешь, что это просто какой-то фокус. Позволь, я освежу твои воспоминания о том, что произошло года три назад, так что ты хотя бы будешь представлять, что может случиться.