Не вмешивайтесь в дела волшебников

– Какое ты имеешь к этому отношение,- зло ощетинился Фадж. Он всё ещё оставался министром и требовал к себе уважения, которого этот мальчишка не собирался ему оказывать.

Улыбка Гарри перешла в разряд крокодильих, когда он ответил мелкому бюрократу:

– Я один из главных свидетелей обвинения Если Вы ещё не в курсе. Вас обвиняют в измене магическому миру,- перепуганное выражение министерского лица позабавило Поттера. Гарри заметил, как ухмыльнулась мадам Боунс,- он не знал, в чём его обвиняют?

– Я не хотела ставить его в известность, чтобы он не принял меры,- сказала ему Эмилия,- он знает только, что вопрос стоит о снятии с должности. Если бы он знал, что его обвинят в государственной измене, он аппарировал отсюда так быстро, что его одежда, боюсь, не успела бы за ним.

Фадж, как будто внезапно осознав всё, что они говорили, уже не стоял возле мадам Боунс, а находился в противоположном конце комнаты и пытался открыть входную дверь. Та не поддавалась. Министр с хлопком исчез, появившись мгновением позже в другом углу комнаты. Третий хлопок вернул его в первоначальное месторасположение.

Усмехнувшись, Гарри направил на него палочку. Синий луч, сорвавшийся с её конца, окутал Фаджа. Министр на секунду исчез, а когда появился снова, оказалось, что он обзавёлся хвостом, большими пушистыми ушами, подобно мыши или крысе, длинным, раздражённо шевелящимся носом и высовывающимся изо рта огромным раздвоенным языком.

– Он очень похож на мышь, которая пытается убежать от кота, не так ли?- Гарри прокомментировал свои действия Эмилии, наблюдавшей прыжки Фаджа из одного угла в другой. При этом он не сознавал, насколько забавно выглядел.

– Фадж!- воскликнул Дантес, когда министр в десятый раз попытался покинуть комнату,- стойте на месте! Вы не сможете выйти отсюда, все ваши попытки бесполезны. Вы только ухудшите своё положение, если Вы действительно виновны. Ведите себя как человек, а не как мышь.

Фадж неохотно уселся за стол. Секундой позже к нему присоединилась мадам Боунс.

– Лорд Поттер, пожалуйста, снимите проклятье, которое Вы наложили на господина Фаджа,- потребовал Дантес.

– А нужно?- Гарри изобразил из себя невинного ребёнка,- он такой симпатичный Мыш.

– Да,- Дантес был непреклонен, несмотря на усмешку на лице.

С разочарованным взглядом Гарри направил палочку на министра, заставив того вновь исчезнуть в облаке на этот раз жёлтого света. Когда он рассеялся, министр обрёл нормальный человеческий облик.

Дверь открылась, впуская множество людей. Некоторых Гарри узнавал. Уизли вместе с Джинни-собакой, шедшие сразу за Дамблдором. Ещё более удивительным было присутствие Амбридж и Снейпа в сопровождении авроров. Юноша предположил, что они тоже являются свидетелями.

Игнорируя Уизли, что было легко, так как они его не заметили, Гарри разглядывал Снейпа и Амбридж. На профессоре была та же мантия, в которой его арестовали. Но несмотря на её уже несколько потрёпанный вид, Снейп продолжал держаться так же высокомерно. Гарри не сомневался, что профессорский язык по-прежнему язвителен. Амбридж стояла с другой стороны с таким видом, словно у неё только что убили любимого котёнка. Юноша засомневался, осознаёт ли она происходящее, ибо она смотрела в пол и не реагировала на вопросы. Гарри не удивился бы, узнав, что она решила симулировать безумие, чтобы попасть в психиатрическое отделение Св. Мунго. Этих двух усадили в дальнем конце комнаты возле стола защиты.

Как только Амбридж опустилась на стул, она, не обращая внимания на мадам Боунс, с ликующим воплем, словно подросток, увидевший живьём своего кумира, обратилась к Фаджу:

– Министр! Я знала, Вы убедите их в том, что меня неправильно посадили в Азкабан! Я буду оправдана и освобождена! Я верю, мы всё делали правильно!

Фадж страдальчески посмотрел на неё. Амбридж продолжала разливаться соловьём, как она была довольна вернуться, чтобы работать его помощником и наставлять людей на путь истинный.

– Госпожа!- голос Дантеса оборвал бессмысленную болтовню.- Пожалуйста, прекратите нести чушь! Я боюсь, Вы ошибаетесь относительно причины, по какой Вы здесь находитесь.Вы видите, что министра вызвали на судебные слушания. Если у Вас было что-то, хоть отдалённо похожее на справедливый суд, то я уверен, что Вы заслужили Азкабан за совершённые Вами преступления.

Амбридж уставилась на молодого человека, словно не веря, что у него хватило смелости сказать всё это. Рисуясь, она поинтересовалась:

– Как Вы посмели предположить, что министр здесь на суде? Кем Вы себя возомнили? Совершенно ясно, что Вы ничего из себя не представляете. Вы - никто. Если бы Вы были мало-мальски значимой персоной, то знали бы, сколько хорошего сделал министр для магического мира.

– Вы не правы,- улыбка Дантеса не предвещала ничего хорошего,- по своему происхождению, я - один из наиболее важных людей, которых Вы когда-либо встречали.

Пытаясь избежать возникшей неловкости, министр попросил своего помощника:

– Долорес, сядьте. Мы должны позволить им высказаться. Но потом я докажу, что поступал правильно.

Амбридж уставилась на незнакомого молодого человека и громко фыркнула в ответ.

– Все ли расселись по своим местам, чтобы мы могли начать?- спросил лорд Алтрен.

Лонгрин взял пачку пергаментов и приготовился огласить список обвинений против министра, когда его опередил пронзительный женский голос:

– Поттер Гарри Джеймс, Вы немедленно снимете проклятье с моей дочери! Здесь и сейчас!

– Что Вы требуете, госпожа Уизли?- ледяным тоном спросил Дантес.- И почему Вы прерываете заседание?

– Я требую, чтобы Поттера заставили вернуть моей дочери Джинни человеческий облик и сделали это немедленно,- Молли проигнорировада его вопрос.

– Ради Мерлина, с чего Вы решили, что Совет имеет отношение к изменению Вашей дочери,- лорд Алтрен ждал ответа.

– Это не имеет никакого отношения к сегодняшнему Совету,- признала Молли.- Но нельзя позволить ему избежать ответственности за то, что он превратил её в собаку.