Не время для героев

 Жека быстро направился к ней. Он чувствовал, как соперница пытается разорвать узы колдовства. На ходу волшебник плел очередное заклинание.

Все это время, Врадлик в окружении Миххика, Брыжча и Нео пытался вырваться из оцепления. Действие сдерживающего заклинания Жендальфа утратило силу, когда русалка овладела его разумом. Миххик где-то отыскал длинный прут от садовой оградки, и теперь сражался им с бароном. Ему помогали собачник и Черкашин, по большей части пытаясь отвлечь Бринздэша.

Когда Жека приблизился к бьющейся в судорогах ундине, барон яростно взмахнул мечом, разгоняя нападавших, и бросился к любимой. Он занес клинок, метя острием в спину волшебника. Евгений запоздало обернулся, на кончиках его пальцев дрожало яркое колдовское кружево, должное прекратить сегодняшние злоключения. Но барон был слишком близко, и маг не успевал закончить волшбу.

Врадлик с проворотом, вкладывая вес тела, нанес удар. О меч глухо лязгнул металлический прут, отводя его сторону, Миххик влетел между бароном и другом, хватая вельможу за барки и увлекая за собой. Они тяжело рухнули наземь. К ним подоспели Нео и Брыжч.

Маг не мешкал. Он наложил заклинание на русалку, – и та обмякла, погрузившись в глубокий сон.

Нео и Брыжч схватили барона под руки и оттащили от Савельева. Топольский, наконец, вырвал из рук Врадлика оружие. Миххик лежал на траве, прижимая дрожащую руку к груди. Он беззвучно хватал ртом воздух, запрокинув голову.

Топольский выругался, увидев на клинке кровь. Савельев дернулся, из горла вырвался хрип. Жека опустился рядом и отвел окровавленную ладонь Миххика. Затем растянул шнуровку жилетки и разорвал рубаху. В левой части груди, между ребер, была рана, из нее обильно, толчками шла темная кровь. Видимо, меч барона задел артерию. Миххик закашлялся, беспомощно дернулся. Савельев умирал.

Маг не колебался. Он накрыл рану ладонями, сомкнул веки и что-то зашептал.

Савельев вскрикнул, с присвистом втянул воздух, его забила мелкая дрожь. Сквозь пальцы мага сочилась кровь. Следователь закашлялся, выгнул спину, и разом обмяк. Медленно, волшебник отнял окровавленные руки от груди товарища, сложил ковшиком и, точно боясь расплескать невидимую душу Савельева, обернулся к друзьями.

Лицо Жендальфа было бледным.

– Возьмитесь за меня, – простонал он, размыкая ладони. Топольский и Нео быстро выполнили просьбу. Каждый из них ощутил укол в сердце. Тупая волна сильной боли наполнила грудь, а затем и все тело. Нео сжал челюсти, застонав, но руку не отнял. Топольский держался стоически, но и его лицо исказилось. Они делили смертельную рану та троих.

Боль вдруг притихла, отступила – это Брыжч, поняв, что происходит, ухватился за Жекино запястье.

– Терпите, – прошипел маг, сам едва держась и стараясь оставаться в сознании.

Боль вновь стала тише – рядом встал барон, одной рукой держась за мага, а второй поддерживая его под локоть. Лицо Врадлика было исполнено достоинства и смирения, взгляд ясен. Наваждение русалки исчезло.

Наконец, муки сошли на нет, Евгений разжал пальцы и опустился на траву. Миххик лежал без сознания рядом, грудь его медленно вздымалась и опадала. Топольский и Нео тоже сели на землю, тяжело дыша. Брыжч и Врадлик молчаливо стояли по обе стороны.

Черкашин закашлялся, сплюнул вязкую слюну на траву.

– Ну ты и козел, волшбун, – обиженно сказал Максим. Жека непонимающе взглянул на него. – Так говоришь, лечебной магией не владеешь?..

Жека тускло улыбнулся и без сознания свалился на траву.

* * *

Барон задумчиво бродил у пруда, заложив руки за спину. Иногда он останавливался, глядя на мелкую гребенку волн, и вновь мерил берег шагами.

Жека сидел на лавочке крыльца, завернувшись в старый плед, и курил, наблюдая за Врадликом.

– Как оно? – рядом сел Нео, вопросительно посмотрел на волшебника. В руках у него была трубка. Жека лениво повел пальцем, воспламеняя табак.

– Тяжело, – ответил он. – Сам-то как? – Маг повернулся к Черкашину.

– Да что мне сделается... – пожал плечами Максим. – А вот барон ушел в себя. – Он кивнул на снующего вдоль водоема Врадлика.

– Главное, что в своем уме.

– Ну да.

Они сидели, слушали тихий шорох листвы в саду и смаковали курево. Затем Жека спросил:

– Ты не замечал никаких странностей вокруг?

Нео поджал губы, хмыкнул.

– Например?

– Иногда мне кажется, что реальность... ну, вот это все, – он обвел рукой дворик. – Сбоит.

– Чего-чего?.. – нахмурился Черкашин.

– Я видел что-то вроде помех. Как на старом телевизоре. Будто сигнал прерывается.

Максим задумался.

– Мож, отходняк? Ты день в отрубе валялся. Стресс, все дела. Витамины надо есть.

Жека покачал головой.

– Нет, это другое. Утром, краем глаза, я видел, как стена в моей комнате будто сдвинулась, заколебалась. Всего на миг. Думал – показалось, мало ли. Но после обеда, вон та ветка, – он указал на свисающую гриву розовых цветов из-за ажурной ограды. – Рассыпалась на цветную мозаику, и тут же собралась. Ну точно как помехи.

– Это значит, что квест заканчивается, – сказал Топольский, присаживаясь рядом. – Реальность готовится схлопнуться.

Максим округлил глаза:

– В смысле – схлопнуться? – спросил он.

– Ну, я называю это так, – сказал Олег.

– То есть, осталось еще одно приключение? – уточнил Максим.

– Нет, – сказал Жека, поняв ход мысли вампира. – Надо закончить дело с русалкой. Отдать ее водяному. Это, видимо, и есть конец. Верно, я рассуждаю? – он взглянул на Топольского.

– Возможно, – отозвался вампир.

Они сидели и наблюдали за фигуркой барона, бродившего по саду.

– Сколько раз ты бывал здесь, Олег? – спросил Жека. – Только честно.

– Здесь? – переспросил Топольский, улыбнувшись.

– Здесь, там, в другой реальности – какая разница. Сколько открывал ту дверь в Псевдореальности?

Топольский замялся, провел ладонями по штанинам.

– Восемь, – ответил он наконец. Нео присвистнул. <