Не время. Часть вторая
Шрифт:
Ясно. Куда уж яснее.
Женщина рано утром собрала небольшую сумку и отдала её Надежде.
– Надюша, ты всё запомнила?
– Конечно, Наташенька. Всё помню. Привезу туда. Ключ оставлю у соседки. Раиса Сергеевна её зовут.
– Спасибо тебе, Надюша. – Сжимает синими пальцами мягкую руку няни.
– Что вы, ей Богу! Наташа, беги от него. Он ведь и правда убьёт, и рука не дрогнет. Совсем бешеный стал, прости Господи!
Смотрит в опустевшие глаза молодой женщины. Слёзы крупными градинами сползают вниз по щекам.
– Я позабочусь об Антоне. –
– С ним всё будет хорошо. Вы же знаете, Виталий Юрьевич в нём души не чает. А как всё немного устаканится, так и сына заберёте. Уедете подальше. Сам чёрт не сыщет!
– Да. Не сыщет… - Повторяет за Надеждой и вытирает лицо трясущимися ладонями. – Езжайте…
– Мама, ты уезжаешь?
Мальчик слышал часть разговора. Стоял за дверью, прижимая к груди свою шапку. Абсолютно не понимал о чём речь, но тревога забилась где-то в районе груди, готовая раскрошить детские рёбра.
– Что ты! Маленький мой! – Она присела рядом с ним на корточки, сжимая ладоням его немножко пухлые щеки. – Кто тебе сказал такую глупость?
– Я слышал. – Испуганно взирая на любимую женщину. – Надя сказала, что ты уедешь подальше!
– Чшшш! – Прикладывая палец к его губам. – Шшш… Не так громко, малыш! – Прижимаясь к его ушку. – Мы же с тобой собирались гулять. Помнишь?
Антон резво закивал головой и вцепился в женскую руку. Он всё неправильно понял? Мама никуда не собирается?
Она уверяла, что нет. Что всё хорошо. И они всегда будут рядом.
Но прошли буквально два часа, и он бежит за автомобилем. Он чувствовал. Он понимал, что она поехала не по магазинам. То, как она его обнимала и целовала... Ему тогда показалось, что так обнимают, когда прощаются. Когда человек уходит надолго. И за ней приехала машина с шашечками. Они раньше никогда не ездили на чужих машинах. И как только дверь автомобиля захлопнулась, он всё понял. Но было так поздно. Он кричал. Он просил, чтобы она не уезжала. Он толкал Надю и бежал за матерью.
Она говорила, что скоро вернётся.
Но так и не вернулась.
Это был кошмар наяву.
Мальчик так сильно плакал. Каждый день. А папа злился теперь на него. Злился и ругал за слёзы. Кричал. Говорил ужасные вещи про маму. Что она их бросила. Что она… что нашла себе другого мужа, и что они ей больше не нужны.
Но он не верил. Огрызался в ответ и твердил, что мама вернётся.
Но прошёл месяц. Два. Три. А она так и не возвращалась.
Получается - папа прав?
Грохот с улицы проник в его голову и заставил парня открыть глаза. Размытые силуэты сновидения всё ещё мелькали в сознании. Что это было? Мама? Он что-то вспомнил? Морщит лицо, пытаясь поймать фрагменты, выскользающие ежесекундно. К чёрту.
Первое, что попадается на глаза – это письменный стол и магнитная доска с фотографиями.
Варя.
Разогнав туманы в в мыслях, брюнет стонет, и принимает сидячее положение. Выспался? Кажется. Почти.
Взлохматив волосы, Горькийт медленно поднялся с неудобной кровати и подошёл к открытому окну.
Мусоровозка,
будь она неладна.Широко зевнув и развернувшись, Антон снова натыкается взглядом на фотографии.
Что-то новое? Подходит ближе и внимательно рассматривает. Эти он уже видел. А эти?
Зима. И бенгальские огни в руках. Это недавно. Чёрт! Новый год. Варя в компании своих друзей. Ну а рядом? Конечно же, этот мудила. Снова скалится, будто у него кол в очке.
Брюнет фыркает и срывает фотографию. Нахер. Комкает и засовывает к себе в карман. Он заставит её сфотографироваться с ним и распечатает фотографию. Большую. На всю это хренову доску.
– Ты проснулся? – Её голос застаёт врасплох, и парень вздрагивает, оборачиваясь. Вот она. В этом же сарафане, который вызывает одно лишь желание: стащить эту тряпку и… - Ты проспал пять часов. – Девушка мнётся на пороге и поглядывает на него с опаской.
Он что-то сделал? Хотя, нет. Конечно же, нет. Иначе бы, она не стояла здесь. Перед ним. Уже давно бы смылась, оставив его наедине с самим собой.
– Кхм. – Парень откашливается. Прочищая горло после сна. – Да. Это много. Для меня. Спасибо. – Делает к ней пару шагов, а сам ждёт, что девчонка в любой момент побежит от него, как от прокажённого.
– Не за что. – Сжимая пальцами край сарафана.
– Варь. – Делает ещё один широкий шаг, и мгновенно хватает её за тонкое запястье. Несильный рывок и Горький притягивает к себе девушку. Срывая с её губ резкий вдох. – Я скучаю по тебе. – Шепчет прямо в её губы и ловит её тихие, рваные выдохи. Тянет носом, и запах корицы бьёт по его обонянию. Блять.
– Ты же здесь. – Она пытается отвернуться, но брюнет ловит пальцами её подбородок.
– Мне всегда тебя мало. – Пытаясь взять в плен её соблазнительно-дрожащие губы. Но она снова отворачивается, заставляя его брови сойтись на переносице.
Так дело не пойдёт. Варя.
Сжимает вторую руку на тонкой талии и снова тянется к ней.
– Антон! – Девушка выставляеткулачки, упираясь в его грудь. – Прости. – Сжимает губы, пряча улыбку. Что это? В самом деле, улыбка? С чего вдруг он её удостоился?
– М? Что? – Всё ещё хмурясь.
– У тебя ужасно пахнет… изо рта. – Тихо хихикнув и, воспользовавшись его замешательством, выскользнула из на миг ослабших тисков.
– Что? – Опешивший парень сморгнул наваждение и закрыл рот. – Ужасно пахнет? – Всё ещё не веря в происходящее. Наблюдая, как Варя уходит в сторону кухни. – Варя!
– Я дам тебе щётку, Антон. – Оборачиваясь возле ванной. – Новую.
Брюнет видит снова её улыбку, и нервная усмешка касается его губ. Ну, надо же. Она улыбается. Ему. По-настоящему.
– Мне и твоя подойдёт… Варя.
Глава 26
Он и сам не понял, как ноги привели его к этой двери. Сначала потерял рыжую макушку из виду, как сквозь землю провалилась. Была рядом с братом, но когда Игорь спустился, девчонка растворилась.
Где она? Куда могла подеваться? Ведь здесь сегодня и людей практически не было.