Не все дракону масленица, или Мамашка для близняшек

Здесь было легко заблудиться. Казалось, что вот-вот тебя задавит один из тяжеловозов, тянущих гружёную повозку, или унесёт стайка одетых в одинаковые серые платья девушек, что бережно прижимали к груди потрёпанные учебники. На каждом шагу к нам меня дёргали за руки торговки, предлагали купить зелень, ткани и чёрт знает что ещё.

Алка же крепко держала меня за руку и вела сквозь толпу к самому высокому зданию со шпилем и огромными часами на светло-рыжей башне. Маленькая стрелка приклеилась к цифре восемь, а большая подползала к двенадцати.

— Скорее, — торопила меня Алка. — Ох, сколько желающих… До вечера ждать будем!

Мы перешли на бег, приближаясь к большим кованым воротам, перед которыми уже встроилась очередь просителей, как вдруг мне преградил путь высокий бородатый мужчина. На нём был накинут тёплый плащ, хотя утро выдалось жарким, а под правым глазом алел свежий шрам.

— Нашёл! — выдохнул незнакомец мне в лицо.

Легко оттеснил ойкнувшую Айку и, сжав будто тисками запястье, потащил меня в сторону.

— Пустите, — потребовала я. — Эй, что вы себе позволяете?

Люди стали на нас оборачиваться, и бородач зло прошептал:

— Даже не пытайся сбежать! — А потом громко, будто уличный актёр, заявил: — Жена, сколько раз повторять, чтобы не ходила без меня на базар? Уведут ведь мою красотку! Что делать-то буду?!

При этом старательно втягивал голову в плечи и прятал лицо, будто боялся быть узнанным. Вёл бородач себя крайне подозрительно, поэтому я завертелась змеёй, стараясь выкрутиться из его хватки.

— Какая я тебе жена? Люди добрые, помогите! Я этого Бармалея раньше видом не видывала. Пусти, окаянный! Не то полицию позову…

Но вредный бородач упрямо тащил меня к какой-то подворотне, невзирая на пинки и тычки, которыми я его щедро потчевала. Зеваки не спешили вмешиваться в «семейную ссору», тогда я выхватила из рук ближайшей торговки запечатанный сургучом кувшин и со всей силы обрушила на голову похитителю.

Крынка рассыпалась на осколки, и похититель, не ожидая, что поймает затылком привет находчивой пенсионерки, замер на месте. Когда Бармалей медленно обернулся, по его лицу медленно стекала жижа цвета детской неожиданности. Пахло примерно так же отвратительно, как и выглядело.

— Покупайте лучшие в Тахре удобрения… — отступая, пролепетала торговка.

— Не переживай, милок, — хихикнула я. — Теперь борода до колен вырастет! Можно будет вместо шарфика шею обматывать.

Обтерев лицо, Бармалей прошипел:

— Убью, тварь…

— Дорогу! — раздался негромкий мужской голос.

И вдруг стало так тихо, будто кто-то выключил звук. Люди замолчали и, кажется, даже старались не дышать. Взгляды окружающих были обращены на того, кто находился за моей спиной. И, судя внезапной бледности, разлившейся по лицу моего похитителя, встреча эта была не особо приятна.

— Что здесь происходит? — ледяным тоном поинтересовался тот, кто одним своим появлением заморозил окружающих.

Внезапно Бармалей толкнул меня с такой силой, что я впечаталась спиной во что-то каменно-твёрдое, а затем рухнула на брусчатку. И разбила бы себе лицо, но за мгновение до страстной встречи моего носа с камнем, ощутила на талии сильные руки. Когда меня рывком приподняли над землёй, я посмотрела вверх и поблагодарила своего спасителя:

— Плюс тебе в карму, сынок…

Тут наши взгляды встретились, и я осеклась. Какой же красивый… Твёрдый подбородок, чувственные губы, прямой нос. Само совершенство! Его даже не портили чёрные брови вразлёт и острые скулы, из-за которых выражение лица казалось хищным. Лет пятьдесят назад влюбилась бы без памяти!

Незнакомец рассматривал меня с лёгким недоумением патологоанатома, с которым вежливо заговорил труп. Я же заметила на лбу красавца, всё ещё удерживающего меня в объятиях, то ли родинку, то ли татуировку.

— А это что? — потянувшись, дотронулась я.

Мужчина вздрогнул, отдёрнул руки, и я, лишившись поддержки, рухнула на землю. Хотела было возмутиться, но этот нахал попросту направился прочь. У меня даже дар речи пропал. Усевшись, я растерянно хлопала ресницами, глядя в спину надменного брюнета, перед которым толпа расступалась, как море перед Моисеем.

Как он мог сначала поймать, а потом намеренно уронить пожилую женщину? И что с того, что не знал моего возраста? Проворчала:

— Минус ему в карму.

— Вот ты где! — Ко мне подбежала Алка и зажала рукой нос: — Фу! Ну и вонь. Что здесь произошло?

— Внезапная косметическая процедура для Бармалея, — иронично сообщила я и внимательно огляделась. — Кстати, где он?

Но бородача уже и след простыл. Меня это обрадовало, не хотелось больше с ним встречаться. Как и с бездушным красавчиком. Но даже такие простые мечты упрямо не желали исполняться.

Глава 5

Алка мрачно посмотрела на очередь, которая ползла к двери в приёмную так медленно, что многие засыпали стоя.

— Похоже, мы тут до ночи… — Повернулась ко мне. — Ты как? Ещё с ног не валишься?

— Я заслуженная пенсионерка, закалённая в очередях за колбасой и сапогами. Мы занимали очередь в три утра и записывали на ладони фломастером номер, чтобы не забыть. К вечеру спину ломило и ноги отваливались, но я бежала домой быстрее олимпийского чемпиона, чтобы не отобрали добычу! Как сейчас говорят молодые, я бабка восьмидесятого уровня…

— Какая же ты бабка? — моргнула она и погладила мне руку. — Молоденькая совсем. Тебе сколько годков? Когда девочек родила?

— Эй, ты! — внезапно раздался грозный окрик, от которого подскочили абсолютно все, включая паренька, который открывал дверь в приёмную, впуская и выпуская посетителей.

К нам с Алкой приблизился громила из категории «сила есть, ума не надо». Сжимая пудовые кулаки, он навис над сжавшимися в испуге женщинами. Судя по тому, что взгляд бодибилдера был прикован ко мне, позвал он меня.

— Разве мы знакомы? — осведомилась достаточно холодно. — Почему вы мне тыкаете, молодой человек? Если недостаточно воспитания, уважайте хотя бы мой возраст!

Громила покраснел, и я снисходительно добавила:

— Что, стыдно? Тогда не всё потеряно, сынок.

И тут между нами влезла Алка.

— Что вы хотели, господин Клуд?

— Как звать? — едва не закипая, прорычал он.

— Алка Ковск, — тут же ответила женщина.

— Её! — продолжал нависать надо мной громила.