Не все НПС попадают…

— По ходу дела, собрались пойти в последний и отчаянный бой, — негромко прокомментировал Дрозд.

— Иван Андреевич, — очень спокойным голосом сказал Петька, — что-то я не хочу, чтобы меня с болевым сто зомбари ели. А давайте вот что…

Дрозд выслушал Петьку очень внимательно. Потом позвал Фила. Потом всю команду. Мужики сомневались, но согласились. И пошли, в последний и решительный.

Они с Дроздом сидели, накрытые двумя камуфляжными сетками, вжавшись во входные двери и стараясь казаться как можно незаметнее.

Смотрели, как отряд срывается с лестницы и пытается пробиться по левому флангу, очевидно держа цель на подсвеченную ядовито-жёлтым аппаратуру.

Выстрелы слились в непрерывный гул, но… Но. Дрозд, боясь даже покачать головой, чтобы не привлечь внимание, сморщился. Понятно было и без слов. Не вывезут мужики. Не сегодня. Серая шевелящаяся куча накрыла отряд целиком.

— Пошёл!

Петька откинул сетку, единым духом перемахнул через перила и помчался через почти опустевший правый край.

Услышал, как позади грузно спрыгнул Дрозд, но зомби, кажется, поняли их манёвр и все побежали за первым.

Больше тренироваться надо, ребятки!

Петька нёсся шалым зайцем, перелетая столы и тумбы. Навстречу метнулась серая рожа. Н-на тебе с локтя, дружок. Ещё один, здоровый! Кувырок под ноги. Рывок! Есть!!!

Голубой цилиндрик встал в ядовито-жёлтый паз, сзади схватили вонючие руки, но цветные лучи слились, озарив зал мгновенной зелёной вспышкой, и подоспевший Дрозд, хохоча, уже отцеплял от Петьки скрюченные ручки усушенных мумий.

— Молодец, юнга! Красавчик, да!

Мимо пронеслись в клочья потрёпанные игроки.

— Все живы? — крикнул им вслед Дрозд.

— Нормально! — Фил на бегу махнул рукой, и уже своим. — Живее, живее, мужики! Девятнадцать минут!

Точно, ещё же системный блок и вертолёт!

Петьку начало трясти, аж зубы заклацали. Дрозд от души хлопнул его по плечу:

— Адреналиновый откат. Пройдёт. Пошли лучше, двери разблокировать надо, пока мужики тут… А то обидно будет помереть после такого геройства!

РАЗБОР ПОЛЁТОВ

И они, конечно, успели. И полетели куда-то на вертолёте. Ми-8, кажется. Очень быстро пилот объявил, что они покинули пределы критически опасной зоны. Игроки, видимо, тут же получили оповещение об успешном завершении квеста, все начали бурно радоваться, жать руки и предлагать ещё куда-нибудь вместе сходить.

В этом месте Дрозд схватился за браслет со словами: «Ребята, дико извиняюсь! Начальство вызывает, срочно!» — и они свалили прямо из вертолёта, обещав подумать над предложениями. Воспользовались вместо дверей десантным люком.

Кабина лифта была та же. Или очень похожая? Спросил у Дрозда, но он только рукой махнул:

— Это, Сёмыч без разницы, всё едино. Планшетку открывай скорей. Давай-давай-давай! Если мы к Жене Васильевне такие расписные заявимся, она нас своими руками придушит. Будем в ближайший месяц колокольчики окучивать на весёлой ферме.

Петька поспешно открыл планшет.

— Куда заходим?

— Сперва в бытовую, вот сюда… Так, жми: полное очищение.

Дрозд успевал подсказывать и совершать какие-то манипуляции у себя.

— Красавчик!

Отражение в зеркале внезапно стало чистым и свежим — и лицо, и одежда.

— Непривычно, — прокомментировал Петька.

— Я всё равно после этого в душ иду, — перелистывая что-то у себя, пробормотал Дрозд. — Иначе… Противно как-то. Хотя вроде умом понимаю, что всё, чистый. А — не могу. Комплекс, что ли…

Его отражение мигнуло, переоблачившись в чёрные джинсы и тёмно-серый вязаный джемпер на пуговицах, из-под которого выглядывала футболка с какими-то бегемотиками.

— По моим многолетним наблюдениям, чем глупее ты выглядишь, тем меньше женщина хочет тебя убить, — ответил он на удивлённый Петькин взгляд. — Тут, правда, главное не переборщить.

Он в последний раз нажал что-то, уже сворачивая планшет. Ноги вместо берцев обулись в кроссовки.

— Сёмыч, теперь ты. Что там у нас есть такое, максимально безобидное?

— Да-э-э-э…

— А, ты ж ещё не успел распаковаться! Блин, сейчас некогда по письмам рыться, — он снова схватился за браслет, словно тот жёг: — Прибыли, будем через две минуты!.. Всё, Сёмыч, давай из того, что есть!

— В чём утром был.

— Нормально. И свитер тот одень, с оленями! Уютно и по-домашнему, сразу не съедят.

До офиса пронеслись рысью, не успели открыть стеклянные двери, как внутри всё взорвалось приветственными визгами, хлопаньем и улюлюканьем.

Директорская дверь мгновенно распахнулась, и на пороге появилась Евгения Васильевна.

Она, оказывается, маленькая совсем, — успел подумать Петька.

Но глаза директрисы метали нешуточные молнии.

— Иван Андреевич! Зайди!

Дверь за начальством закрылась, а Петька остался, не зная, что ему теперь делать.

— Девочки, что же мы сидим! — воскликнула девушка, которая полдня назад разблокировала ему аккаунт. — Человек только с рейда, устал, наверное. Давайте чай пить? Меня, кстати, Марина зовут.

Вокруг радостно загомонили, соглашаясь и представляясь, чьи-то руки приобняли его за плечи, усадили в кресло, откуда ни возьмись появилась целая куча чашек, чайники, какие-то торты…

— А вас не заругают? — спросил Петька и покраснел, потому что прозвучало это ужасно глупо.

Но девушки ответили очень серьёзно, что нет, не заругают, и вообще у них уже рабочий день кончился, так что можно и чаю попить, — отвечали одновременно множество голосов, со всех сторон, и Петька чувствовал, что у него голова уже идёт кругом. Тут в гомоне девичьего щебетания он вдруг услышал:

— Ой, девочки, какой хорошенький, да? — и совсем бы стушевался, если бы сиреневая одуванчиковая дама не сказала:

— Мы и домой из-за вас не пошли. Кино смотрели, испереживались все.

— Какое кино? — удивился Петька.