Не все потеряно

– Ну, Радуга! Ты что, действительно хотела пробраться сюда в одиночку?

– Ты улетел с базы ральше и не в курсе. Олаф такое узнал, но он сам не мог, а у меня просто времени было в обрез. Второй ударный их отвлечет, а мы будем действовать. Ага?

– Попробуем. Двинулись потихонечку.

И в это время стук заглушили другие звуки. Звуки были похожи на тяжелые шаги, словно шел на них кто-то огромный, продираясь сквозь черноту, и воздух вздрагивал в такт этим шагам. Великан приближался, топал колонноподобными ногами, сопел, пытался разглядеть в черноте двух землян, слепо шарил руками...

Шаги прогрохотали совсем рядом, стали удаляться, затихли в черноте, и снова запульсировали удары молоточков, и он разжал пальцы, сжимавшие излучатель. Чернота, всхлипнув, распалась на куски, завилась бледнеющими спиралями - и растворилась. От зеркального пола отражался свет фонаря, в зеркальных стенах, тысячекратно повторяясь, застыли он и Радуга. В глубине коридора призывно стучали молоточки.

Они медленно двинулись на этот стук, остановились в зеркальном тупике и прислушались. "Тук-тук... Тук... Тук-тук... Тук..."

– Поможет ли излучатель?
– с сомнением проговорил он.

Радуга вынула из-за пояса плоскую коробочку парализатора.

– Давай, Лео!

Он давил, давил, давил на спуск, и зеркало потускнело, вогнулось и расползлось в стороны темным отверстием.

– Только не спешить. Следуй за мной, - скомандовал он и, пригнувшись, шагнул в дыру с оплавленными, пышущими жаром краями.

Наклонный винтообразный коридор привел их к частоколу прозрачных колонн, а молоточки все громче и громче били из-под пола.

Радуга тихо охнула и прижала ладони к щекам. Он ошеломленно опустил излучатель. Из прозрачной глубины колонн смотрели на них безжизненными невидящими глазами Пламен, Дуг, Сергей Корсаков, Рен... и другие... А из-за колонн выползала серая пупырчатая масса, растекалась по полу, поднималась скользким валом, поглощая колонны с телами, надвигалась и шипела, шипела...

Молоточки били прямо в подошвы, грохотали, словно стараясь расколоть пол и вырваться из плена.

И сзади, за спинами двух землян, тоже нарастало шипение.

– Ну, держись, - сквозь зубы сказал он то ли себе, то ли Радуге, и вновь, уже в который раз, вскинул излучатель...

*

Женщины еще продолжали по очереди прихорашиваться перед зеркалом, а Василий Григорьевич, разложив бумаги, уже начал подсчеты.

– Ишь, какие мы сегодня трудолюбивые, - сказала ехидная Катя.

– А, все они притворяются.
– Любовь Аркадьевна вздохнула и напудрила нос.
– Говорят, соли скоро не будет.

– Откуда ж она будет с такими работниками, как наши мужики? подключилась Римма Павловна.
– Им бы только "козла" забивать, да по пивбарам ошиваться.

– А они только на пивбары и способны, - заметила ехидная Катя.

Василий Григорьевич хотел было ответить, но в это время дверь распахнулась и на пороге возникла осанистая фигура зама. Зам был красен лицом и походил на быка в разгар корриды.

– Римма Пална!
– проревел зам.
– Где форма для центра? Почему мне с утра звонят и отчитывают как мальчишку?

В отделе все замерло.

– Я же говори-ила!
– плачуще протянула Римма Павловна.
– Вот, все свидетели, я же вчера говорила. Что же вы, Василий Григорьевич?

– Почему я из-за вас должен выслушивать черт-те что?
– бушевал зам. Я вам не мальчишка, Василий Григорьевич! А не хотите работать - будем искать замену!

Василий Григорьевич медленно поднялся из-за стола.

– Я вам тоже не мальчишка. Кто дал вам право на меня орать?

– Что-о?
– Зам задохнулся и стал похож на быка, которому нанесли решающий удар.
– Кто мне?.. Вам... Вы... Объяснительную - и ищите работу!

– Молчать!
– неожиданно закричал Василий Григорьевич.

– И-и!
– взвизгнула Катя.

Василий Григорьевич выхватил излучатель, упер в бедро и привычно нажал на спуск. В двери за спиной зама возникла дыра с черными обугленными краями.

– Милиция...
– прошептала Римма Павловна, а зам стал похож на очень бледного быка.

Василий Григорьевич выпрямился во весь рост и расправил плечи.

– Ничего, Радуга. Не все потеряно...