#не_забуду

Живи здесь и сейчас… 

А еще он без майки. Совсем. Ровные кубики пресса сверкают перед глазами. Я такие только на картинках в “Инстаграме” видела и часто их пролистывала. Не нужно на чужие обнаженные тела смотреть. Но сейчас я смотрю. На него. И не могу оторвать глаз от широких плеч, от мускулистых рук, на которых красиво вырисовываются вены. Вот черт!

— Ой!

— Ты чего отвернулась? Это же я!

Знаю. И знаю, что никогда не обидит. Просто… Просто глупое сердце вдруг вспомнило все то, что было несколько лет назад. Первая любовь? Именно. И ухает сердце в груди, а бабочки расправляют свои крылышки и заполняют меня без отказа, когда я встречаюсь с его черными глазами. 

— Эй, малая! — зовет меня бархатным голосом. — Ты меня не узнала? Это ж я, Казим! 

— Я-я…

Черт! Ничего сказать не могу. Совсем. Я помню Казима с самого детства. У меня еще были смешные две косички и платьице в белый цветочек. Мы жили рядом, часто гуляли втроем: я, Казим и его брат Дани. Они великодушно брали меня-девчонку в свою компанию. Вместе ходили в школу. И однажды посмотрела на него не как на соседского мальчишку, а как на очень красиво парня.

Все чаще я выводила ручкой в тетради его имя, мечтательно смотря перед собой. Вздрагивала, когда его чарующий взгляд останавливался на мне, едва дышала, когда он брал меня за руку. В один прекрасный день он уехал. Учиться. Оставил меня одну. Первое время я безумно по нему скучала, а потом стала забывать. Не навсегда. Иногда нет-нет да вспоминала неотесанного и взрывного парня, который сейчас превратился в привлекательного молодого мужчину. 

— Белла, прием! — щелкает перед носом. 

— А? Что?

— Я бы к тебе раньше зашел, но тебя то дома не было.

— Я приехала два часа назад, — отвечаю дрожащим голосом.

— Да? Замечательно.

— Пройдешь?

— Слушай… я тут…

— Казим, ну ты долго?

На пороге квартиры напротив стоит миловидная брюнетка в коротком блестящем платье. Обаятельная, привлекательная. Тонкая лямка спадает с плеча, не спешит ее поправить. Волосы слегка взъерошены. Как и у Казима. В руках держит белую рубашку. Его рубашку. И я только сейчас ее замечаю. Как и то, что он в брюках. 

Сердце разочарованно сжимается. Я с горечью понимаю, чем недавно эти двое занимались в квартире напротив.

— Да, сейчас, — бросает через плечо Казим, не спуская с меня внимательного взгляда. Брюнетка закрывает дверь, оставив нас в полной тишине на лестничной площадке.

— Я хотел попросить соль.

— Соль?

— Да, соль. 

То есть мы не виделись столько лет, а он сейчас банально просит соль? Серьезно? 

Чувствую себя преданной, хоть и понимаю, что не имею права что-то предъявлять Казиму. Оказывается старая рана разбитого сердца все еще саднит, хотя казалось, что полностью зажила. 

Казим улыбается фирменной улыбкой. Только он так умеет улыбаться: слегка приподнять уголки губ, показывает линию белоснежных зубов. Беззаботный. Не подозревающий ни о чем. Плевать он хотел на мои чувства, ведь догадывался о симпатии. Ее только слепой не видел. 

 — Хорошо, — глухо произношу и ухожу в глубь квартиры, чтобы через минуту вернуться с солью и протянуть ее Казиму.

— Спасибо.

— Не за что.

— Еще увидимся.

Он скрывается за противоположной дверью, оставляя после себя множество вопросов.

Почему он в Москве? Давно ли он живет в столице? Приезжал ли домой в Баку? Если да, почему не приходил в гости к моим родителям? Ведь наши семьи по-прежнему крепко дружат. И как он оказался в соседней квартире? И откуда он узнал, что я здесь живу? Он не удивился, когда я открыла дверь, в отличие от меня.

Закрыв входную дверь, прислоняюсь к ней спиной. Меня переполняет фонтан эмоций. Радость, неожиданность, трепет, грусть. И ревность… как представлю, что творится за стеной, тут же в груди начинает колоть. Больно колоть.

Кажется, я попала в старые сети. Снова.

Глава 3

Утро выходит не самым приятным. Почему? Хотя бы потому, что я не могла сомкнуть глаз с того момента, как увидела на пороге Казима. Не получалось. Постоянно прислушивалась к звукам вокруг, пыталась понять, что происходит в соседней квартире. 

Ревность все так же грызла меня изнутри. Его черные глаза не выходили из головы, его крепкий торс и обаятельная улыбка так и стояли перед глазами. И та брюнетка тоже не давала покоя.

В итоге я разбитая, не выспавшаяся. Хочется вновь вернуться в кроватку, да только мне нужно в универ на пары. Вика ждет-не дождется, когда мы встретимся после каникул. Сказала, что у нее куча новостей накопилось. Интересно каких?

За завтраком раздается звонок в дверь. Может сегодня меня решил навестить Дани — брат Казима? С ним я тоже давно не виделась. Или Ева, с которой мы учились в начальной школе? Нет, вряд ли. Та в Лондоне учится. Кого бы могло принести сейчас в зимнюю Москву? 

Но в глазке я вижу то самое лицо, которое не давало мне сегодня сомкнуть глаза. Только в этот раз он причесан, одет черный джемпер, поверх черная косуха и темные джинсы. 

— Ну что, малая, ты готова? — улыбается Казим, окидывая меня с ног до головы темным взглядом. Проверяет готовность к выходу? .

— И тебе доброе утро.

— Почему еще не одета? Не опоздаешь на занятия?

— А должна? У меня еще полчаса в запасе.

— Твой отец сказал, что занятия в восемь начинаются.

— В смысле сказал? — недоумеваю я, но это длится недолго. Сразу пазл сложился в голове. Теперь понятно как Казим оказался у меня на пороге квартиры, почему сейчас стоит напротив. — Это ты будешь за мной приглядывать?

— Ага, — улыбается во все тридцать два зуба, сверкает глазами. — Мне тебя ждать здесь или на улице?

Я не жестокая, чтобы оставлять бедного Казима на морозе. И где его подружка в коротком платье? Почему он выжидающе смотрит на меня?

— Завтракать будешь?

— Конечно, ничего не ел.

Если бы сейчас у меня была мама, она меня отругала за полупустой холодильник. Его ассортимент в не состоянии накормить здорового мужчину. Надеюсь, Казим простит нерадивую хозяйку за это. На столе стоит тарелка с запеченными бутерброда с сыром и ветчиной. 

Казим садится на свободный стул. Наливаю ему кофе, протягиваю ему кружку. Мы одновременно берем бутерброды и синхронно надкусываем. Молчим, украдкой наблюдаю за мужчиной. Он ест с таким удовольствием. словно ничего вкуснее в жизни не пробовал. Странно.