Не заключайте сделку с дьяволом

Некоторое время тишину нарушало лишь царапанье грифелей о бумагу.

Потом Диего кашлянул.

– А говорить мне можно?

– Если будут двигаться только ваши губы. – Мисс Ситон ухватилась за возможность узнать о нем побольше информации. – Я уверена, что молодые леди с удовольствием послушают рассказы о вашем доме в Испании.

– Почему вы думаете, что я испанец?

– Вы говорите по-испански.

– А также по-английски, по-португальски и по-французски.

– Отлично, – сказала Люси, стараясь не подать вида, что на нее произвело впечатление знание четырех языков. – Расскажите нам о том месте, где находится ваш дом.

– Я из Леона.

Люси с интересом взглянула на него, оторвавшись от блокнота.

– Это провинция Испании, не так ли?

– Вы это знаете? – спросил он, удивленно подняв брови. Люси знала эту провинцию лучше, чем хотелось бы. Ее мать умерла там на одном из обледеневших горных перевалов.

– В раннем детстве я путешествовала по Испании со своими родителями.

– А зачем вы были в Испании, мисс Ситон? – спросила Тесса.

– Мой отец служил в армии, – сказала Люси. В армии служили оба ее отца. Ее настоящий отец, британский солдат по имени Том Кроуфорд, тяжело переживавший смерть жены, был смертельно ранен в битве при Ла-Корунье. Он просил перед смертью своего старшего офицера Хью Ситона позаботиться о его дочери. Если верить словам полковника, у ее родителей никаких родственников не было.

– Значит, вы были там во время отступления в Ла-Корунью, – тихо сказал Диего.

Глазам стало больно от близких слез.

– Да, хотя я была слишком мала, чтобы что-нибудь помнить. Запомнилось лишь, что всегда было холодно. И голодно.

Несколько лет спустя Люси проштудировала все документы, касающиеся того трагического отступления, разыскивая информацию о сержанте Томасе Кроуфорде и его жене-испанке Каталине, которая умерла на обочине дороги, но ничего не нашла. Однако теперь она понимала, с какими ужасами столкнулась британская армия, стремившаяся прорваться на побережье раньше французов.

– В январе в горах страшно холодно. А в том году выпало особенно много снега. – В голосе Диего почувствовалось раздражение, но когда Люси на него взглянула, лицо его было спокойным. – По крайней мере так мне рассказывали.

И дороги были усыпаны трупами.

– Если вы из Леона, то вы испанец, – сказала Люси, стремясь сменить тему. – Почему же вы это отрицаете?

– Потому что я галисиец. Мы совсем другой народ, хотя испанцы… скажем так, присвоили нас.

– Разве в Испании бывает снег? – спросила мисс Пирс. – Мне казалось, что там жарко.

– Это зависит от того, в какой части страны вы находитесь. Там, откуда я родом, лето бывает жарким, а зима – холодной. С одной стороны там горы, а с другой – возвышенные равнины. Там много зелени, но сухо. – В его голосе ощущалась тоска по родине. – Сейчас там весна. Там тоже цветут вишни, а также виноград. Небо там ясное, голубое, а погода такая теплая, что можно спать на открытом воздухе.

У Люси даже дыхание перехватило, когда она почувствовала эту тоску. Зачем строить в Англии какой-то увеселительный сад, если человек столь явно тоскует по Испании?

Возможно, это как-то связано с тем, что он галисиец?

– Чем галисийцы отличаются от испанцев? – спросила она.

– Мы потомки кельтов. Наши древние жилища паллоэас очень похожи на кельтские дома в древней Британии, а наш музыкальный инструмент гаита, например, ничем не отличается от волынки, на которой играют ваши соотечественники.

Люси перестала рисовать.

– Что вы имеете в виду, говоря «ваши соотечественники»?

Он пристально посмотрел на нее.

– Вы ведь шотландка, не так ли?

– Но как…

– По вашему акценту. Я улавливаю в нем раскатистое шотландское «р».

Люси даже в дрожь бросило. Удивительно, что он заметил это раскатистое «р» после многих лет, проведенных среди англичан в полку.

– Надеюсь, это не очень заметно. Но вы правы, мой папа шотландец.

– Даже при отсутствии акцента я бы догадался, что вы шотландка. – Диего чуть помедлил. – Или даже испанка.

Люси насторожилась. Откуда он узнал, что в ней есть испанская кровь?

Неоткуда ему было узнать. Если только он специально не наводил о ней справки. Но зачем это ему? И почему расчетливый взгляд его глаз заставил ее вспомнить о средневековых сказаниях и о том, как дьявол искушает невинные души?

Люси тряхнула головой. Ну уж это совсем глупо.

– Как вы догадались, что я испанка? – самым безразличным тоном спросила она, заставив себя снова взяться за грифель.

– У вас их пламенный темперамент.

Люси вздохнула. Может быть, слова «слишком пылкая сорвиголова» выжжены, словно клеймо, у нее на лбу?

– Говорят, что пламенный темперамент встречается также у ирландцев и мавров. Невозможно установить происхождение человека на основе одного лишь темперамента.

– Это всего лишь наблюдение.

– Причем наблюдение неправильное, – резко сказала Люси, выведенная из себя его проницательностью. Трудно было поверить, что он догадался о ее происхождении, причем догадался правильно. – Может быть, угадывать происхождение людей – это еще один аспект вашего таланта фокусника?

– По правде говоря, так оно и есть.

– А вы можете угадать, откуда я родом? – спросила мисс Пирс.

– Возможно, из Уэльса, – ответил Диего. – А мисс Далтон, несомненно, из южной части Англии, хотя точнее я не берусь сказать.

В обоих случаях он был прав. Возможно, этот фокусник действительно умеет угадывать происхождение.

Диего расслабился, заметив, как подозрительное выражение постепенно исчезает с лица Люси. Он чуть не выдал себя замечанием об испанцах. Явное удивление мисс Ситон показало, что она знает о своей испанской крови и поражена тем, что об этом известно незнакомцу.

Девочки вдруг громко закричали.

– Что случилось? – спросил Диего, оторвавшись от своих мыслей.

– Вы не должны двигаться, а это включает также выражение вашего лица, – напомнила ему Люси. – Нельзя хмурить брови. Кстати, улыбаться тоже нельзя.

– Вот как? Прошу прощения.

Мисс Ситон заставляла его Совершать немало неблагоразумных поступков. Например, говорить о Виллафранке. Он новее не собирался рассказывать о своем родном городке, словно старик, вспоминающий юность.

Диего заговорил об Испании только для того, чтобы выяснить, действительно ли Люсинда была на дороге в Ла-Корунью вместе с Сорок вторым полком, как предполагал маркиз. Когда Диего и Гаспар впервые начали собирать о ней информацию как о возможном объекте их поиска, они были сильно озадачены тем, что полковник ушел в отставку из Семьдесят шестого полка, а не из Сорок второго. В конце концов они решили, что новый отец Люси умышленно сменил полк, чтобы замести следы.