Не заключайте сделку с дьяволом

Мачеха легко проскользнула в комнату со свойственной ей грацией. Леди Керр была замужем за отцом Люси чуть больше года.

– Твой отец закончил беседу с миссис Харрис, – сказала мачеха и взглянула на небрежно сваленную на кровати кучу одежды. – Мы уезжаем. И он хочет попрощаться с тобой.

– Я скоро приду.

Леди Керр взглянула на раскрытый чемодан:

– Может быть, помочь тебе распаковать вещи?

– Мне не нужно твоей помощи, – огрызнулась Люси, но, заметив, как поежилась леди Керр, тут же сменила тон и заговорила более ласково: – Очень мило с твоей стороны предложить помощь, но я справлюсь сама.

Когда Люси увидела нерешительную улыбку мачехи, у нее заговорила совесть. Леди Керр изо всех сил старалась подружиться с падчерицей. Отец даже намекнул, что леди Керр была бы счастлива, если бы Люси стала называть ее мамой. Но Люси не могла себя заставить. Она подсмеивалась над постоянными напоминаниями леди Керр о том, что следует говорить тише, следить за тем, что говоришь, и не хохотать над грубыми шутками мужчин. Если упреки – это все, чем занимается мать, то Люси, возможно, повезло, что она растет без матери.

Однако жизнь отца Люси леди Керр явно улучшила. Она очень любила мужа. Сильная и спокойная, она уравновешивала импульсивную натуру отца и никогда не ругала за глупости, которые он делал, если его сбивали с толку.

Разумеется, когда Люси и отец жили вдвоем, они были ближе. Им не хватало ужинов, во время которых отец рассказывал об Индии, и вечеров, когда Люси демонстрировала ему свои успехи в сложении чисел, а он ее хвалил. Жизнь была тогда такой простой.

Она вздохнула.

Леди Керр, как обычно, неправильно поняла ее вздох.

– Тебе не обязательно оставаться здесь. Мы с твоим отцом были бы рады взять тебя с собой в Эдинбург. Я уверена, что миссис Харрис смогла бы найти другого учителя рисования.

Люси помотала головой, продолжая распаковывать свой чемодан.

– По правде говоря, я с нетерпением жду начала занятий. В Эдинбурге такая скукотища, а здесь я буду занята делом до самого разгара сезона.

К тому же Люси было важно доказать Питеру, что она вовсе не безответственная. После того как она произведет на него должное впечатление своим уравновешенным поведением в роли учительницы, он, ползая перед ней на коленях, признает, что был не прав, и будет умолять простить его.

Возможно, Люсинда его простит. А может быть, и нет. Но она не сможет сделать ни того ни другого, если уедет на север, а Питер будет тем временем разгуливать по Лондону с леди Джулианой.

Взяв мачеху под руку, Люси решительно повела ее к двери.

– Тебе пора идти. Ты ведь знаешь, что папа не любит ждать, – сказала она.

Откровенно говоря, Люси очень хотелось, чтобы они оба как можно скорее уехали, позволив ей предаться своим страданиям.

Они молча спускались по лестнице и увидели, как отец в нетерпении прохаживается внизу. Услышав шаги, он взглянул вверх, и его раздражение мгновенно сменилось радостью.

Прежде всего он обрадовался, конечно, увидев леди Керр. И то, что графиня покраснела, еще раз подчеркивало их глубокую взаимную привязанность.

Люси даже позавидовала. Интересно, посмотрит ли когда-нибудь мужчина на нее таким взглядом, от которого она покраснеет? Даже Питеру такое не удавалось. Она была не из тех девушек, которые по любому поводу моментально краснеют.

– А вот и мои девочки! – пробасил отец. Его манеру громко говорить даже леди Керр не удалось облагородить. – Послушай, Мэгги, нельзя терять времени. Нужно поторапливаться, пока стоит хорошая погода, ведь правда, Люси?

– «Когда нет дождя, это нам на руку», – повторила Люси его любимую присказку, запомнившуюся ей с детских лет, проведенных в Испании и Португалии во время войны, когда длинные марш-броски в ненастную погоду были чистым наказанием.

– Значит, у тебя все в порядке? – спросил отец, улыбнувшись. Леди Керр взяла его под руку.

Отец и леди Керр уезжали вдвоем. Без нее. Люси заставила себя улыбнуться в ответ.

– Со мной все в порядке.

Наморщив лоб, отец внимательно посмотрел на нее.

– Мне почему-то кажется, что не все так безоблачно. Может, в этом виноват этот придурок Питер Берне, а?

Люси поморгала.

– Как ты…

– Я не дурак, девочка. Я знаю, что ты неравнодушна к нему, и видел выражение твоего личика, когда он три раза подряд танцевал с этой высокомерной леди Джулианой на субботнем балу. Я всегда считал его бездельником, но только теперь понял, какой он дурак. Тебе будет лучше без него, слышишь? – Он ласково потрепал Люси по плечу. – И не смей больше думать об этом выскочке.

Тот факт, что ее крайне ненаблюдательный отец заметил, что между ней и Питером что-то произошло, неожиданно так тронул Люси, что она расплакалась.

Отец замер, потрясенный пока леди Керр не подтолкнула его локотком, после чего он торопливо привлек Люси к себе.

– Ну будет, будет, девочка, я не хотел заставлять тебя плакать. Все не так уж плохо, ведь правда? Ну полно тебе, успокойся, ш-ш-ш.

Знакомый запах одеколона «Букет гвардейца» подействовал успокаивающе, напомнив, что перед ней по-прежнему ее дорогой отец, на ком бы он ни женился.

Леди Керр протянула ей носовой платок. Люси с благодарностью взяла его и, улыбнувшись мачехе дрожащими губами, утерла слезы и высморкалась.

– Как я уже говорила, мы были бы счастливы, если бы ты поехала с нами.

От этих добрых слов Люси чуть не заплакала снова, однако безжалостно подавила слезы. И когда это она успела стать такой плаксой?

Расправив плечи, она чуть отстранилась от мачехи.

– Не могу. Мне требуется чем-то заняться, а миссис Харрис действительно нужна помощь. Со мной будет все в порядке. Вот увидите.

– Мы вернемся через три недели, – сказал отец, – но если тебе потребуется, чтобы мы вернулись раньше, дай нам знать.

– Спасибо, папа, – сказала Люси и поцеловала его в щеку, потом, подчиняясь импульсу, поцеловала леди Керр. В глазах мачехи отобразилась искренняя радость, она даже потрогала свою щеку, словно хотела взять поцелуй Люси на память. – Мне будет не хватать вас обоих, – сказала Люси, сдерживая слезы.

Люси проводила их до кареты и прошлась за экипажем до конца подъездной аллеи. Возвращаясь назад, она почувствовала, что ей не хочется заниматься распаковкой чемодана. Это снова заставило бы ее плакать, а слезами она сыта по горло.